некоторых отношениях усовершенствовали технологию хичи. Они поднимались с
поверхности на низкую орбиту с помощью ракет, мы использовали петлю
Лофстрома. А потом для исследовательских программ в космосе астероид
оказался совершенно не нужен.
для тех, кто пережил полеты в кораблях хичи. Тогда-то его и стали называть
Сморщенной Скалой. А вначале его название было Врата.
мне объяснить, чем мы занялись с Эсси?
своем бестелесном обличий переходили от одной группы к другой,
здоровались, обнимались с бестелесными друзьями, обменивались с ними
репликами. Не все наши друзья на Скале бестелесные, но плотские люди нас
накале интересовали. (Не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, будто мы
не любим своих плотских друзей. Они так же дороги нам, как и записанные
машинами, но, Боже, как они утомительно медлительны).
бесконечные:
Джи-Ксинг!
сейчас сообщу вам число. Примерно после пятидесяти объятий и радостных
обменов я выбрал момент и связался со своей информационной программой
Альбертом Эйнштейном.
сколько их?
восемьсот сорок два старателя. Некоторые, конечно, безвозвратно мертвы.
Кое-кто решил не ходить, или не смог этого сделать, или просто еще не
успел. По моим подсчетам сейчас здесь присутствует три тысячи семьсот
двадцать шесть, причем примерно половина из них записаны машиной. Есть,
разумеется, и некоторое количество гостей бывших старателей, как миссис
Броадхед, не говоря уже о пациентах, которые здесь по медицинским
причинам, не связанным с полетами старателей.
одно, Альберт. Хулио Кассата. Мне хочется узнать, почему он так
неприязненно настроен к исследованиям Института и особенно почему он
вообще здесь оказался. Я буду благодарен, если ты этим займешься.
когда у меня будет информация. А пока желаю приятно провести время.
- полезное приспособление: он занимается делами, пока я веселюсь. И
поэтому я с легкой душой вернулся к приему.
знаем очень многих из них; именно поэтому трудно рассказать, чем мы
занимались, потому что кому же интересно сколько раз мы восклицали:
уровням и туннелям старого астероида, здоровались со своими коллегами. Мы
выпили в Веретене с Сергеем Борбосным - Сергей был соучеником Эсси в
Ленинграде, прежде чем отправился на Врата и погиб медленной мучительной
смертью от радиационного заражения. Много времени провели с коктейлями в
музее Врат, бродили со стаканами в руке между витрин с артефактами с
Венеры и планеты Лести, с инструментами, огненными жемчужинами и
хранителями информации - молитвенными веерами - со всей Галактики.
Встретились с Джейни Джи-Ксинг, которая жила с нашим другом Оди Уолтерсом
до того, как он отправился навещать хичи в центре Галактики. Вероятно, она
хотела выйти за него замуж, но эта проблема потеряла актуальность, так как
Джейни погибла, пытаясь посадить чоппер в зимнем урагане на планете
Персефоне.
Воздушная катастрофа! - И тут же мне пришлось извиняться, потому что
никому не приятно, когда его смерть называют нелепой.
без посредников. Конечно, нам хотелось поздороваться и со многими
плотскими людьми.
пространстве.
этом, потому что пытался описать радости любви некоторым странным людям -
не людям, конечно, а разумам - сейчас неважно, кто они такие. И это
потребовало большого труда. После многих миллисекунд объяснений, описаний,
метафор - и большого количества недопониманий и недоразумений - они
ответили нечто вроде:
верно? Вы знаете, что должны чихнуть, но не можете, однако должны. И это
все больше и больше вас изводит, пока вы не можете выдержать и чихаете, и
тогда чувствуете себя очень хорошо. Верно?
Но я могу описать, что я в нем делаю. Например, когда мы пили с Сергеем
Борбосным в Веретене, мы не были "на самом деле" в Веретене. Веретено
существует на самом деле - это центральная полость астероида Врата. В свое
время здешний бар - он назывался "Голубой Ад" - был любимым местом
старателей, где они пили, играли и набирались храбрости, что подписаться
на один из ужасных, часто смертельных и односторонних полетов на кораблях
хичи. Но "реальное" Веретено больше не используется как место для выпивки.
Его преобразовали в освещаемый лампами солярий для самых тяжелых
гериатрических обитателей Сморщенной Скалы.
собственное имитационное Веретено, вместе с "Голубым Адом" и с его казино,
и сидим в нем с Сергеем, пьем ледяную водку и закусываем солеными
крендельками и копченой рыбой. Имитация полная, включая столики, барменов,
хорошеньких официанток, группу из троих музыкантов, играющих хиты
полувековой давности, и шумную праздничную веселую толпу.
исключением одного. "Реальности". Ничего из этого не было "реальным".
взятых из памяти машины. Как я, Эсси в ее портативной форме - и Сергей.
любом другом. Когда нам хочется выпить, мы можем создать для этого любую
обстановку. Мы так часто и поступаем, я и Эсси.
жареных цыплят. Как насчет пикника на фоне Тадж Махала?
и "Цыплята. Жареные", и так оно и получается.
мы ведь не "реальны". Эсси - записанный машиной аналог моей дорогой жены,
которая еще жива - и по-прежнему моя жена. А я - записанная память обо
мне, все, что осталось от меня, когда я умер в волнующем происшествии, во
время которого мы впервые встретились с живым хичи. Сергей - записанный
Сергей, потому что он тоже умер. А Альберт Эйнштейн...
при себе, потому что забавно разговаривать с ним на приеме.
же сильно, копченая рыба такая же жирная и соленая, маленькие кусочки
нарезанных фруктов такие же плотные и вкусные. И к тому же мы никогда не
набираем вес, и у нас не бывает похмелья.
столетнюю годовщину Врат, много людей во плоти. Многие из них - наши
добрые друзья. Большинство остальных я хотел бы иметь своими друзьями,
потому что у всех старых старателей много общего.
оперирую в гигабитном времени. А они медлительны.
попытки разговаривать с этими вялыми медлительными людьми из плоти и крови
свели бы меня с ума.
парках, передвигая грязные фигуры по жирным доскам. Некоторые могли играть
двадцать партий одновременно, переходя от доски к доске. Как могли они
следить сразу за двадцатью позициями, помнить каждый ход, если я не мог
удержать в голове даже одну?
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Контровский Владимир
Акунин Борис