смысла, теперь же - недосягаемых.
Похоже, доктор специапьно сохранил решетку, чтобы жечь на ней
документы. Видно, было что скрывать. Только вот что? И от кого? -
Зазвенел телефон, и он добавил, снимая трубку: - Если это полицейское
управление, то, может быть, там сумеют ответить на мои вопросы.
появилось лицо полицейского. Воль нажал на кнопку усилителя, чтобы
Грэхему тоже было слышно.
передали, - сказал офицер. - Текст довольно бессвязный, но для вас он,
возможно, чтонибудь да значит.
стал читать отпечатанный на машинке текст.
разработать эту проблему и получить сравнительные данные по экипажам
морских судов и сельским жителям. Скорость оптической фиксации у них
должна быть разной. При первой же возможности проверить эти
показатели. Еще нужно уговорить Фосетта, чтобы он дал статистику
распространенности зоба среди сумасшедших, в особенности -
шизофреников. В его лечебнице собака зарыта, только ее нужно
откопать".
продолжил чтение. Все это время Грэхем не сводил глаз с экрана. На
лице Воля все явственнее проступало недоумение.
существует реальная связь. Нити, соединяющие странные явления, слишком
тонки, чтобы их можно было заметить. Шаровые молнии, воющие собаки и
ясновидящие, которые вовсе не так просты, как мы полагаем.
Вдохновение, душевный подъем и вечная одержимость. Колокола, звонящие
сами собой, корабли, исчезающие средь бела дня, лемминги, мигрирующие
в долину смерти. Свары, злоба, ритуальная болтовня, пирамиды с
невидимыми вершинами... Все это можно было бы принять за кошмарную
стряпню сюрреалистов последнего разбора, если бы только я не знал, что
Бьернсен был прав, устрашающе прав! Это картина, которую необходимо
показать всему миру - если такое зрелище не приведет к бойне!"
себя по лбу. - Типичный бред наркомана!
Грэхем сказал офицеру. Спрячьте бумагу, чтобы она была в полной
сохранности. Сделайте еще две машинописные копии. Пусть их перешлют
Сангстеру, начальнику Ведомства целевого финансирования США, в его
здешний офис, что находится в здании Манхэттенского банка.
он Волю.
борьбе с наркотиками, и Грэхем, погруженный в размышления о том, могут
ли эти смерти, несмотря на сопутствующие загадочные обстоятельства,
объясняться естественными причинами. Переходя дорогу, оба
почувствовали какое-то странное нервное возбуждение - будто кто-то
заглянул в их мысли, ухмыльнулся и был таков.
вернулись из лаборатории Мейо и офиса Уэбба и успели проявить и
отпечатать снимки. Отпечатков была тьма: одни четкие, другие
смазанные. Чтобы их получить, пользовались в основном алюминиевой
пудрой; для нескольких следов, оставленных на волокнистой поверхности,
пришлось прибегнуть к парам йода. Подавляющее большинство отпечатков
принадлежало самим ученым. Остальные в полицейских картотеках не
значились.
найдены трупы, но не нашли ни единой мелочи, способной возбудить их
подозрения и подтвердить сомнения Грэхема 0 чем они и доложили с едва
заметным раздражением людей, вынужденных попусту тратить время ради
чужой прихоти.
действительно баловался наркотиками, тогда все яснее ясного. Он умер,
пытаясь прикончить бредовый плод собственного воображения.
Грэхем.
что-нибудь сделать с тем, что осталось от Мейо. - Грэхем взял шляпу.
Его темно-серые глаза пристально взглянули в голубые глаза Воля. -
Позвоните Сангстеру и доложите ему результаты - Он стремительно вышел,
как всегда энергичный и решительный.
Грэхем бросил взгляд поверх клокочущей толпы и увидел два разбитых
гиромобиля, которые, как видно, пострадали от лобовом столкновения.
Толпа быстро росла. Люди встали на цыпочки, напирали, слышался
взволнованный гомон. Проходя мимо, Грэхем кожей ощущал исходившее от
них психопатическое возбуждение. Он как будто преодолевал незримое
поле чужих вибраций. Ох уж это стадное чувство!
ему.
поднялся на пневматическом лифте на двадцать четвертый этаж Толкнул
дверь с золоченой надписью, поздоровался с Хетти, рыжеватой
блондинкой, сидевшей за коммутатором, и направился к двери с табличкой
"М-р Сангстер". Постучался и вошел.
по поводу Мейо да необъяснимые выстрелы Уэбба.
Сангстер.
просто не хватило времени.
спрашивал. Ни почтальон, ни сортировщики не припоминают писем от
отправителя по фамилии Бьернсен. Конечно, этот неизвестный, кем бы он
ни был, мог и не посылать писем. Или же на конверте могла не стоять
его фамилия. Вся корреспонденция Уэбба - пара ничем не примечательных
писем от ученых, с которыми он дружил еще со студенческой скамьи.
-Похоже, большинство ученых ведет обширную, но довольно нерегулярную
переписку с коллегами, в особенности с экспериментаторами,
исследующими аналогичные проблемы.
трубку. Он набрал номер, рассеянно нажал на кнопку усилителя и моргнул
от неожиданности, когда трубка загрохотала прямо ему в ухо. Положив ее
на стол Сангстера, он произнес в микрофон:
прямо на них.
ему о случившемся, Грэхем спросил:
было ничего странного? - мрачно осведомился Грэхем.
отпущенный ему век. А в чем дело?
Гарриман. - Его карьера пошла на убыль лет двенадцать назад. Кое-кто
полагает, что он впал в детство. Когда он умер, в нескольких шведских
газетах появились некрологи, но в нашей прессе никаких упоминаний я не
встречал.
не изменяет память, он сам ускорил свой закат, когда выставил себя на
посмешище с тем докладом на международном научном съезде в Бергене в
2003 году. Какая-то сплошная ересь о пределах зрительного восприятия,
замешенная на джиннах и привидениях. Ганс Лютер тогда тоже навлек на
себя всеобщее недовольство - ведь он, единственный из более или менее
известных ученых, принял Бьернсена всерьез.
после Бьернсена.
Корнев Павел
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Смит Кордвейнер