кончиком пальца и, не почувствовав даже легкого тепла, испытал почему-то острый
зуд разочарования.
себя в зеркало и, убедившись, что выглядит надлежащим образом, - широкие
светлые брюки, короткий пиджак стального цвета с монограммой на нагрудном
кармане, бледно-розовая рубашка с блестками и тонкий витой галстук, - набрал на
клавиатуре инфора адрес Шейлисов.
просторный зал, заполненный людьми. Столик Блума стал частью большого, роскошно
сервированного обеденного стола. Стали слышны звуки приглушенной музыки и гул
голосов.
перемещаться по направлению к нему. По дороге он подхватил под руку молодую
женщину в темно-синем вечернем платье. Ее длинные темные волосы были зачесаны
на левую сторону и перетянуты толстым золотистым жгутом.
поцелуй в щеку. - Сто лет тебя не видела! Зато читала твою последнюю книгу!
Хочешь сказать, что дочитала до конца?
станет легче меня понять.
заявил Шейлис. - А книг твоих не читаю, чтобы не думать о тебе хуже, чем ты
есть на самом деле.
Хотя на самом деле между собой общались всего лишь две топографические копии,
иллюзия физического контакта была почти полной.
ней, шепотом, но так, чтобы мог слышать и Блум, сказала, указав взглядом на
сидевших у дальнего края стола двух молодых дам: - Сделай, пожалуйста, так,
чтобы вы с Блумом оказались возле них в последнюю очередь, - она весело и хитро
скосила глаза на Блума. - Мои подруги просто не могли дождаться твоего
появления.
положения, - но одно твое имя оказывает на них магическое воздействие.
читать, что он пишет, - Шейлис подмигнул Блуму, и они оба с обреченной
покорностью склонили головы перед Лизой.
которые на протяжении всего ее разговора с мужчинами, перешептываясь, то и дело
бросали любопытные взгляды в их сторону, так что Блум решил, что Лиза, по
своему обыкновению, наплела про него каких-то небылиц.
беседующих, развлекающихся музыкальными картинками или же просто так сидящих и
слушающих музыку гостей. Зная, что Блум не любит пустых разговоров о своих
книгах, Шейлис, знакомя с гостями, представлял его просто как литератора, -
название, за которым мог скрываться даже рядовой составитель рекламных текстов
для инфора.
женами или подругами. Одного или двух из них, как показалось Блуму, он уже
встречал как-то у Шейли-сов, но вспомнить их имена так и не смог. Блуму
улыбались, приветливо жали руку, задавали обычные в подобных случаях вопросы,
приглашали присоединиться к своей компании, но Шейлис, извиняясь, уверенно вел
друга дальше по кругу, чтобы замкнуть его в обозначенной Лизой точке.
странное чувство, не в силах понять, как ему удается, оставаясь в своей
комнате, в то же время разгуливать по огромному залу, наполненному людьми,
который, к тому же, еще и вовсе не существовал в реальности. В любое время,
находясь в самом дальнем конце зала, он мог свободно протянуть руку к столу и
взять все что угодно из того, что там находилось, хотя на самом деле в руке у
него неизменно оказывалось только то, что было на его собственном приэкранном
столике. Каждый раз Блуму хотелось хотя бы мысленно отделить истинную
реальность от мнимой, и всякий раз он проигрывал, будучи вынужден признать, что
иллюзия ни в чем не уступает реальности, а в чем-то даже и превосходит ее. Зная
заранее о безнадежности подобных попыток, Блум, тем не менее, не мог заставить
себя удержаться от новых опытов. Возможно, виной тому была его профессия, -
писатель сам создает мнимую реальность. Но еще ни разу ему не удавалось
изобразить мир, который невозможно было бы отличить от реального. Он, -
человек, - проигрывал машине! Или же тому, кто создал эту машину?..
мельтешения лиц, - существующих ли на самом деле? - у Блума скоро начала
кружиться голова. Ему казалось, что его засасывает воронка огромного
водоворота, что он летит в глубь бездонного колодца...
головой, отгоняя навязчивые мысли.
промелькнуло беспокойство.
ты - у себя.
шампанского, расплескав часть содержимого на белую накрахмаленную скатерть. На
скатерти не осталось ни пятнышка, - имитатор заботливо сохранил ее первозданную
чистоту.
негромко Шейлис, - сейчас ты у меня в гостях.
согласен играть роль добропорядочного гостя, если ты хотя бы на время
прекратишь изображать из себя врача.
пожал плечами Шейлис.
ободряюще похлопал бы тебя по плечу, - криво усмехнулся Блум. - Можешь сделать
это за меня сам, - не хочу пользоваться посредничеством инфора для выражения
теплых чувств к другу.
головой:
пострадал от этого. Да ты и сам прежде относился к инфору без предубеждения.
Откуда оно вдруг появилось?
ботинок:
залу.
залу, они подошли к тому месту, где расположилась в компании своих приятельниц
Лиза. Задумчивое выражение слетело с лица Шейлиса, уступив место обаятельной
улыбке радушного хозяина. Нечто подобное попытался изобразить на своем лице и
Блум.
чрезмерно приветливые улыбки, пожатия рук.
с нами не будет скучно.
позвать на помощь.
нерешительности Шейлис поднял брови и округлил глаза, показывая, как он
завидует приятелю, остающемуся в обществе прекрасных дам, и, безнадежно
вздохнув, направился к соседней группе гостей.
перемещаясь вместе со стулом так, чтобы находиться между Блумом и подругами.
вечера, старалась держать в поле зрения одновременно всех своих гостей. Однако
Блум решил, что пересела она с тем, чтобы иметь возможность остановить его в
случае если он по неосмотрительности допустит какую-нибудь бестактность.
звали Вильгельмина: - Лиза как раз пересказывала нам вашу восхитительную
"Земляничную поляну".
Зыков Виталий
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Махров Алексей
Никитин Юрий
Акунин Борис