неуверенно.
виноватым я себя чувствовал. Всякий раз, стоило мне увидеть хорошенькую
женщину, перед моими глазами вставала Мариэтта. И лишь с большим трудом я
убедил себя, что она умерла где-то в сороковых годах, а может, и раньше. И
все же не прошло и четырех месяцев, а я уже не мог ясно представить себе,
как она выглядит.
мне Мариэтту, и, думаю, это повлияло на весь дальнейший ход событий.
Должен признаться, что она проявила недюжинную энергию, добиваясь моей
благосклонности, но в какой-то степени я даже радовался этому, ибо отнюдь
не уверен, что отважился бы на женитьбу, если бы она все время не
подталкивала меня к этому.
старого дома. Когда я опустил ее на пол, она долгое время стояла, глядя на
меня с престранным выражением. В конце концов она тихо сказала:
замуж.
определенную причину, по которой молоденькие девушки торопились выйти
замуж.
когда-либо в жизни я испытывал большее изумление.
переглядывались и явно чувствовали себя неловко. В конце концов женщина,
уже не раз возмущавшаяся его рассказом, с удовлетворением произнесла:
стань я собственным дедушкой, я никогда бы не появился на свет. А как бы
вы поступили на моем месте?
только не подумайте, что я пытаюсь защищать женщин, которые награждают
своих мужей чужими детьми. И вообще, Джоан, у меня просто нет слов.
Джоан.
умерла чуть не на целое поколение раньше? - Он помолчал, а потом сказал: -
И кроме того, я не мог не задуматься о судьбе всего человечества.
которые действуют в процессе путешествия во времени. Я не ученый, но могу
отчетливо представить себе картину нашего материального мира, который
движется сквозь время, подчиняясь незыблемому закону энергии. По сравнению
с этой силой взрыв атомной бомбы не более чем слабый колеблющийся огонек
свечи в бесконечной тьме. Предположим, что в определенный момент развития
пространства-времени не рождается ребенок, который должен был появиться на
свет. Так как ребенок, о котором мы говорим, должен был стать моим отцом,
то возникает вопрос: если он не родился, продолжали бы мы с ним
существовать или нет? А если нет, то скажется ли наше неожиданное
исчезновение на развитии Вселенной?
бы, мгновенно испарилась, словно ее никогда и не было. Равновесие между
жизнью как таковой и существованием индивида чрезвычайно хрупкое. Стоит
чуть-чуть изменить его, нарушить самое слабое звено, и все рухнет как
карточный домик. Так мог ли я, учитывая эту возможность, поступить иначе?
кресла.
посмотрел на Джоан. - Я знаю вас уже примерно три года, но что-то не
припомню никакого ребенка. Он умер? Тогда я вообще не понимаю, зачем вы
вытряхиваете свое грязное белье на людях?
рассказ.
наверняка хотят успеть отпраздновать Новый год.
он отправляется в будущее и возвращается обратно, - начала Джоан, - были
вполне обоснованны. Случилось так, что она увидела, как он исчез. Поймай
она его при возвращении, с ней, безусловно, случилась бы истерика и она
устроила бы ему скандал, а так у нее было время подумать и оправиться от
потрясения. И ничего удивительного, что она ходила за ним по пятам, как
испуганная курица. Ей очень хотелось поговорить с ним, но она не
осмеливалась и молча переживала происходившее. Несколько раз она видела,
как он исчезал, а затем появлялся. С каждым разом она пугалась все меньше
и меньше, и в один прекрасный день любопытство одержало верх. Однажды
утром, когда он встал раньше нее, оставив на подушке записку, что уезжает
на два дня, Мариэтта одела дорожное платье, взяла с собой все деньги,
какие были в доме, и подошла к часам. Прежде она не раз изучала их и в
принципе поняла, как они работают. Подойдя, она сразу заметила, что гирька
стоит на отметке 1967. Мариэтта схватилась рукой за хрустальную гирьку,
как это делал ее супруг, и на мгновение почувствовала дурноту. Хоть она и
не поняла этого сразу, она уже оказалась в будущем. Когда она вышла из
дому, ей стало страшно: едва она начала переходить улицу, как механическое
чудовище, которое неслось на нее, вдруг завизжало, резко останавливаясь.
Из окошка высунулся сердитый мужчина и обругал ее.
Постепенно она освоилась с непривычной обстановкой и стала более
осторожной, ведь она была способной ученицей. Менее чем через полчаса она
очутилась перед магазином готовой одежды. Зайди внутрь, она вынула из
кошелька деньги и спросила у продавщицы, может ли она на них что-нибудь
купить. Продавщица позвала управляющего. Управляющий отослал деньги в
ближайший банк для проверки. Все обошлось как нельзя лучше.
Она вышла из магазина, потрясенная собственным безрассудством и испытывая
стыд при виде той одежды, которую ей пришлось одеть, но в самом
решительном расположении духа. Она очень устала, поэтому вернулась обратно
в дом, а потом и в свое собственное время.
в дурных намерениях, ведь ей неоткуда было знать о том, что именно женщины
будущего считают современным и дозволительным. Она выучилась курить, хотя
сперва чуть было не задохнулась. Она научилась пить, хотя отключилась
после первой же рюмки и целый час спала как убитая. Она устроилась на
работу в магазин: управляющий решил, что ее старомодная манера обращения
привлечет покупателей.
чересчур усердно подражала разговору молоденьких продавщиц с их
новомодными словечками, но также и за то, что она не каждый день ходила на
работу.
ребенка, а так как в это время муж еще не собирался бросить ее, она
сказала ему об этом. По-моему, в глубине души она надеялась, что он тут же
все ей расскажет, впрочем, не берусь утверждать этого наверняка: трудно
судить о том, что в тот или иной момент движет поступками мужчины или
женщины. Как бы то ни было, этого не произошло. Вскоре он ушел и больше
уже не возвращался.
раздирали противоречия: с одной стороны, она оказалась в роли брошенной
жены, с другой - в ее силах было изменить создавшееся положение.
попутешествовать. Прибыв в 1967 год, она устроилась на работу и сняла
комнату, назвавшись девичьим именем своей матери, Джоан Крейг. Она
напросилась на вечеринку, где встретила Терри Мэйнарда. В новом платье и с
новой прической в ней довольно трудно было узнать прежнюю Мариэтту.
ней, не призналась ему ни в чем до самой последней минуты, напугав его до
полусмерти. Но затем... да и что она могла сделать?
подозревая, кто она такая, это любовь... О господи, уже без трех минут
двенадцать. Пора кормить моего карапуза.