Чтение 3–й страницы книги ~Машина-Орфей~

- С вами плохо обращались?

- Я в камере была одна. В камере ничего не было, кроме постели и
туалета, - ее красивые губы задрожали. - Я была совершенно одна.

- Прости, - сказал Руиз, - я прибыл, как только смог.

- Да? - голос ее снова был полон мерзкого подозрения.

- Да, конечно. А что ты хочешь этим сказать?

Сперва она не отвечала. Наконец она отвернулась и сказала почти
равнодушно:

- Реминт сказал нам, что ты нас продал... а потом попытался купить
себе свободу, сказав Кореане, где мы находимся.

- Не может быть! Нет!

- Он солгал?

- Да, - Руиз устало покачал головой. Ничего удивительного, что она
казалась недоверчивой и холодной. - Я не имею ничего общего с тем, что вас
похитили во второй раз. Это просто невезение.

- Вот как? - в голосе ее появилась внезапная легкость.

- Правда. Если бы я вас предал Кореане, то зачем мне было бы
возвращаться туда за вами?

- Я не могла этого понять, - сказала она, - но я видела слишком много
того, чего не могла понять с тех пор, как покинула Фараон.

Он улыбнулся. Помедлив, она улыбнулась тоже, и, хотя это была
осторожная недоверчивая улыбка, он почувствовал себя лучше, чем за долгие
прошедшие дни. Особенно сильное колыхание баржи бросило ее на его плечо.
Она не сразу отпрянула, и на момент он насладился теплом ее тела, там, где
они соприкасались.

- Значит, так, - сказала она, - а что случилось после того, как ты
оставил нас?

- Это долгая история.

Она огляделась по темному стойлу.

- По-моему, у меня найдется несколько минут, чтобы ее выслушать.

- Ну что ж, тогда... - он рассказал ей, как попросил помощи у Публия,
создателя чудовищ, который предавал Руиза при каждой попавшейся
возможности, как он планировал заговор, который должен был кончиться тем,
что Публий стал бы правителем Моревейника, как Реминт смертельно ранил
Публия... Публия, который умер на третий день их путешествия...

Ценой помощи Публия было нападение на крепость Алонсо Юбере, который
управлял анклавом генчианских уловителей умов.

Руиз рассказал ей о том, как он вернулся в казармы, где он их
оставил, и обнаружил, что они исчезли.

Глаза ее стали немного ласковее и мягче.

- Я узнал, что Реминт вас забрал. Он установил для меня ловушку в
фабулярии, - сказал он. - И он меня, надо сказать, поймал. Без усилия.
Если бы не слепое везение, я до сих пор бы развлекал Кореану.

- Но ты убежал.

- Да, я проследил Реминта до лабораторий Публия и бросился на него из
засады, когда он был ранен а не ожидал нападения. Он и так меня чуть не
убил... Этот человек больше не был человеком. В любое другое время он бы
легко меня одолел.

Руиз поежился. Когда он вспоминал убийцу, его теперешняя ситуация
казалась не такой угрожающей.

- А потом?

- Я заставил Публия соблюсти наш уговор, в котором значилось, что он
должен был помочь мне убежать из Моревейника. В городе что-то происходило,
что-то, что заставляло пиратских владык Моревейника потерять голову... и
эта баржа оказалась для нас единственным выходом.

Он замолчал, вспоминая события многих последних недель. Он не мог
отделаться от представления, что его жизнь каким-то образом вышла из-под
его контроля и теперь бежала все быстрее и быстрее по невидимым рельсам в
бездну.

- Многое произошло, правда? - сказала наконец Низа, и он понял по
тону ее голоса, что она не до конца убеждена. Но она все-таки
разговаривала с ним, и это казалось ему большим достижением в сравнении с
тем, что было.

Он мог бы попытаться продолжать беседу, но как раз тогда вернулись
Мольнех и Дольмаэро, насквозь промокшие. Обычно красное и румяное лицо
Дольмаэро было теперь серым, а губы его слегка посинели. Он тяжело
опирался на Мольнеха и потом свалился на свою подстилку, дыша тяжело и с
трудом.

Руиз встал возле него на колени и развязал шнурки его одежды.
Дольмаэро посмотрел на него, глаза его были тусклыми от страдания.

- Мне думается, я скоро умру, Руиз Ав. Хотя в настоящий момент мне
кажется более устрашающей мысль, что я буду жить дальше.

Старшина Гильдии очень тревожил Руиза, но он заставил себя
улыбнуться.

- Это обычная реакция на морскую болезнь, но она редко бывает
смертельной.

- Ох, нет, - сказал Дольмаэро слабо и закрыл глаза.

Руиз покрыл Дольмаэро всеми одеялами и простынями, которые ему за
последние дни удалось собрать от Жертвенников, которые преждевременно
выполнили ритуал самоубийства.

- Отдохни пока, - сказал он. - Чуть погодя тебе станет лучше.

Потом все стихло. "Лоракка" перекатывалась и ворочалась в корытах
между волнами, а ветер поднялся до такого визга, что даже заглушил вопли
Жертвенников.

Кореана Хейкларо, которая недавно проживала в гостинице "Черной
Слезы" пряталась в вонючей стальной комнатенке глубоко под водами
Моревейника. Она мрачно глядела в разбитый осколок зеркала, откинув назад
взмокшие пряди спутанных волос. Она едва узнавала лицо, которое ей так
дорого стоило. Ее красота пострадала за те дни, что ей приходилось
прятаться от пиратских властителей, которые в своей саморазрушительной
истерии превратили Моревейник в поле боя.

Кровь окрасила каналы и лагуны, а хищники маргары стали жиреть от
всех тех трупов, которые падали на них с небоскребов.

По крайней мере, она была жива. И она могла утешаться своими
фантазиями. Все они включали Руиза Ава, терзаемого различными вариантами
острых, раскаленных добела, или колючих предметов.

В этот момент она была одна, если не считать ее раба и охранника
Мокрассара. Огромное насекомообразное стояло спокойно и неподвижно в углу
ее комнаты, ожидая дальнейших распоряжений. Мокрассар был ее самым большим
достоянием в том, что у нее осталось, до тех пор, пока она не сможет
благополучно вернуться в "Черную Слезу". Пока он ее слушался, она была в
относительной безопасности.

Ее другая ценность, древний пират-киборг Мармо, уехал. Если ему
повезет, он сможет распространить запрос относительно фараонских рабов,
которых Руиз Ав у нее украл. Этот запрос пройдет по всем компьютерным
сетям на невольничьи рынки Суука.

Рано или поздно Руиз их продаст. Потом она его найдет. Тогда она
начнет сводить с ним счеты.

Время тянулось невыносимо медленно, но в конце концов Мармо вернулся.

- Ну? - сказала она с нетерпением.

Он устроился в самом сухом углу комнаты, его шасси потемнели от
темно-коричневой пелены ржавчины.

- Я нашел тут еще действующий вход в компьютер, хотя там меня почти
поджидала засада, которую оставили там фермеры гидропонных ферм. В любом
случае, твой запрос уже введен в компьютер, хорошо это или плохо.

В его голове не было досады, но Кореана хорошо его знала.

- Это к лучшему, - сказала она твердо. Хотя, в глубине ее сознания,
копились сомнения. - Я в конце концов его найду.

Голос Мармо стал еще холоднее.

- А потом что? Чем ты его купишь? Как ты его сюда доставишь?

Она открыла было рот, чтобы высказать немедленно злобное бессильное
ругательство, но потом, словно из сырого затхлого воздуха, к ней пришла
идея.

- Хороший вопрос, - сказала она, ясно улыбаясь.

Мармо, казалось, съежился, стал куском потрепанного металла и древней
плоти.

- Мне это не понравится, правильно? - спросил он совсем другим
голосом, почти шепотом.

Как раз перед полуночью Руиз проснулся от легкой дремы. Что-то
изменилось. После минутной дезориентации он сообразил, что он больше не
чувствует моторы "Лоракки" сквозь стальную палубу стойла.

Движение баржи изменилось, превратилось в медленное переваливание,
причем каждый раз баржа угрожающе кренилась на бок при каждой волне.

Остальные тоже проснулись, хотя Дольмаэро выглядел немногим лучше,
чем раньше.

Мольнех рискнул заговорить.

- Я ничего не знаю про лодки, Руиз, но такое, что сейчас делается,
так и должно происходить?

- Наверное, нет, - сказал Руиз. - Но сейчас мы ничего не можем
сделать.

Он подумал о том, что "Лоракка" несла только две спасательные шлюпки,
которых должно было хватить только для экипажа. Может быть, ему следовало
бы узнать, как обстоят дела. Он устало поднялся, схватившись за переборку,
которая разделяла стойло.

- Подождите здесь. Пойду-ка я посмотрю, что происходит. Но будьте
готовы по первому моему зову прибежать, или прибегайте тогда, когда вам