Чтение 3–й страницы книги ~Ночные крылья~

чуть-чуть! Гляди, это же совсем рядом!

- Нам лучше сперва отдохнуть, - сказал я. - Не хотим же мы появиться
в Роуме совсем усталыми.

- Мы сможем отдохнуть, когда будем там, - настаивала Эвлюэлла. -
Идем! Собирай все вещи! Ты ведь уже провел наблюдение, да?

- Да, да.

- Тогда идем. В Роум! В Роум!

Я оглянулся на Гормона, ища поддержки. Уже наступила ночь, пришло
время разбивать лагерь, чтобы немного поспать.

На этот раз Гормон присоединился ко мне. Он сказал девушке:

- Нам всем надо отдохнуть. Мы отправимся на рассвете.

Эвлюэлла надула губы.

Сейчас она более чем когда-либо походила на ребенка. Крылья ее опали,
несформировавшееся тело поникло. Она обидчиво свернула крылья,
превратившиеся в два комочка на спине размером с кулак, собрала
разбросанную по дороге одежду. Пока мы разбивали лагерь, она одевалась. Я
разделил пищевые таблетки. Мы залезли в спальные мешки. Я заснул с трудом,
и мне снилась Эвлюэлла на огненном фоне разваливающейся на куски Луны, и
летящий рядом с ней Гормон. За два часа до рассвета я поднялся и провел
первое наблюдение нового дня, пока они еще спали. Потом я поднял их, и мы
направились прямиком к сказочному городу Империи, направились прямо к
Роуму.

Утренний свет был ярок и резок, словно мы шли по молодому, только что
созданному миру. Дорога была совершенно пуста. В последнее время люди не
так уж много путешествуют, если только они не Пешеходы по обычаю или
профессии, как я, например.

Лишь изредка мы уступали дорогу обгоняющей нас колеснице
какого-нибудь члена союза Магистров, влекомой дюжиной равнодушных
животных-ньютеров, впряженных в три-четыре ряда. Четыре таких экипажа
обогнали нас в первые два часа нового дня. Каждый был тщательно занавешен
и закупорен, чтобы скрывать гордые черты Магистра от взглядов простого
люда, вроде нас. Еще мимо нас промчалось несколько колесных экипажей,
загруженных чем-то доверху, да проплыла над головами группа флотеров. В
основном же дорога была предоставлена нам.

В окрестностях Роума виднелись многочисленные следы прошлого: одиноко
стоящие колонны, остатки акведуков, транспортирующих ничто, ниоткуда и в
никуда, порталы исчезнувших храмов. Это был древнейший Роум, но и здесь
был вклад более поздних веков: хижины крестьян, купола насосных станций,
пустые жилые башни. Изредка мы встречали обгоревший корпус какого-нибудь
древнего летательного аппарата. Гормон все это исследовал, иногда отбирал
образцы. Эвлюэлла глядела, широко открыв глаза и не говоря ни слова. Мы
шли и шли, пока перед нами не поднялись городские стены.

Они были сложены из синего глянцевитого камня и в восемь раз
превышали человеческий рост. Наша дорога уходила под арку с выступающим
вперед козырьком. Ворота были открыты. Когда мы подошли к ним, навстречу
приблизилась фигура в капюшоне и маске. Человек необыкновенного роста,
одетый в темную одежду союза Пилигримов. Никто не может приближаться к
Пилигриму по собственному желанию, но должен выжидать, если тот кивнет.
Пилигрим кивнул.

Он произнес сквозь металлическую решетку:

- Откуда?

- С юга. Я немного пожил в Эгапте, потом перебрался в Талию по
Межконтинентальному Мосту, - ответил я.

- Куда теперь?

- В Роум, но ненадолго.

- Как наблюдение?

- Как обычно.

- У тебя есть где остановиться в Роуме? - спросил Пилигрим.

Я покачал головой.

- Мы надеемся на доброту Воли.

- Воля не всегда добра, - произнес Пилигрим отсутствующим тоном. - В
Роуме невелика нужда в Наблюдателях. Зачем ты идешь с Летательницей?

- За компанию. И потому, что она молода и нуждается в защите.

- А кто тот, другой?

- Он несоюзный. Измененный.

- Это я и сам вижу. Но почему он с тобой?

- Он силен, а я стар, и потому мы путешествуем вместе. Куда ты
направляешься, Пилигрим?

- В Ерслем. Разве есть для Пилигрима другой путь?

Я пожал плечами. Пилигрим сказал:

- Почему бы тебе не пойти со мной в Ерслем?

- Моя дорога лежит на север, а Ерслем на юге, рядом с Эгаптом.

- Ты был в Эгапте и не был в Ерслеме? - спросил он ошеломленно.

- Да. Просто не было времени идти в Ерслем.

- Идем сейчас. Мы пойдем по этой дороге вместе, Наблюдатель, и будем
говорить о старых временах и о временах, которым быть, и я буду помогать
тебе в наблюдении; и ты будешь помогать мне в общении с Волей. Согласен?

Это было искушением. Перед моими глазами вспыхнуло видение золотого
Ерслема, его священные здания, гробницы, места возрождения, где старые
становились молодыми, его шпили, молитвенные дома. И хотя я был человеком,
идущим по своей дороге, на мгновение мне захотелось повернуться и пойти с
Пилигримом в Ерслем.

Я заколебался.

- Но мои товарищи...

- Оставь их. Мне запрещено странствовать с несоюзными, и я совсем не
хочу странствовать с женщиной. Ты и я, Наблюдатель, пойдем в Ерслем
вдвоем.

Эвлюэлла, стоящая к нам боком и хмурившаяся в продолжение всего
разговора, бросила на меня полный испуга взгляд.

- Я не оставлю их, - сказал я.

- Тогда я пойду в Ерслем один, - сказал Пилигрим. Из его одежд
высунулась рука с длинными, белыми, прижатыми друг к другу пальцами. Я
почтительно коснулся их кончиков, и Пилигрим сказал:

- Да будет над тобой милость Воли, друг Наблюдатель. И когда ты
будешь в Ерслеме, разыщи меня.

Он двинулся дальше, не произнося больше ни слова.

Гормон сказал мне:

- Тебе ведь хотелось пойти с ним. Хотелось?

- Я думал об этом.

- Что ты нашел в Ерслеме такого, чего не найдешь здесь? Тот священный
город и этот тоже. Здесь ты сможешь отдохнуть. Не похоже, что ты готов
сейчас к долгому путешествию.

- Может, ты и прав, - согласился я и, собрав последние силы, широким
шагом подошел к воротам Роума.

Изучающие глаза обследовали нас сквозь прорези в стене. Когда мы
наполовину прошли ворота, нас остановил толстый рябой Стражник с отвислыми
щеками и спросил, какие у нас дела в Роуме. Я назвал свой союз и цель
прибытия, и на его лице мелькнула гримаса неудовольствия.

- Отправляйся куда-нибудь в другое место, Наблюдатель. Нам нужны
только те, кто приносит пользу.

- Наблюдение тоже приносит пользу, - произнес я взбешенно.

- Не сомневаюсь, не сомневаюсь, - он покосился на Эвлюэллу. - Это
кто? Наблюдатели не женятся. Не так ли?

- Она всего лишь моя спутница.

Страж хрипло заржал.

- Готов поспорить, по этой дороге ты путешествуешь часто. Не думаю,
чтобы ей этого хватало. Сколько ей, тринадцать, четырнадцать? Подойди
сюда, детка. Разреши мне обыскать тебя. Нет ли у тебя контрабанды? - и он
стал быстро ощупывать ее, затем нахмурился, когда добрался до ее грудей, и
поднял брови, когда наткнулся на холмики крыльев под лопатками. - Что
такое? Сзади больше, чем спереди? Летательница, а? Грязное это дельце.
Летательницы, путешествующие со старыми вонючими Наблюдателями. - Он
закудахтал и сунул руку еще дальше.

Гормон с яростью шагнул к нему, в его глазах сверкнула смерть. Я
вовремя схватил его за руку и с силой оттащил назад, пока он не погубил
всех нас. Он рванулся, чуть не повалив меня, потом вдруг присмирел, стих и
сохранял ледяное спокойствие, пока толстый Страж не закончил поиски
"контрабанды".

Прошло некоторое время, после чего Страж повернулся к Гормону и
спросил:

- А ты что такое?

- Несоюзный, ваша милость, - ответил тот резким тоном. - Смиренный и
никчемный продукт гератогенетики, но все же, тем не менее, свободный
человек, желающий войти в Роум.

- Будто у нас мало уродов.

- Я мало ем и много работаю.

- Ты работал бы еще больше, если был бы Ньютером, - сказал Страж.

Гормон вспыхнул. Я спросил:

- Можно нам пройти?

- Один момент. - Страж надвинул на голову шлем мыслепередатчика, и
глаза его сузились, когда он передавал сообщение в хранилище памяти. Лицо
его напряглось, потом расслабилось, и спустя несколько секунд пришел
ответ. Он был нам не слышен, но появившееся на лице Стража растерянное
выражение с очевидностью говорило, что не было найдено ни единой причины,
чтобы закрыть нам доступ в Роум.