ты сможешь немного отдохнуть, верно?
таким очевидным, что оба рассмеялись.
нас, подумал трибун. Еще один шаг к тому, чтобы стать офицером наемного
отряда. Он посмеялся сам над собой, на этот раз беззвучно. В Империи
Видессос он может быть только наемником, и ему уже пора привыкать к этому.
перехода превратился в сплошное сражение. Однако сам Клиат, к большому
удивлению Скауруса, не был осажден врагами, и римлянам даже не особенно
мешали войти в город. Как справедливо заметила Неврат, кочевники,
опьяненные победой, забыли собственных вождей, которые привели их к этому
триумфу. Это было большой удачей, поскольку Клиат не смог бы выдержать
настоящего штурма. Марк ожидал увидеть на стенах города сотни копейщиков,
но встретила их всего лишь горстка людей. В ужасе трибун уставился на
ворота, которые даже не были закрыты.
бежит столько людей, что каздов собьют с ног, если они попытаются войти
внутрь.
флаг армии беглецов. В городе многие поддались панике. Толстые торговцы и
маркитанты, которые несмотря на смрад безошибочно чуяли запах денег,
предлагали за бесценок свои товары любому, кто желал их купить, - удирать
сподручнее налегке. Поодиночке и группами солдаты бродили по кривым
улочкам и аллеям города, выкрикивая имена друзей и возлюбленных в надежде,
что им ответят.
ворот. Одни продолжали на что-то надеяться, ожидая воинов, погибших в
сражении. Другие, потеряв всякую надежду увидеть своих мужей, надели свои
последние драгоценности и лучшие платья, предлагая себя любому солдату,
который вывел бы их из города и доставил в безопасное место.
семей, так как они начали службу Видессосу с этой кампанией, оставив жен и
подруг на своей лесистой родине.
полосами двери, закрывавшие западные ворота. Он взглянул вверх сквозь
бойницы и покачал головой. Где же лучники, сулящие смерть любому
подступившему к городу захватчику? Где котлы с кипящим маслом и свинцом?
Скорее всего, с горечью подумал он, офицер, отвечающий за охрану стен,
сбежал, и никому не пришло в голову занять его место.
осталась одна только Хелвис, которая крепко прижимала его к себе, плача и
смеясь одновременно.
щетинистое, огрубевшее в походе лицо. Муки ожидания и неопределенности
кончились.
чтобы обнять их. Три красивые девушки бросились к Виридовиксу, но внезапно
остановились в замешательстве и неприязненно посмотрели друг на друга,
сообразив, что бегут к одному и тому же мужчине.
заявил Гай Филипп, но Виридовикс даже глазом не моргнул. С полной
невозмутимостью великан-кельт обнимал, целовал и говорил нежные слова всем
трем красавицам одновременно. Его неотразимое обаяние, завоевавшее каждую
из них в отдельности, теперь распространилось на всех трех, как щедрое
солнечное тепло.
Филипп. Он не пользовался успехом у женщин, и одна из причин этого была в
том, что старший центурион относился к ним лишь как к объекту наслаждения
и не пытался скрывать это.
того, как последний легионер вошел в Клиат.
счастливых встреч и объятий. Но многие узнали, что мужья их уже никогда не
вернутся назад. Одним об этом сказали солдаты, другие догадались сами, не
увидев своих близких в строю. Немало было также римлян, которые напрасно
вглядывались в лица, выискивая в возбужденной толпе своих подруг. Они
мрачнели, хмурились, и тоска их становилась сильнее при виде радости
товарищей.
она могла его услышать.
ворот. Мне нужно идти к ней и сказать, что ты пришел.
собой разумеющееся и перестал замечать ее в то время, пока они били
вместе. Увидев ее вновь после разлуки и перенесенных опасностей, Марк
словно в первый раз увидел жену. Черты ее не были точеными, как у статуи,
чем часто отличались лица видессианских женщин. Хелвис была дочерью
Намдалена, со вздернутым носиком и довольно крупными чертами, но глаза ее
были глубокого голубого цвета, рот чувственным, а сложению могла
позавидовать сама Афродита. Беременность еще не успела изменить ее
стройную фигуру, но на лице уже сияла улыбка матери, ожидающей ребенка.
своих жен, и да помогут Боги их поискам. Дай им... - он поглядел на
солнце, - два часа, а затем пошли сотню самых надежных солдат привести
всех, кто будет достаточно глуп, чтобы решить остаться в городе.
собравшийся дезертировать, подумал дважды, прежде чем решиться на этот
шаг.
чуть погодя.
всадников из Катриша подъехал на своей низкорослой выносливой лошадке.
Скаурус объяснил ему, какая помощь понадобится, подчеркнув, что это не
приказ, а просьба. Катриши были их добровольными соратниками, товарищами
римлян по оружию и не состояли под командой Скауруса.
соплеменники, он отрастил усы и густую бороду, хорошо скрывавшую пятна
оспин на его лице. После долгого размышления катриш сказал:
кто-нибудь из твоих солдат начнет буянить и нам придется заехать ему по
башке, я хотел бы, чтобы в случае необходимости рядом были и твои люди.
Свалку всегда легче предотвратить, чем остановить, когда она уже в
разгаре.
катриша. В широких кожаных штанах и пропитанной потом шапке из лисьего
меха, он выглядел как обычный кочевник, но его народ научился ловкости и
здравому смыслу с тех пор, как каморские предки затопили степи Пардрайи и
освободили эту провинцию, отвоевав ее у Видессоса восемьсот лет назад.
Катриши походили на старое хорошее вино в дешевых глиняных кувшинах,
качество которого было легко проглядеть на шумном пиру.
легионеры замерли, отдал необходимые распоряжения, добавив под конец:
Предположим, вас никто не станет ловить. Надеюсь, нет нужды напоминать
вам, что происходит за этими стенами. Подумайте, долго ли дезертиры будут
наслаждаться свободой.
слова своего командира, а затем Гай Филипп рявкнул:
возвращения товарищей. Некоторые из них, решив, что неплохо бы
окончательно или на некоторое время изменить свой холостяцкий статус,
пошли к воротам, где все еще стояли женщины. Гай Филипп вопросительно
взглянул на трибуна, но Марк только пожал плечами. Пусть легионеры получат
хоть немного тепла и ласки, пока это возможно.
со мной и Хелвис? Ирэн присматривает за Мальриком.
появление будет очень кстати, я могу помочь с детьми.
основном говорили по-латыни, она же знала только два-три слова на этом
языке.
Хелвис Муницию.
маленькой ферме я был старшим среди восьми братьев и сестер, не считая
двоих, которые умерли совсем крохами. Я до сих пор не понимаю, когда моя
мать находила время для сна.
Проходя через рыночную площадь, Хелвис, Марк и Муниций распугивали стаи
воробьев, ворон и голубей, которые, громко чирикая, копошились у лотков с
Шилова Юлия
Андреев Николай
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Гуревич Георгий
Никитин Юрий