своих розыскных лентах меня! Они наметили меня в жертвы задолго до моей
встречи с Иитом. Сразу после убийства моего отца, когда они не могли не
понять, что именно я взял из его разгромленного офиса камень предтеч, так
и не найденный их человеком. Они поставили ловушку, в которую угодил не я,
а Вондар Астл. Тогда они поставили вторую ловушку на корабле вольных
торговцев - ту, которую расстроил Иит, хотя я узнал об этом лишь по же. На
планете руин они все же захватили меня и держали до тех пор, пока Иит
снова не освободил меня. Так что у них было невероятное количество шансов
записать меня для своих ищеек - этот факт признавать было страшно.
Иита вторгся в мои тревожные раздумья.
раздраженно парировал я.
ты сам, - невозмутимо ответил Иит.
стене, причем по пути снова превращался в Иита, распрямив свое тело;
трудно было поверить, что даже его гибкие мышцы и ткани могут так
удлиниться. Одной из лап-рук ему удалось достать до кнопки, и из стены
появилось зеркало. В нем я увидел себя.
имеют такие же темные волосы, как и я. Мое лицо широко в области глаз и
слегка сужается к подбородку - оно не отличается чем-нибудь особенно
красивым или, наоборот, уродливым. У меня зелено-карие глаза, а брови, как
и ресницы, черные. Много времени проводя в космосе, я начал бороться с
бородой, как только она начала расти. В шлеме скафандра борода причиняет
неудобства. Из этих же соображений я коротко стригу волосы. Мой рост
соответствует среднему росту представителя моей расы, а количество
конечностей и органов - требованиям моего вида. Меня можно принять за кого
угодно, если просто окинуть взглядом как проходящего незнакомца, но
идентификационные образцы, которыми обладает Гильдия, непременно укажут,
кто я есть.
как это мог только он, прыгнул с места ко мне на плечо и устроился сзади
на шее так, что его голова лежала на моей, а лапы-руки свисали по обе
стороны моей головы на уровне ушей.
Я смотрел в зеркало и видел там только свое отражение. Я ощущал нетерпение
Иита, но это только мешало мне сосредоточиться. Вскоре его нетерпение
ослабло, и я понял, что он хотел проконтролировать мой выбор.
глаза, если иначе не получается...
лицо, которое не было моим собственным. Не могу сказать, почему я выбрал
Фаскила, но каким-то образом из моей памяти выплыло неприятное выражение
лица моего молочного брата, и я сосредоточился на нем.
узкий контур - его нос, таким, каким в последний раз его видел, -
выступающим из торчащих на верхней губе волос. Фаскил Джорн был родным
сыном моего отчима. Хотя мне всегда думалось, что по духу я был родным
сыном Хайвела Джорна, в то время как Фаскил казался чужим. Я представил
багровый шрам на лбу Фаскила в том месте, где начинают расти волосы,
добавил раздраженный изгиб его губ, характерный для него в последние годы,
и получил наконец в воображении цельную картину.
остолбенело смотрел на кого-то. Это точно был не я, хотя и не Фаскил,
насколько я его помнил, - но странная, искаженная комбинация из нас обоих.
Я не получал удовольствие от этого зрелища. Моя голова все еще была зажата
в тисках иитовых объятий, и я не мог отвернуться. Но пока я смотрел,
туманный образ Фаскила потускнел, и я снова стал самим собой.
скользнул по мне на пол. - Это ты сделал. - Частично. С моей помощью
произошел только прорыв. Твой вид использует лишь малую часть своего
мозга. Этим вы удовлетворяетесь. Такая бесхозяйственность - это ваш вечный
позор. Практика научит тебя. А с новым лицом тебе не придется бояться идти
туда, где можно найти пилота.
тяготили меня.
кого-нибудь найдем.
оказался у входной двери, прижался к ней, весь обратившись в слух, и
казалось, что он слушал не только ухом, но все тело служило ему для этой
цели. Я, конечно же, ничего не слышал. Эти комнаты были полностью
экранированы и защищены звукоизоляцией. Чтобы проверить это, я мог
использовать стенной комнатный детектор. Космодромные стены как раз из тех
немногих мест, где можно быть абсолютно уверены, что вас не подсмотрят, не
подслушают и не проконтролируют каким-либо другим способом. Но защита
помещений не было достаточно изощренной, чтобы противостоять таким
способностям, какими обладал Иит, и по его настороженности я догадался,
что извне приближалось нечто подозрительное, чего нужно опасаться. Потом
он повернулся, и я подхватил его мысль. Я открыл небольшое отделение для
багажа и, мгновенно свернувшись, он спрятался там. Но его мысли не
спрятались.
достаточно, чтобы подготовить меня.
зажегся. Я поспешно извлек предметы обстановки из стен и расставил их так,
чтобы помещение не вызывало подозрений даже для тренированного взгляда
опытного патрульного.
поддержанию законности в Галактике, он всегда ревниво относился к своей
власти, и там не забыли и не простили того, что мы с Иитом смогли доказать
ошибочность предъявленного мне обвинения в нарушении закона (это ложное
обвинение, несомненно, сфабриковала Гильдия). То, что мы осмелились
заключить соглашение и вынудили власти выполнить его условия, чрезвычайно
задело их. Мы спасли их человека, без преувеличения вырвали его самого и
его корабль из когтей воровской Гильдии. Правда, он отчаянно сопротивлялся
нашим попыткам торговаться, но ему пришлось уступить и согласиться на наши
условия. Даже сейчас воспоминание о том, как мы добились соглашения
вызывает у меня тошноту, потому что для этого Иит на мгновение объединил
наши разумы - мой и патрульного. И после этого смешения осталось что-то
вроде незаживающей раны.
своим чувственным аппаратом, или, точнее, в зависимости от того, какое
содержание он выделяет из сообщений, получаемых от своих органов чувств.
Таким образом, несмотря на всю схожесть нашего мира с миром зверя, птицы
или чужеземца, мы все же ощущаем его по-разному. К счастью, существуют
определенные барьеры (я говорю "к счастью" после того, как узнал, что
может случиться, если барьеры снять), ограничивающие восприятие реального
мира на приемлемом для нас уровне. Мы не готовы к совмещению разумов. Этот
патрульный и я узнали предостаточно, даже слишком много друг о друге,
чтобы понять, что соглашение может быть заключено, а условия его будут
выполняться. Но я решил, что скорее с голыми руками пойду на лазерный
излучатель, чем снова повторю такой фокус. Официально у Патруля не было к
нам претензий, лишь недоверие да чувство неприязни, чем мы пренебрегали. И
я думаю, они были рады тому, что, хотя им пришлось выбросить белый флаг,
Гильдия все еще держала нас на мушке. И вполне могло быть, что после того,
как мы взлетели с базы Патруля, нас воспринимали как приманку для какой-то
будущей ловушки, которая будет поставлена на главарей Гильдии, - эта мысль
не давала мне покоя. Когда загорелся предупредительный сигнал, я в
последний раз быстро оглядел комнату и пошел посмотреть в дверной глазок.
Мое внимание привлекло запястье, стянутое черно-серебряным браслетом
Патруля.
неприкрытым раздражением. На нем была не униформа, а скорее причудливо
украшенная обтягивающая туника туриста из внутреннего мира. Патрульный
обязан поддерживать себя в хорошей физической форме, поэтому на нем она
смотрелась лучше, чем на морщинистых, пузатых личностях, которые
встречались здесь в холле. Но это еще ничего не значило, потому что на мой
взгляд этот фасон был излишне вульгарным.
комнату за моей спиной, чем на меня.
сообразил, что он не имеет права заходить без разрешения. Меня отвлек его
браслет, и это дало ему небольшое преимущество, которым он максимально
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Юрьев Сергей
Контровский Владимир
Ибсен Генрик
Шилова Юлия