мог и отмахнуться, как от предмета. Зато в этот миг исчезли все
сомнения, терзавшие меня на пути, -- я уже не гадал, враги ли
нам эти существа, шпион ли Рэнсом, обманут ли он. Мною овладел
иной страх: я знал, что эльдилы -- "хорошие", но далеко не был
уверен, что такое добро мне нравится. Вот это и впрямь было
страшно. Пока вам грозит что-то плохое, вы можете надеяться,
что "хорошие" вас спасут. А что если они гораздо хуже? Что если
пища обернется отравой, в собственном доме вы не сможете жить,
и сам ваш утешитель окажется обидчиком? Тогда спасения нет,
последняя карта бита. Вот в таком состоянии я провел секунду
или две. Передо мной наконец предстал посланец того мира,
который я вроде бы люблю, к которому стремлюсь, -- и мне не
понравился. Я хочу, чтобы его не было. Я хочу, чтобы нас
разделила пропасть, непреодолимая бездна, или хоть занавеска. И
все же я в бездну не бросился. Как ни странно, меня спасала и
успокаивала моя беспомощность: я попался; борьба завершилась;
не мне решать, что будет.
скрипнула и растворилась дверь, прозвучали шаги, и на фоне
серой ночи, заглянувшей в открытую дверь, я увидел Рэнсома.
Столб света снова заговорил тем голосом, который голосом не
был, и Рэнсом, остановившись, ответил ему. Оба они говорили на
странном языке, я никогда прежде не слыхал этих многосложных
слов. Я не пытаюсь оправдать то, что почувствовал, когда
нечеловеческий голос обратился к моему другу и друг мой отвечал
на нечеловеческом языке. Да, оправдать я не пытаюсь; но если вы
не поверите, что я чувствовал именно это, вы не знаете ни
истории, ни собственной души. Я ревновал, я злился, я боялся. Я
чуть не завопил: "Оставь ты своего приятеля, колдун проклятый!
Посмотри на меня!"
почти сразу нащупал свечу. Оглядевшись при свете, я никого,
кроме нас двоих, не увидел. Посреди комнаты стояла большая
белая штука. Теперь я легко понял, что это -- большой, похожий
на гроб ящик без крышки. Крышка лежала рядом, о нее-то я и
споткнулся. И ящик, и крышка были из чего-то белого, вроде
льда, но менее яркого.
мне руку. -- Надеялся встретить вас на станции, но все
перепугалось в такой спешке, и мне пришлось все-таки поехать в
Кембридж. Я совсем не хотел, чтобы вы шли один по этой дороге.
Наверное, он увидел, что я тупо смотрю на него, и прибавил:
Там и вправду что-то было?
просто времени не было вам помочь, Я верил, что вы доберетесь.
обо всем...
Когда я шел сюда, мне пришло в голову...
откликнулся Рэнсом. -- Лучше всего не обращать на них внимания
и делать свое дело. Не пытайтесь им возражать, им только и надо
вовлечь вас в бесконечный спор.
уверены, что есть этот темный князь, падший Уарса Земли? Вы
уверены, что есть две стороны и знаете, какая из них -- наша?
и в то же время грозный.
и я вам все объясню.
кухню.
вас снова на Марс?
понимаете. Если бы... да я бы отдал все, лишь бы снова
заглянуть в те ущелья, где синяя-синяя вода плещет среди лесов.
Или подняться наверх и увидеть сорна, скользящего по склону.
Или оказаться там к вечеру, когда восходит Юпитер, яркий --
глазам больно, а все астероиды -- словно Млечный путь и каждая
звездочка видна так же ясно, как с Земли -- Венера. А запахи!
Разве я смогу их забыть? Вы скажете, тоска должна находить
ночью, когда восходит Марс -- но нет, хуже всего в жаркий
летний день, когда я гляжу в синюю бездну и знаю, что там, в
глубине, за миллионы миль есть место, в котором я был, и
никогда не буду, а там, на Мелдилорне цветут цветы и живут
друзья, которые были бы мне рады. Нет. Такого счастья не будет.
Меня посылают не на Малакандру, а на Переландру.
что с моего путешествия может начаться новая эра в истории
Арбола, Солнечной системы? Вероятно, сказал он, близится конец
осаде, в которой мы живем.
их назвали, проявляют себя гораздо четче здесь, на Земле, в
наших делах. Скажем так, они не скрывают флага.
нападение на Переландру.
попасть на Венеру?
попасть не может. За много веков до того, как тут, у нас,
появилась жизнь, он был загнан в эти границы. Если он только
покажется за пределами лунной орбиты, его опять загонят
обратно, просто силой. Это была бы иная война и от нас с вами
было бы не больше толку, чем от мухи при обороне Москвы. Нет.
Он нападет на Переландру иначе.
повеления, так или иначе -- Оттуда.
меня. А потом я, видимо, останусь один.
улыбкой. -- Правда, нелепо? Доктор Элвин Рэнсом против
Престолов и Господств! Мания величия, не иначе.
Впрочем, что тут странного? Нам каждый день приходится это
делать. Библия говорит о брани против начальств, против
властей, против духов злобы поднебесной -- перевод здесь,
кстати, очень неточный, -- и сражаться должны самые обычные
люди.
речь идет о духовной брани.
скажете!
сражаться, тут нет мании величия. Вот посмотрите -- в нашей
маленькой земной войне тоже сменяются разные фазы и каждый раз
мы и думаем и ведем себя так, словно эта фаза не кончится, хотя
на самом деле все меняется прямо под рукой. И опасности, и
удачи в этом году -- не те, что в прошлом. Вот и вам кажется,
что обычные люди могут столкнуться с темными эльдилами только
на нравственном, душевном уровне -- борясь с искушением, к
примеру, -- но это верно только для определенной фазы в
космической войне, для эры великой осады, которая и дала Земле
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шидловский Дмитрий
Посняков Андрей
Плотников Александр