начертила какие-то линии на полу, и они вдруг задрожали и словно ожили,
превратившись в замысловатый узор. Потом, не проронив ни слова, она
приказала нам встать на него, а сама бросила сухие травы на небольшую
жаровню. Повалил дым и заслонил нас друг от друга. И в тот же миг мы снова
стали едины, как тогда, до встречи с колдуньей.
словно стрелу. И в тот же миг я утратил чувство времени, пространства и
своего "я" - существовала только цель и воля, они поглотили меня целиком.
И мы снова стояли перед нашей матерью. Теперь она была уже не той чужой и
далекой женщиной, как раньше. Она была живой, близкой. Она протянула к нам
руки, слезы бежали по ее впалым щекам.
дети мои!
угасающие угольки, что остались на жаровне.
моргнул и снова стал самим собой, а не частью кого-то. Мать уже не
улыбалась, она была полна решимости. И решимость эта передалась нам.
что будет в моих силах - верьте мне, дети мои! И в том, что судьба
разъединяет нас, никто не виноват. Я отправляюсь на поиски вашего отца -
если он все еще жив. Вам уготована другая участь. Воспользуйтесь тем, что
в вас заложено. Пусть меч никогда не подведет вас, а щит всегда сохранит!
Быть может когда-нибудь в конце пути наши дороги сольются. И вопреки всему
и всем судьба улыбнется нам!
пыль вздымалась из-под копыт ее коня, и небо над головой было безоблачным.
Со сторожевой башни мы провожали ее взглядом, пока она не скрылась вдали.
Она оглянулась два раза и на прощанье подняла руку - мы отсалютовали в
ответ, клинки наших мечей грозно блеснули на солнце. Но Каттея, стоявшая
между нами, неожиданно вздрогнула, словно от прикосновения прохладного
ветра, неизвестно откуда налетевшего в такой жаркий день. Рука Кемока
нашла и накрыла ее руку, вцепившуюся в парапет.
его - совсем одного... Среди скал, высоких скал и бурлящей воды... - На
этот раз ее била крупная дрожь.
вместе взятые.
- заметил я, сжимая меч. Я ощутил чувство утраты, но как измерить потерю
того, чем никогда не обладал? Мои отец и мать, в отличие от многих семей,
построили собственный мир. Для них он был всем, и никто не смел в него
вторгаться. Ничто - ни Сила, ни добро, ни зло - не могли удержать госпожу
Джелит от поисков мужа, разве что ее собственная смерть. И предложи мы ей
свою помощь в поисках, она бы отвергла ее.
на нее. Я опять сжал рукоять своего меча. Кемок положил руку сестре на
плечо.
известен.
оставаться здесь, когда Откелл позволит нам присоединиться к стражам
границы!
вцепился в ее плечо.
запретили!
Кемок.
как владеть мечом, стрелами или топором. Она уходит от тех, кто близок ей
по крови, удаляется в мир волшебства на многие годы. А когда возвращается,
то никакие узы родства для нее уже не существуют, она подвластна только
зову тех, в чьих руках сокрыто обладание Даром. Возьми они Каттею к себе и
облачи ее в серые безликие одежды, мы потеряем сестру навсегда! И Кемок
прав: Саймона и Джелит нет с нами, а кто кроме них сможет воздвигнуть
непреодолимый барьер между нашей сестрой и волей Совета?
больше укрепил наше единство, словно сжал нас в тугое кольцо. Мы читали
мысли друг друга, хотя я владел этим умением в меньшей степени, чем Кемок
и Каттея. Но жизнь шла своим чередом, и мы понемногу успокоились, так как
страх питают сигналы беды, а их не было. Тогда мы еще не знали, что мать
боролась за нас изо всех сил до тех пор, пока не покинула Эсткарп. Она
пошла к Корису и заставила его поклясться на топоре Вольта - наделенном
сверхъестественной силой оружии, которое подчинялось только ему и
досталось из мертвой руки того, кто был меньше, чем Бог, но больше, чем
человек - поклясться в том, что он защитит нас от ухищрений Совета. Он дал
клятву, и мы жили в Эстфорде как и прежде.
настойчивыми. Пагар возобновил прежнюю политику постепенного ослабления
Эсткарпа. В ту весну, когда мы насчитывали за своими спинами по семнадцать
зим, он потерпел крупное поражение, понеся тяжелые потери. В том сражении
мы с Кемоком тоже принимали участие, нас даже хвалили за храбрость. И хотя
война оказалась делом темным и грязным, Эсткарпу угрожала опасность, а
если выбора нет, то берутся за меч.
неприятеля, мы неожиданно получили послание. Каттея словно наяву стояла
передо мной и плакала в отчаяние. И хотя я видел ее не глазами, но
чувствовал, как ее голос болью отдается не только в моих ушах, но и во
всем теле. И я услышал, как вскрикнул Кемок, пришпоривая коня. Командиром
у нас был Дермонт, беженец из Карстена, примкнувший к стражам границы,
когда мой отец организовывал первые отряды. Он преградил нам дорогу. Его
смуглое лицо ничего не выражало, но он так решительно встал на нашем пути,
что мы остановились.
остановит. - Мы получили послание - наша сестра в опасности!
отошел влево, освободив проход.
рискует? Если бы знал, наверняка не отпустил нас. А быть может, он дал нам
возможность попытать счастья, ведь мы были молоды и выносливы, и хотя бы
поэтому у нас были шансы добиться успеха. Мы помчались во весь опор.
Дважды меняли лошадей в лагерях, говоря, что должны передать срочное
сообщение. Галоп, шаг, опять галоп... Дремали в седле по очереди, когда
лошади шли шагом. Казалось, прошло много времени - целая вечность. Наконец
среди бескрайней равнины впереди показался Эстфорд. Больше всего мы
боялись встретить налетчиков, но их не было. Огонь и меч не дошли до этого
места. Но от этого бремя нашей тревоги не стадо легче.
сторожевой башни, и мы пришпорили своих уставших лошадей, чтобы поспеть на
помощь сестре. Белая пыль покрывала нас с ног до головы, но гербы нашего
рода на груди были различимы, поэтому мы беспрепятственно преодолели
колдовской барьер, и в крепости уже знали, что приближаются свои.
вытащить онемевшие ноги из стремян и соскочить на землю, как она упала на
колени. Кемок к тому времени уже спрыгнул со своего коня и помчался в дом.
Перед нами стояла, удерживаясь на ногах лишь благодаря последнему усилию
воли, не Каттея, а Ангарт. И, заглянув в ее глаза, Кемок остановился, как
вкопанный. Я встал рядом с ним и опустил руку на его плечо. Первым
заговорил мой брат:
нестерпимую боль. Ее длинные косы расплелись, в темных волосах блестела
седина. А ее лицо! - она стала старухой, из которой вырвали желание жить.
Проклятие Силы - вот что это было! Ангарт встала между своей воспитанницей
и колдовской Силой, она противопоставила всю свою человеческую силу той
страшной Силе, что во много раз превышала мощь любого оружия.
серые призраки человеческой речи, звучавшие будто из уст самой смерти. -
Они отделили ее от вас стеной. Гнаться за ней - это - смерть.
и, последуй мы за ней, их преграда убьет наше тело и дух. И смерть наша не
спасет Каттею. Кемок так крепко вцепился в мою руку, что его ногти впились
в кожу. Так захотелось ответить ему болью на боль, причинить ему
физические страдания... В тот миг нас скорее всего спасло полное
изнеможение после долгой и утомительной дороги. И когда Кемок схватился
руками за голову и зарыдал, а потом бросился ко мне, мы оба упали на землю
без сил. Ангарт умерла через час. Мне кажется, она последними усилиями
воли цеплялась за жизнь только потому, что ждала нас. Но перед тем как
навсегда покинуть этот мир она снова заговорила, и, успев немного прийти в
себя после огромного потрясения, мы внимательно вслушивались в ее слова.
посмотрела на убитое горем лицо брата. - Колдуньи считают, что воины
сильны лишь действиями, а потому смотрят на них свысока. И сейчас они