мимо нас. Волос белый, морда отвратная и крепкий меч за спиной. И часу не
прошло, как спереду кто-то крикнул, мол, щас можно будет ехать, потому как
ведьмак бестию укотрупил. Тута наконец тронулися мы, и аккурат, сынок, ты
заявился!
ведьмака еще не встречал. Кто-нибудь видел, как он то чудовище уделывал?
стороны телеги. Ехал он без седла, управлял худой клячей с помощью уздечки.
- Все видел! Потому как рядом с солдатами был, в самом переду!
обсохло, а умничает, страх! А хлыста не хочешь?
Каррерас пойду, а сначала хотелось бы знать, как оно было с тем ведьмаком.
Давай выкладывай, малый.
телегой, - что прибыл тот ведьмак к войсковому командиру. Сказал, что звать
его Герант. Командир ему на то: мол, как звать, так и звать, лучше пусть за
дело берется. И показал, где чудовище сидит. Ведьмак подошел ближе, поглядел
малость. До чудовища было шагов сто, может, меньше, но он только сдаля
глянул и сразу говорит, мол, это исключительно агромадный мантикор и что он
его прибьет, ежели ему двести крон заплатят.
мол, столько это стоит и что ему-де все едино, пусть чудовище сидит на
дороге хоть до Судного дня. Командир в ответ, что столько не заплатит, лучше
погодит, пока чудо само улетит. Ведьмак ему: мол, не улетит, потому как оно
голодное и злое. А ежели улетит, то тут же обратно возвернется, потому как
это его охотничья тера... терера... тория.
результата пытаясь высморкаться в пальцы, в которых одновременно держал
вожжи. - Говори, как оно было...
лыцаря глодать поманеньку, потому как лыцарь в железе, трудно его
выковыривать изнутря-то. Тут подошли купцы и ну ведьмака уламывать: и так и
этак, мол, скинутся и сто крон ему дадут. А ведьмак в ответ, что бестия-де
зовется мантихор и сильно опасна, а свои сто крон купцы могут запихать себе
в задницу, он шею подставлять задарма не намерен. Ну тут командир рассерчал
и говорит: мол, такова, значит, собачья и ведьмачья доля - шею подставлять,
а задница не для крон сделана, а к сранью приспособлена. А купцы, видать,
боялися, что ведьмак тоже разозлится и уйдет, потому как согласились на сто
пятьдесят. Ну ведьмак меч достал и отправился по тракту к тому месту, где
чуда сидела. А командир, видать, со зла, шагнул след за ним, на землю
сплюнул и говорит, что таких выродков адовых незнамо почему земля носит.
Один купец ему на то, что коли б войско заместо того, чтоб по лесам за
эльфами гоняться, страховидлов с дорог выгоняло, то и ведьмаки не нужны были
бы, и что...
стрелкой белой.
орали и коней пугали, тогда...
командир, который на все смотрел, сбледнул с лица и тихо проговорил
солдатам, что энто не иначе как чары магические либо эльфьи фокусы и что
обнаковенный человек так быстро мечом махать не сумеет... А ведьмак взял у
купцов деньги, уселся на кобылу и уехал.
да, то, может, догоню. Хоть гляну на него...
сильно.
***
помнил. Даже кошмары - а обычно это кошмары и были.
мере фрагмент. Из клубка каких-то неясных, но беспокоящих фигур, странных,
зловещих сцен и непонятных, но навевающих ужас слов и звуков неожиданно
вылущился четкий и чистый образ Цири. Не такой, какой он помнил по Каэр
Морхену. Ее пепельные, развевающиеся в галопе волосы были длиннее - такие,
как тогда, при первой встрече в Брокилоне. Когда она - во сне - проносилась
мимо, он хотел крикнуть, но не мог издать ни звука. Хотел броситься за ней,
но ему чудилось, будто он по пояс увяз в густеющей смоле. А Цири, казалось,
не, видит его, уносится дальше, в ночь, скрывается между покореженными
ольхами и вербами, а деревья словно живые размахивают ветвями. И тут он
увидел, что ее преследуют, что вслед за нею мчится вороной конь, а на нем -
всадник в черных доспехах и шлеме, украшенном крыльями хищной птицы.
крылатый рыцарь догоняет Цири, хватает за волосы, стаскивает с седла и
мчится дальше, волоча ее за собой. Он мог только смотреть, как лицо Цири
синеет от боли, а изо рта ее вырывается беззвучный крик. Проснуться! -
приказал он себе, не в силах выносить кошмар. Проснуться! Проснуться
немедленно!
мешочек, быстро пересчитал десятикроновки. Сто пятьдесят за вчерашнего
мантихора. Пятьдесят за мгляка, которого убил по просьбе войта из деревушки
под Каррерасом. И пятьдесят за оборотня, которого ему указали поселенцы из
Бурдорфа.
Загнанный в пещеру, из которой не было выхода, он упал на колени и молча
ожидал удара мечом. Ведьмаку было его жаль.
знакомого переулка и знакомой вывески.
***
Однако Геральт прекрасно знал, что занятия Кодрингера и Фэнна имели в
принципе очень мало общего с законом, у самих же партнеров была масса причин
избегать любого контакта как с законом, так и с его представителями. Не
менее серьезно ведьмак сомневался и в том, что кто-либо из клиентов,
посещавших контору, вообще знал, что означает слово "консультации".
ворота, вероятно, ведущие в сарай с телегами или в конюшню. Чтобы добраться
до дверей, требовалось обойти дом сзади, войти на грязный, полный кур и уток
двор, оттуда подняться по лесенке, а затем пройти по узкой галерейке к
темному коридору. Только тогда посетитель оказывался перед крепкими,
окованными железом дверями красного дерева, украшенными большой латунной
колотушкой в форме львиной головы.
механизм может выстрелить через скрытые в оковке отверстия двадцатидюймовыми
железными стрелами. Теоретически стрелы вылетали из дверей только в том
случае, когда кто-либо пытался алхимичить с замком или же когда Кодрингер
либо Фэнн нажимали на спусковой устройство, но Геральт уже не раз убеждался,
что безотказных механизмов не существует и порой они действуют даже тогда,
когда действовать, казалось бы, не должны. И наоборот.
приспособление, опознающее гостей. После того как посетитель ударял
колотушкой, никто изнутри никогда ни о чем не спрашивал и не требовал, чтобы
ему отвечали. Двери отворялись, и в них появлялся Кодрингер, и никогда -
Фэнн.
я размонтировал защиту. Несколько дней назад с ней что-то приключилось, она
ни с того ни с сего заработала и продырявила старьевщика. Входи смело. У
тебя дело ко мне?
слегка отдавало кошкой. - Не к тебе. К Фэнну.
фигура стопроцентно мифическая, служившая лишь тому, чтобы вводить в
заблуждение судебных приставов, прево, сборщиков налогов и прочих
ненавистных Кодрингеру личностей.
втором этаже, и в солидно зарешеченные окна большую часть дня светило
солнце. Геральт занял стул, предназначенный для клиентов. Напротив за
дубовым столом раскинулся в мягком кресле Кодрингер, велевший именовать себя
"юристом", человек, для которого не существовало ничего невозможного. Если у
кого-то возникали затруднения, заботы, проблемы - он шел к Кодрингеру. И тут
же получал на руки доказательства непорядочности и злоупотреблений
компаньонов или банковский кредит без обеспечения .и гарантий. Единственный
в длинном списке кредиторов взыскивал наличность с фирмы, объявившей себя
банкротом. Получал наследство, несмотря на то, что богатый дядюшка грозился
не оставить ему ни медяка. Выигрывал процесс о наследстве, потому что даже
самые близкие родственники неожиданно снимали претензии. Сын клиента выходил
из тюрьмы либо освобожденный от обвинений на основании неопровержимых
доказательств, либо ввиду отсутствия таковых, ибо, если даже доказательства
в свое время и существовали, они таинственным образом исчезали, а свидетели
Маккэфри Энн
Флинт Эрик
Флинт Эрик
Доставалов Александр
Пехов Алексей
Куликов Роман