Чтение 3–й страницы книги ~Упасть замертво~

обязанности; тем не менее, взявшись однажды за ручку клетки, я исправно
повторял ее на каждой последующей планете.

Поднявшись на корабль, я прошел в помещение, где размещались клетки.
Увидев меня, крысы запищали, зартильи с Центавра заскрипели, а панкины с
Поляриса подняли дикий вой, потому что панкины постоянно голодны.
Накормить этих тварей невозможно; избыток пищи приводит к перееданию и
смерти.

Я подтаскивал клетки к грузовому люку и опускал их на землю с помощью
веревки. Выгрузка прошла удачно: я не разбил ни одной клетки, что явилось
своеобразным рекордом. Обычно одна-две клетки падают, разбиваются, а
животные разбегаются, что дает возможность Веберу лишний раз съязвить в
мой адрес.

Окончив выгрузку из люка, я начал подтаскивать клетки к лагерю.
Оливер и Вебер колдовали над куставром, ритмично взмахивая скальпелями.

Я ставил клетки в ряд, одна к другой, а на случай дождя принялся
натягивать на них брезент. В этот момент появился Кемпер и замер возле
клеток, наблюдая, как я работаю.

- Побродил вокруг лагеря, - сказал он таким тоном, что я невольно
насторожился.

Какое-то время от стоял молча, молчал и я. Надо хорошо знать Кемпера
и то, что к нему не следует приставать с расспросами: он постоит,
подумает, а потом сам все расскажет.

- Тихое местечко, - нейтрально заметил я, активизируя процесс его
раздумий.

Место и в самом деле выглядело неплохо: яркое солнце, легкий ветерок,
чистый прозрачный воздух. И тишина. Абсолютная тишина. Ни единого звука.

- Унылое место, - сказал Кемпер.

- Не очень-то понятно, - произнес я, хотя ждал от него именно этих
слов.

- Помнишь, что я сказал тебе ночью?

- Что планета упрощена до предела.

- Да.

Кемпер вновь застыл, наблюдая, как я мучаюсь с брезентом. После
минутной паузы он все же выпалил:

- Боб, на планете нет насекомых!

- Что насеко... - но он уже слышал только гребя.

- Ты прекрасно понимаешь, что я хотел сказать. Вспомни Землю, вспомни
другие планеты земного типа. Ложишься в траву и тихо наблюдаешь... Вокруг
тебя множество насекомых! Они ползают по земле, перепрыгивают со стебелька
на стебелек, копошатся в цветках, жужжат в воздухе.

- А здесь?

Он отрицательно покачал головой:

- Не видел. Я осмотрел добрую дюжину мест, ложился в траву,
всматривался, вслушивался, я искал их все утро, но их нет! Боб, это
неправильно, неестественно. На планете нет ни одного насекомого!

Его слова вызвали дрожь в теле, тем более, что он произнес их в
сильном возбуждении. Состояние Кемпера передалось и мне: что бы как-то
скрыть волнение, я продолжал расправлять складки брезента, хотя такой
тщательности не требовалось. Что касается насекомых, то я не был большим
их поклонником, но их неестественное отсутствие может отрицательно
сказаться на нашем бизнесе.

- Пчелы, - напомнил я.

- Какие еще пчелы?

- Пчелы из куставров.

- Я не подходил близко к стаду. Возможно, пчелы летают вокруг
куставров.

- А птицы?

- О чем ты говоришь?! Конечно же, не видел ни одной. Но в отношении
цветов я ошибся. Лежа в траве, я разглядел крохотные невзрачные цветки.

- Чтобы пчелы не скучали.

Лицо Кемпера окаменело.

- Ты прав. Понимаешь в чем суть? Все спланировано...

- Понимаю, - ответил я.

Мы молча подошли к лагерю.

Парсонс что-то стряпал, продолжая ворчать. Оливер и Вебер не обращали
на него ни малейшего внимания. Как и следовало ожидать, весь стол оказался
завален различными частями туши куставра, а наши патологоанатомы выглядели
ошарашенными.

- Мозга нет, - сказал Вебер и посмотрел на нас с Кемпером так, будто
это мы его украли. - Мы не нашли мозг. Мы не нашли даже примитивной
нервной системы.

- Я не способен понять, - добавил Оливер, - как живет
высокоорганизованное существо не имея мозга и нервной системы.

- Хорошенько приберите свою мясную лавку! - гневно выкрикнул Парсонс,
не отходя от плиты. - Не то, парни, придется вам обедать стоя.

- Здорово он ляпнул про мясную лавку, - неожиданно согласился Вебер.
- Насколько нам удалось выяснить, существо состоит не менее, чем из дюжины
разных видов тканей, включая рыбу и дичь. А один вид очень походит на мясо
ящерицы.

- Запас мяса на все случаи жизни, - сказал Кемпер, - как в хорошем
ресторане. Может быть и мы, в конце концов, откопали свой клад?

- Если мясо съедобно, - спокойно добавил Оливер. - Если мы не
отравимся, отведав по кусочку, или не покроемся шерстью.

- Постановка опытов - по твоей части, - сказал я. - Клетки я
притащил, можешь использовать наших милых маленьких друзей.

Вебер печально смотрел на разделанную тушу.

- Первое вскрытие - грубый предварительный осмотр, - заявил он. - Нам
необходимо еще одно существо для дальнейшей работы. Что ты на это скажешь,
Кемпер?

Альфред молча кивнул, а Вебер перевел взгляд на меня:

- Как ты думаешь, вы сможете нам помочь?

- Уверен, что сможем, - бойко ответил я. - Никаких проблем.

Я оказался прав. Едва окончился обед, в лагерь приковылял одинокий
куставр, остановился в шести футах от стола, печально посмотрел на нас и
упал замертво.

Оливер и Вебер работали не смыкая глаз. Несколько дней они резали и
ставили опыты, ставили опыты и вновь резали. Они не могли поверить тому,
что неизменно обнаруживали внутри существа. Они спорили, эмоционально
размахивая скальпелями, а к вечеру впадали в отчаяние. Хорошо, что они
работали на пару, иначе дело кончилось бы истерикой.

Кемпер заполнял слайдами коробку за коробкой и в оцепенении сидел у
микроскопа.

Парсонс и я слонялся по лагерю. Парсонс иногда приступал к работе -
брал образцы почвы, а затем пытался классифицировать собранные травы.
Анализы образцов почвы давали идентичные результаты, а трав, во
множественном числе, не существовало; повсеместно господствовал один вид.

Еще через несколько дней он начал записывать данные о погоде, провел
анализ состава воздуха. Но большую часть времени Парсонс ворчал, не зная,
как подступиться к составлению отчета.

А я, чтобы никому не мешать, отправился на поиски насекомых, но кроме
пчел, летавших вокруг куставров, так ничего и не нашел. Я долго
всматривался в голубизну неба, надеясь разглядеть одинокую птичку, но все
напрасно. Два дня я пролежал на берегу ручья, уставившись в бегущие струи
прозрачной воды, но не обнаружил никаких признаков живых существ. Я сплел
подобие сети и установил в небольшой заводи. Через два дня я вытащил ее из
воды, как и предполагал, - пустую. Ни рыбы, ни рака, ничего.

На исходе недели я готов был полностью согласиться с рассуждениями
Кемпера.

Фуллертон бродил в окрестностях лагеря. Никто не обращал на него
внимания. Каждый Четырехглазый пытается найти нечто такое, что недоступно
простому смертному.

В этот день я отправился на "рыбалку". Я долго сидел, уставившись в
воду, и вдруг почувствовав спиной, резко повернулся: на берегу стоял
Фуллертон и наблюдал, как я ковыряюсь в заводи, причем у меня сложилось
впечатление, что он стоит здесь уже не один час.

- Пусто, - сказал он тоном старого учителя, знающего истину, в то
время как я, дурачок, пытаюсь что-то найти в этой луже.

Но разозлился я не только из-за его слов. Из уголка рта Фуллертона,
вместо неизменной зубочистки, торчал стебелек травы, и он неторопливо
пережевывал его, как зубочистку!

- Немедленно выплюнь траву! - заорал я. - Ты, идиот, выплюнь сейчас
же!

Его глаза расширились от удивления, рот скривился, так что стебелек
выпал сам собой.

- Трудно постоянно контролировать себя, - промямлил он, - вы ведь
знаете, это мой первый полет и...

- И, возможно, последний, - грубо оборвал я. - Будет время,
поинтересуйся у Вебера, что случилось с одним парнем, сунувшим в рот
крохотный листочек. Несомненно, сделал он это не задумываясь, дурная
привычка и все такое. Только через минуту он был стопроцентно мертв, как
будто специально спланировал самоубийство на далекой планете.

Рассказ подействовал - Фуллертон побледнел.

- Запомню, - сказал он.

Я смотрел на Четырехглазого, немного сожалея, что говорил с ним
грубо. Но я не сомневался, что поступил абсолютно правильно - стоит
немного расслабиться, потерять над собой контроль и... мгновенно человек
превращается в ничто.

- Обнаружил что-то интересное? - спросил я, смягчая обстановку.

- Все время наблюдаю за куставрами, - оживился Фуллертон. - Они
необычны и забавны. Но я не сразу понял, что именно вызывает удивление...