учил тебя так работать?
повторил.
посмотри, как он орудует "сковородкой", катком. А бульдозер он водит так,
как разговаривает. Да, так ты напомнил мне - о чем я хотел с тобой
поговорить. У тебя что были какие-то неприятности с Деннисом? Вы
поссорились?
разговаривает? - развел руками Ривера.
ничего, только ты держись от него подальше.
одновременно оператором и механиком. Ривера сидел, опустив голову,
длинного темного лица почти не было видно. Его руки шарили по контрольной
панели, поглаживали ее, ощупывали рычаги и крепежные гайки. Когда Том
кончил, он сказал.
если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ты ведь пустишь меня поработать
с Дейзи Этта, да?
подобрался к камню, осторожно придвинул лезвие. Казалось, машина напрягает
мускулы, чтобы поднять груз. Ривера чуть отпустил дроссель, машина плотно
прижалась к камню. Гусеницы скользили, вгрызались в почву, выталкивали
назад землю и песок. Том поднял кулак с отставленным большим пальцем и
Ривера начал поворачивать лезвие. Семерка опустила морду, как бык,
пробирающийся сквозь болото, передние сегменты гусениц зарывались в землю
все глубже, лезвие качалось, зацепив краем скалу, будто храповик с
собачкой. Камень сдвинулся, потом рванулся из-под накрывавшей его земли,
разрезая ее, оставляя за собой кильватерную струю. И тут лезвие не
удержалось и соскользнуло с камня. Ривера успел перебросить рычаг, прежде
чем оно ударило в радиатор Семерки. Он снова установил лезвие, снова
потянул и, наконец, вывернул камень на свет божий.
бульдозера и стал рядом с ним. Какое-то время они молчали.
был обломан где-то под углом в тридцать градусов. А на противоположном
конце были параллельные полосы, такие оставляет на стволе дерева пила.
Размером камень был 3 х 2 х 2 фута, и весил должно быть шесть-семь сотен
фунтов.
никогда не росла здесь, а если и росла, то уж точно не могла вырасти
такой.
здание, да?
знает, какое оно старое...
курган. Откуда-то появилось ощущение давления, как будто вокруг не было ни
дуновения, ни звука. Но ветер-то был, а за их спинами что-то бормотала на
холостом ходу Дейзи Этта и ничего не изменилось и - может быть, именно
это? То, что ничего не изменилось? То, что здесь ничто не хочет, не может
измениться?
- он не знал, что именно. Ривера внезапно опустился на корточки, спина
прямая, глаза широко открыты.
хриплым. А с моря дул теплый ветер и теплой была земля под ногами Риверы.
Холод был не просто недостатком тепла, а отсутствием чего-то еще - быть
может, иного тепла, присущего только жизни. Ощущение давления росло, как
будто оно началось c осознания странности этого места, а возросшая
чувствительность людей только усиливала его.
резкого голоса товарища.
такое. Только я не знаю... - он покачал головой. Глаза его были
распахнутыми и странно пустыми. - И после этого была жуткая гроза, - его
голос пресекся.
капельки пота.
проревел Том. И потом добавил, уже спокойнее. - Я знаю, что-то нечисто -
да, нечисто, малыш. Но все эти чувства не помогут нам построить взлетную
полосу. И по-любому, я знаю, что делать с собакой, когда она сходит с ума.
В твоем случае это тоже должно сработать. Гони к этому кургану и посмотри,
не валяется ли там для нас куча таких камней. Нам ведь еще надо засыпать
болото.
пошел к Семерке. Том наблюдал, как он идет, одновременно пытаясь защитить
свой мозг от неощутимого присутствия чего-то, чего-то близкого и очень
холодного.
Тому, что испанское название машины - "руерко" - свинья, или вернее,
кабан. Ривера зацепил край кургана режущей стороной лезвия. Грязь и пыль
взлетели в воздух и стали медленно оседать по обе стороны машины. Юноша
уже срезал кусок земли, сбросил его за курганом, развернулся и пошел за
следующим.
марганцовистая сталь лезвия, из-под режущего края поднялся серый дымок.
Когда машина прошла, Том наклонился и осмотрел камень. Тот выглядел так
же, как предыдущий, который они нашли на плато - и обтесан был точно так
же. Но здесь была стена и камни были притерты друг к другу - выступы к
выемкам.
надо засыпать это болото.
была трещина.
на первую скорость и опустил лезвие. Том заглянул ему в лицо. Губы юноши
были белыми. Он сдвинул рычаг, лезвие дрогнуло и острый угол вошел прямо в
трещину.
сторону, будто балансируя на конце лезвия. Том спрыгнул с дороги, обежал
машину сзади, а она стояла теперь почти параллельно стене, выскочил на
открытое место и, не отрывая взгляда от сверкающего лезвия, поднял руку,
чтобы подать сигнал. А затем - одновременно - все и случилось.
вращаясь, увлекая за собой соседний. Камень над ними рухнул в
образовавшийся просвет, весь курган затрещал и начал оседать. И что-то
вырвалось из черной дыры между камнями. Что-то. Какой-то туман, только
невидимый туман, нечто огромное, но неизмеримое. И с ним пришла новая
волна холода, который не был холодом, и запах озона и треск сильного
статического разряда.
бежит. Он остановился и увидел, как Семерка вдруг резко стала на дыбы,
словно дикая лошадь, как летит с водительского кресла, переворачиваясь в
воздухе, Ривера. Том прокричал что-то нечленораздельное, кинулся к юноше,
распростертому на жесткой траве, поднял его на руки и побежал. И только
тогда осознал, что бежит он от машины.
поднимался. Машина медленно, с воем, отползала от кургана, бешено мигали
лампочки на контрольной панели. Лезвие раз за разом врезалось в землю,
оставляя глубокие рубцы, через которые затем с лязгом и рычанием
переваливались гусеницы. Семерка описала большую неправильную дугу,
развернулась, и возвратилась к кургану, где начала биться в
полупогребенную стену, лязгать, царапаться и урчать.
опустился на колени и осторожно положил свою ношу на траву.
дернулось в груди Тома, когда он увидел закаченные, белые глаза. Ривера
длинно, неуверенно вдохнул, потом кашлянул, зашелся кашлем. Его голова
ходила из стороны в сторону, билась о землю и Тому пришлось зажать ее
между ладонями.