настолько, что это граничило с вызовом. Его подбородок был вызывающе
поднят, глаза устремлены вперед, но кулаки сжаты.
мне уйти, я уйду. - А если велю остаться?
Если вы велите мне остаться, я останусь, потому что это путь, который
бог наметил для меня.
прикоснуться к плечу юноши, но так и не сделал этого. - Теперь иди.
Вымойся, ты более чем нуждаешься в этом. Поешь. Отдохни. Мой оруженосец
обеспечит тебя всем, что ты потребуешь. Я еще буду с тобой говорить. - И
когда юноша и Вадин собирались уйти, спросил: - Как тебя назвали, внук?
- Мирейн, мой господин.
Мирейн. Она дала тебе хорошее имя. - Он выпрямился. - Что вас тут
держит? Идите!
Глава 2
короля, пленной дочерью повстанца с Западных Окраин, матерью
единственного признанного сына короля. В ее собственной стране этого
было бы достаточно, чтобы сделать женщину королевой, а ее сына -
наследником престола и замка. Здесь же, где отринули старых богов и
стали рабами Солнца, наложница и оставалась наложницей, а сын ее
считался незаконнорожденным.
которое допускали эти отступники, - положение Первой леди дворца. У нее
было собственное царство - женское крыло замка со всеми залами и
дворами, соответствующим образом запиравшимися и защищенными, где на
страже стояли ее собственные евнухи. К сожалению, они стареют, а его
величество не позволяет ей купить других. Когда она несколько
необдуманно предложила ему по его же выбору отправить ее молодых рабов к
хирургу, чтобы сделать их пригодными для этой службы, ярость короля
почти испугала ее.
и вовсе нет. Очень скоро они, по-видимому, начнут носить штаны, сбривать
бороды и подражать жеманному акценту южан.
это зеркало было щитом ее отца; за невероятную цену она велела
посеребрить его и отполировать, чтобы никогда не забывать, откуда она
пришла. Красавица девушка с глазами дикой рыси и неукротимым
темпераментом, которая отражалась в нем в былые дни, уже давно исчезла.
Теперь взгляд ее застыл, как рысь перед прыжком. Лицо же было
по-прежнему безупречно прекрасным и неумолимым, словно маска богини.
другой вуаль и накинула ее на себя. Долия слишком замешкалась на рынке.
Будь проклята эта старая сплетница, неужели она ни одного поручения не
может выполнить, не застряв в какой-нибудь винной лавке по дороге?
Иногда, правда, подобные ее задержки бывали полезны: когда языки мужчин
развязываются вином, их секреты выходят наружу, а слух у Долии чертовски
острый.
старшего евнуха.
и нс научилось пресмыкаться и раболепствовать, то есть вести себя, как
подобает настоящему слуге. Их отцы были врагами; ее старик позабавился,
перерезав всю семью и оставив только младшего сына, чтобы оскопить его,
выучить , и отдать в рабство к своей дочери. Но что это за утешение:
видеть, как он стар и насколько моложе, кажется она, хотя ей было
известно, что она даже на год старше!
бы знать.
Какие бы вести он ни принес, ему радостно было их принести; а это
означало, что ей не будет приятно их услышать. В такие уж игры играл
этот ее злейший недруг, ее преданный, вышколенный слуга. Безупречная
служба, как он сказал однажды, когда был еще довольно молод и не умел
хранить свои секреты, может стать могущественным .отмщением. Она никогда
не посмеет полностью ему Доверять и никогда не посмеет не доверять ему.
Она тогда рассмеялась и приняла брошенную перчатку, сделав его главой
своих слуг. - Говори, - невозмутимо приказала она, потягивая холодное
вино из турмалинового кубка, отделанного серебром.
торопится се открыть. Он сел в кресло - двойник ее собственного, заказал
вина и, получив его, стал пить даже медленнее, чем госпожа. Наконец он
поставил чашу, переплел свои длинные иссохшие пальцы и позволил себе
улыбнуться еще раз.
чужестранец. Незнакомец с юга, жрец сжигающего бога.
еще более острое удовольствие.
покинула эти края (кое-кто скажет, что из-за ваших интриг, хотя это,
конечно, ложь). Вы можете радоваться, всемилостивейшая госпожа. Санелин
Амалин мертва. Госпожа подняла брови.
давным-давно об этом знаю. Он продолжал улыбаться.
что она произвела на свет сына? Сына своего бога, носящего Солнце на
ладони, закутанного в божественность, словно в плащ? Я видел его
собственными глазами. Он говорил с королем; ему прислуживают слуги
короля; он живет в комнатах королевского наследника.
взорвалось, бешено колотясь в груди. Гинан улыбнулся. Она думала о
плоти, сдираемой с костей живого человека, и наслаждалась своей идеей,
спрятав чувства за блеском глаз. Но вот глаза ее угасли. Гинан
побледнел, его улыбка увяла. Однако не так легко было испортить ему
удовольствие. Все ее заботы и интриги: эти женщины, которые приходили к
королю и не могли зачать детей, чтобы вытеснить ее сына, и та
единственная, заклинаний которой оказалось достаточно, чтобы зачать
сына, но которая не сумела родить его живым и сама умерла в родах, - все
это напрасно. Потому лишь, что она не пошла достаточно далеко, чтобы
самой расправиться с наследницей, потому, что доверилась дороге и, если
уж и это бы не помогло, - обетам жрицы. Санелин никогда не должна была
познать мужчину, никогда не должна была родить ребенка. Даже если бы она
вернулась и заняла трон, то было бы легче легкого наложить чары или
сварить яд и сделать так, чтобы Моранден, сын Одии из Умиджана, по праву
стал королем всего Янона.
святоша нашла-таки способ разрушить планы недоброжелательницы и
сохранить святость своего имени. Похоже, варвары поверили лжи и оставили
выродка в живых. Если только...
во взгляде Одии. Он неустрашимо улыбнулся.
вылитая мать.
насколько это ему нужно, и гораздо выше понятия красоты. Это
поразительный молодой человек, всемилостивейшая госпожа; он держится
как. король.
может жениться и зачать сыновей. Как считали некоторые, ради королевства
это могла сделать и принцесса, если бы стала королевой. Похоже, она так
и сделала.
наполнила свою чашу и подняла ее. - И не станет им, пока у меня в этом
королевстве есть власть. Да будет мне богиня свидетельницей!
***
думать. Он не понял и половины того, что услышал на крепостной стене, и
был вовсе не убежден, что верит остальному. Чтобы чужеземец оказался
сыном дочери короля, столь давно оплакиваемой, что она превратилась в
легенду, - да, в это он еще мог поверить. Но чтобы парень был зачат
богом...
слугам унести свои рваные штаны и принести ему подобающий килт <Килт -
короткая мужская юбка >. Затем он устроил настоящий переполох,
потребовав бритву. Сначала нужно было ее отыскать, а уж тогда он настоял
на том, чтобы ему выбрили лицо гладко, как у женщины. Вадин весь
перекосился, наблюдая за этим. Слуги пришли в ужас, а старший из них
даже осмелился сделать замечание, но Мирейн и слышать ничего не желал.
и принялся за пищу, которую ему приготовили. Устроившись в кресле,
вырезанном по размерам янонцев, поглощая медовые кексы и все еще
посмеиваясь над оскорбленными чувствами слуг, Мирейн выглядел даже
Посняков Андрей
Куликов Роман
Сертаков Виталий
Маккэфри Энн
Флинт Эрик
Суворов Виктор