солнцу и принялся петь для него. Теперь, когда сон не одолевал Хирела,
он нашел голос жреца приятным. И даже более чем приятным. Если говорить
честно, это был замечательный голос. В Асаниане ему позволили бы петь
для Среднего двора, а после обучения он даже смог бы победить других
претендентов и стать певцом Высочайшего двора.
создание этот рыжеволосый северянин, сладкоголосый певец, жрец Солнца.
Весь восток представлен в одном человеке. На рынке за него дали бы
хорошую цену.
проскользнула под шапку, пробежав по начавшим отрастать волосам. Прошло
уже три дня с тех пор как Вуад, чьей матерью была рабыня Ормалена,
встряхнул своими грязно-коричневыми волосами и расхохотался, поощряя
брадобрея. Вуад не мог простить Хирелу его чистой крови и великолепной
золотистой гривы. - Волосы отрастут снова.
Хирел сжал зубы.
скинул рубашку, свернул ее и сунул в мешок, по всей вероятности, даже не
заметив, что нанес оскорбление. Он снова принялся рыскать по зарослям,
исследуя видимые и скрытые тропинки, при этом двигался легко, словно в
танце, и что-то мычал под нос.
листве и пения птичек, и не видел ничего, кроме диких зарослей. Деревья,
подлесок, колючий кустарник; камни, разбросанные по склону. Все
животные, которые попадались им на глаза, были маленькие и не
представляли опасности. Ни одно из них не осмелилось подойти к ним
близко.
профиль был напряжен, но вовсе не от страха. Хирелу стало не по себе.
двигалась чья-то тень. Вот она исчезла. Снова появилась.
переменчивой тени размером с небольшого сенеля. Солнце отражалось в его
глазах и светилось в них зеленым пламенем. Зверь скользил среди камней,
такой ловкий и изящный, что его бег казался медленным; он неумолимо
приближался.
живот, гладкий и мягкий, но защищенный стальными мускулами хищника.
Принц и сам не понял, почему он не испугался и не сбежал. Зверь
обрушился на Саревана, и они покатились по склону холма, ужасно рыча.
Хирел же не мог издать ни звука.
колени. Теперь он стал совсем другим. Перед Хирелом был уже не
высокомерный странник, а мальчишка с широкой ослепительной улыбкой,
обнимавший за шею чудовищную мурлыкающую кошку.
нет настроения закусывать нежным мясом принцев. Наконец Хирел вновь
обрел дар речи. - Черт возьми, что это за...
а кроме того, принц всех кошачьих принцев. Своей жизнью ты обязан ему.
Это он сбил со следа псов, бегущих за тобой, и пустил твоих
преследователей по ложному пути, в конце которого их ждала твоя
окровавленная рубаха.
него все перемешалось? - Ты... он...
ты пересек границу. Я выследил тебя. А Юлан отвлек охотников. - Но
зачем? Сареван пожал плечами.
приложил руку бог. - Бога нет.
серому телу, словно стараясь найти раны. Не обнаружив, по-видимому, ни
одной, он вздохнул, прижал к себе зверя, зарылся лицом в густой мех и
принялся бормотать что-то неразборчивое. Кошачье мурлыканье превратилось
в громовые раскаты.
рык. - Они думают, что я растерзан. Этим...
привести твоих врагов в замешательство.
может быть, и о демонах. Здесь распространены подобные суеверия. Однако,
- подытожил он, - все проделано неплохо.
Тогда в путь, львенок. Тебя понесет Юлан, и сегодня мы будем ночевать
под крышей. Я на это даже не надеялся.
кошек. Вот так скакун для Высокого принца!
смирный, как пони для малышей.
мягким. Однако не так-то просто оказалось усидеть на его спине, и Хирелу
пришлось изо всех сил сжимать коленями гибкие бока. Зверь бежал ровно, и
ни одно копытное животное не могло бы соперничать с ним в скорости и
выносливости. Хирел даже ухитрился осторожно пригнуться и лечь ничком,
используя вместо подушки крепкую кошачью макушку между мягкими ушами.
чем в особенности не останавливая взгляд. Деревья. Вспышки солнечного
света. Все тот же ручей: один раз из него напился Юлан, один раз Сареван
наполнил флягу. Жрец доглядел довольным, словно для него этот быстрый
бег дело приятное и привычное. Иногда он клал руку на спину кота, но ни
разу не дотронулся до Хирела.
лента дороги. На низком, но обрывистом холме возвышалась стена, а за ней
- город, выглядевший довольно жалко: казарма, несколько лачуг и домов,
скудный рынок, кузница и винная лавка. В самом центре города стоял
маленький, но непременный храм.
возле дороги стадо длинношерстных овец, оглянулся, его глаза
расширились, и он принялся бешено размахивать руками, пронзительно
крича: - Са'ван! Са'ван ло'эндрос!
земли. Они высыпали из-за ворот и окружили Путешественников, танцуя
вокруг них; одни повисли на Сареване, другие облепили Юлана. Уставившись
на Хирела, дети принялись о чем-то болтать, но, поскольку он не удостоил
их ответом, они забыли о Нем. Затем подошли дети постарше, с чувством
собственного достоинства, но не менее восхищенные, и защебетали на своем
варварском наречии. Сареван что-то ответил, улыбаясь и даже смеясь, и
посадил на каждое плечо по ребенку, а еще с полдюжины тянули его за
рубашку. Несомненно, его здесь знали.
никто не обращал на него внимания. Все собрались вокруг жреца. Ни одного
цивилизованного человека в толпе, а стражники в доспехах не делали ни
малейшей попытки разогнать сборище. Совсем наоборот. Те немногие, кто
присоединился к остальным, глядели на них снисходительно.
легкостью, как и Юлан чуть позади него, несущий на спине Хирела и одного
или двух дерзких ребятишек. Какая-то крошечная загорелая девчушка, голая
и скользкая как рыбка, решила избрать Хирела в качестве подпорки,
невзирая на его застывшую гримасу. Ее никак нельзя было назвать чистой.
Очевидно, она барахталась в грязи вместе с собаками. Она вцепилась в
Хирела как пиявка, а он был слишком потрясен и оскорблен этим, чтобы
отшвырнуть ее.
маленький, однако мог похвастать настоящей жрицей. Ее сопровождали двое
серьезных большеглазых детей в коричневых одеждах - послушников, которые
могли принадлежать к любому полу, но, возможно, более высокий ребенок с
полными красивыми губами был девочкой. Оба они во все глаза таращились
на Саревана, словно на бога, спустившегося на землю. Жрица, маленькая
пухлая женщина с красивой золотистой кожей, как у асанианской леди,
одарила его улыбкой и парой слов, а он поклонился в знак уважения. Ее
рука на мгновение задержалась на его огненной голове, благословляя.
По-видимому, она была благородного происхождения, и ее хорошие манеры
врожденные.
соскользнул со спины Юлана и прислонился к его теплому сильному плечу.
Девочка, лишившись опоры, без труда удержалась на спине кота, но ее рев
привлек к себе внимание множества людей. Хирел выпрямился, когда на него
устремились все эти темные глаза на смуглых лицах, и глаза Саревана -
самые темные из всех, и янтарный взгляд жрицы - свидетельство древней
благородной крови. Такой же, как его собственная Она поняла, кто он
такой. Она должна была понять это.
обратились к нему. Говорил он недолго, затем повернулся к Хирелу.
возразить, добавил: - Можешь оставаться, если хочешь. Здесь никто тебя
не тронет. Но я намерен поесть и отдохнуть. Хирел резко выдохнул: -
Очень хорошо. Веди меня.