read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Селина, решительно сжав рот, медлила у дверей столовой. Адам Тюдор был крепким орешком. Вряд ли его единственной целью было провести ночь в доме отца, куда его при других обстоятельствах и на порог бы не пустили. И причина, которой он объяснил свое появление здесь - познакомиться с ней поближе - тоже звучала не очень-то правдоподобно. Даже то, как он целовал ее, ни о чем не говорило. Он притворялся, чтобы скрыть свои истинные намерения. В этом она не сомневалась.
Но каковы его истинные намерения, она не знала и не собиралась выяснять это. Заносы или не заносы, но он должен отсюда убраться!
С горящими глазами она толкнула дверь и была обескуражена, увидев его удобно расположившимся в кресле у камина с бокалом вина в руке. Когда он, бросив на нее беглый взгляд, лениво произнес:
- Прекрасно. Иди сюда, присаживайся рядом, - она собралась с духом и ледяным голосом сообщила ему:
- Мне очень жаль портить вам удовольствие, но вам придется выматываться отсюда, - и затем продолжала с торжествующим видом:
- Я провожу вас и прошу собираться.
Он с вызывающей дерзостью смерил ее своим уверенным, чуть насмешливым взглядом сощуренных изумрудных глаз, сопровождая его лениво-кошачьей улыбкой, и протянул:
- Не надо нервничать, крошка. Хотя твое понятие о гостеприимстве - я уж не говорю о манерах - оставляет желать лучшего, твоя чудесная домоправительница выполнила свой долг.
Он с удовольствием отпил из бокала и добавил, абсолютно не обращая внимания на ее сведенные в гневе брови:
- Мэг зашла сообщить мне о какой-то дубовой комнате. Так что почему бы тебе не признать свое поражение и не присоединиться ко мне?
Она скорее присоединилась бы к голодной акуле в ванне, а ее "поражение" означало, что он снова выпускает когти. Поражение подразумевает проигравших и выигравших, ну что ж, возможно, он и выиграл сражение, но войну он проиграет наверняка!
В своей жизни ей не раз приходилось сражаться - по крайней мере с того времени, как она осиротела. Еще ребенком ей с трудом пришлось примириться с мыслью, что она уже не является для кого-то центром вселенной, потому что два человека, которые любили ее больше всего на свете, из ее жизни навсегда ушли. И позже ей Также понадобилось мужество, чтобы в одиночку строить свою жизнь, добиваться успеха, вместо того чтобы вступить в союз с одним из проявляющих к ней интерес мужчин, чтобы чувствовать себя более защищенной в жизни, стать просто одной половиной супружеской пары.
Так что она привыкла выигрывать сражения. Только сейчас ей приходилось иметь дело с ним. Аура его необыкновенного обаяния не лишит ее решительности и железной воли. Но хватит размышлять об этом!
Когда он допил вино, Седина холодно взглянула на него, взяла из его рук бокал и решительно поставила его на стол со словами:
- Не могу сказать, что я в восторге, но я покажу вам вашу комнату.
Она ожидала, что он начнет спорить, используя все свое обаяние, станет уверять, что еще рано, что огонь в камине горит так уютно, а свечи дают такой интимный свет, к тому же в бутылке осталось еще много великолепного вина. Но он поднялся с грацией пантеры, заставив ее поспешно отступить; и, чтобы скрыть свой неловкий испуг, она быстро произнесла:
- Может быть, вам надо позвонить и предупредить кого-нибудь. Жену, например?
- Я не женат, если это то, что тебя интересует? - Зеленые глаза насмешливо смотрели на нее, а губы изобразили издевательскую усмешку. Она резко повернулась и направилась к двери со словами:
- Меня это абсолютно не интересует. Просто проявляю обычную вежливость, в отсутствии которой вы меня упрекаете.
Она быстрым шагом пересекла холл, зная, что в любую минуту может потерять самообладание. Он спокойно шел за ней, и она затылком чувствовала на себе его дьявольскую издевательскую усмешку. Она не любила, когда над ней смеялись и терпеть не могла ощущения, что ситуация выходит из-под ее контроля. Но, уверяла она себя, в данном случае, она является хозяйкой положения. Единственное, что ей нужно сделать, - это проводить его в отведенную ему комнату, предпринять кое-какие меры предосторожности и дождаться утра - муниципальные службы к этому времени расчистят дороги, а соседний фермер, проживающий в нескольких километрах от них, расчистит грейдером подъезд к дому, как он всегда делал это в снежные зимы.
Дубовая комната, расположенная на площадке основной лестницы, могла, как выразилась Мэг, охладить любой пыл. Когда Селине было десять и она приехала сюда жить, единственными словами, которые она слышала от своего двоюродного брата, были: "Катись отсюда!" Он буквально изводил ее рассказами о привидениях, посещающих дубовую комнату, о всяких вампирах и прочих ужасах, и от этих рассказов волосы у нее на голове вставали дыбом, а по ночам снились кошмары. Он подбивал ее на то, чтобы она одна провела там целую ночь и Седина как-то приняла вызов, пробравшись туда в темноте, когда его родители уже спали. С проницательностью, не свойственной ее возрасту, она поняла, что это единственный способ отвязаться от него и положить конец его мерзким страшилам. Даже сейчас она испытывала гордость за свое детское самолюбие, за то, как она, задернув тяжелый полог огромной резной кровати, при свете фонарика всю ночь напролет читала "Ветер в ивах". С тех пор Доминик признал ее и больше никогда не смел ее запугивать или издеваться над ней.
Теперь ей было двадцать шесть, она была самостоятельным человеком, добившимся определенного положения, и знала, чего она хочет в этой жизни. Уж если она смогла справиться с Домиником, будучи ребенком, то уж и подавно справится с Адамом Тюдором. И пусть только кто-нибудь усомнится в этом! Она даже улыбалась, открывая дверь в эту мрачную, отделанную дубовыми панелями комнату с огромной резной кроватью под тяжелым пологом.
- Надеюсь, вам будет удобно, - произнесла она с легкой издевкой, намереваясь скрыться, прежде чем он успеет сказать хоть слово. Она с удовольствием заперла бы его на ночь, а он, должно быть, прочитал ее мысли, потому что ей вслед раздался его насмешливый волнующий голос:
- Не сломай шейку, когда помчишься запирать фамильное серебро - оно слишком дорого стоит.
Негодяй! Она не могла успокоиться, возмущенная его наглостью, и решила немного передохнуть, пройдя в кабинет, где Доминик, а иногда и Мартин работали над бумагами, принесенными с работы. С твердо сжатыми губами она включила систему охраны дома, убрала папки, оставленные Домиником на столе, в сейф, села за стол и, пододвинув к себе телефон, набрала номер квартиры Доминика в городе.
Но Доминик не отвечал. Пошел в какое-нибудь злачное место с очередной дорогостоящей подружкой? Его всегда тянуло и к количеству, и качеству. Поэтому среди его подружек в основном преобладали шикарные модели с неуемными потребностями. Увлечения, правда, несерьезные. "Ванесса следила за этим, но Селину его похождения приводили просто в отчаяние. Неужели он не видит, что этой веренице красоток, толпящейся вокруг него, нужен не он, а то, что они могут из него вытянуть?
Разрешив свои сомнения все же в его пользу, она позвонила в офис - сработал автоответчик. Она не стала ничего передавать, вышла из комнаты, замерев за собой дверь, и прошла в столовую. Она позвонит ему еще раз чуть позже. Ему надо будет сказать, что Тюдор находится здесь, можно сказать, ворвался без спроса. Даже если он и не готов встретиться с ним и вышвырнуть своего сводного брата из дома, то сможет хотя бы посоветовать ей, каким образом действовать в такой ситуации: все же две головы лучше, чем одна.
Огонь в камине угасал. Она поставила перед камином экран, сложила посуду на сервировочный столик и покатила его на пустынную кухню. Мэг, по всей вероятности, удалилась вместе со своим ворчливым настроением к себе, и Седина вспомнила, что завтра ей нужно будет пораньше встать, чтобы предупредить ее не говорить при Адаме о сердечном приступе Мартина. Вряд ли она, конечно, сделает это, думала Селина, загружая моечную машину, прибирая кухню и потягивая одновременно из рюмки остатки вина, но лучше предупредить любую неожиданность.
Однако в бутылке оказалось больше вина, чем нужно, подумала она, слегка захмелев, затем погасила свет и поднялась по лестнице в свою комнату. Но, может быть, вино, выпитое на практически пустой желудок, поможет ей скорее заснуть. Вряд ли: сомнения и тревога относительно того, что задумал Адам, не покидали ее и крутились в голове, как сумасшедшие зайцы. Может быть, теплая и продолжительная ванна поможет ей немного расслабиться и скоротать время до того, как попробовать еще раз позвонить Доминику.
Лестница вела прямо к коридору в ту часть дома, где располагалась ее комната. Даже сейчас она не могла понять, почему, будучи одиноким и несчастным десятилетним ребенком, она выбрала самую отдаленную комнату в доме. Но и Ванесса, и Мартин проявили понимание и чуткость, за которую она всегда будет им благодарна, и не только не стали с ней тогда спорить, но и пошли дальше, отдав в ее распоряжение все крыло, где она создала свой собственный мирок - там были ванная, спальня и игровая комната, которую заполняли старые и знакомые вещи из родительского дома.
Теперь комната для игр была переделана в прекрасный и по-современному оборудованный кабинет, где она в основном работала, предпочитая его своему офису и лондонской квартире, а веселенькие оборочки и рюшечки ее детской спальни уступили место более изысканным вещам.
Однако это крыло дома все равно оставалось только ее миром, куда не было доступа посторонним. Здесь она чувствовала себя спокойно, как нигде в мире. Она погрузилась в теплую, ароматизированную воду и почувствовала, как покой приникает в ее душу. Она не хотела думать об Адаме Тюдоре. Она не могла прочитать, что было в его коварной голове, поэтому решила не гадать, чего он добивается от Мартина; просто она сделала все, чтобы он не узнал, где находится ее дядя, и все будет в порядке.
Примерно через час она вылезла из остывшей воды и не спеша вытерлась насухо полотенцем. Набросив на себя короткий ярко-желтый шелковый халатик, она завязала поясок и высвободила свою золотисто-каштановую гриву. Надо будет еще раз попытаться связаться с Домиником, а потом - в постель и забыть про всю эту кутерьму. Завтра, свежая и выспавшаяся, она решит, что ей делать с этим назойливым типом.
Но Адам Тюдор, очевидно, думал иначе, поскольку, открыв дверь в спальню, она обнаружила, что он разлегся на ее кровати - и все ее мысли о спокойном сне улетучились, и она вся напряглась от охватившего ее бешенства.
- Что-то ты долго! - Темно-зеленые глаза Адама медленным оценивающим взглядом прошлись по ее фигуре, и она почувствовала себя беззащитной в этом тонком шелковом халатике, прилипающем к телу и слишком откровенно облегающем все ее округлости и выпуклости; к тому же он почти не закрывал ее длинные обнаженные ноги; видно было, что этот чересчур пристальный осмотр доставляет ему истинное наслаждение.
Пальцы ее босых ног в ярости вцепились в мягкий ворс ковра, красивый рот исказила гримаса, она гневно рявкнула:
- Какого черта! Что вы здесь делаете?
- Жду тебя. Я уже сказал, что ты слишком задержалась. - От его губ, чуть прикрытых глаз, откровенно ласкающих взглядом ее бедра, исходила неприкрытая чувственность. Понятно почему.
Несмотря на все - на то, что она знала о себе и о нем, - она почувствовала, как во рту у нее пересохло, а сердце бешено забилось в груди. Усилием воли ей удалось преодолеть желание подойти к нему. Она еще не совсем потеряла голову, однако желание быть рядом с ним, так, чтобы можно было дотронуться до него, казалось, было непреодолимым.
Большой и сильный, Адам Тюдор лежал на ее большой кровати, всем своим видом как бы насмехаясь над ее девичьей хрупкостью. Он лежал без галстука и пиджака, верхняя пуговица рубашки была расстегнута, и белизна хрустящей ткани оттеняла оливково-смуглую кожу, отчего она казалась еще более притягательной... Желание дотронуться, убедиться, что кожа его была действительно такой гладкой и теплой, как казалось, было мучительным, просто непреодолимым...
- Убирайтесь! - отвращение в ее голосе относилось скорее к ней самой, к своей неожиданной чувственности; очевидно, он это почувствовал, подумала она, потому что его глаза загорелись насмешливыми искорками, он сбросил с кровати свои сильные длинные ноги, обутые в черные туфли, освобождая ей место.
- Не-а. Иди ко мне, лапочка. Та гробница, в которую ты меня поместила, слишком мрачна для того, что у меня на уме.
Ей не было необходимости спрашивать, что у него на уме; его зеленые, полные желания глаза, изгиб мягких губ не оставляли на этот счет ни малейших сомнений; она не задаст ему вопрос и не доставит ему удовольствие. И чтобы покончить со всем этим, она резко спросила:
- Откуда вы узнали, где моя комната? Просто догадались или совали нос в каждую дверь?
Он медленно покачал головой, и жест этот выражал скорее печаль, чем гнев, отчего ей захотелось ударить его, однако в глазах его играли смешинки. Он провел красивой, прекрасной античной формы рукой по подбородку, на котором уже проступила темная щетина, и произнес:
- Я совершенно точно знаю, где ты спишь. Я знаю твои вкусы в музыке и еде. Я знаю, как ты любишь проводить свой досуг. Ты обожаешь Моцарта, Вивальди и Глюка. У тебя прекрасный аппетит, ты ешь абсолютно все, но предпочитаешь итальянскую кухню, ты любишь ходить пешком. Ты привыкла к этому, когда у тебя была собака. Рыжий сеттер, правда? И вообще, дорогуша, я знаю про тебя почти все... - Улыбка его сейчас походила на хищный оскал, и она почувствовала страх, - а что я не знаю, то собираюсь узнать. Я с нетерпением ожидаю этой возможности.
Седина почувствовала, что холодеет; страх и отвращение заморозили кровь в ее жилах. Она старалась не дрожать, чтобы он не почувствовал, насколько она напугана. У нее было такое ощущение, что в ее мир ворвался самозванец, осквернил ее самые сокровенные чувства. Он был достаточно хитер и помнил свои преимущества. И тут она выпалила, стараясь обмануть его своей деланной храбростью:
- Если через секунду вы не уберетесь из этой комнаты, а через десять - из дома, то я вызову полицию. - Пытаясь продемонстрировать свою решимость выполнить угрозу, она почувствовала, как трудно ей дышать, когда их взгляды сошлись, а его мурлыкающий мягкий голос произнес:
- Не буду тебе мешать, лапочка. Но ты можешь попасть в весьма неловкое " положение, когда тебе придется отвечать на кучу щекотливых вопросов. Понимаешь ли, я имею полное право находиться здесь. Этот проклятый дом со всеми потрохами принадлежит мне.
И она поняла, что за темные мрачные предчувствия мучили ее все эти дни. Она смертельно побледнела.

Глава 4
- Я вам не верю, - наконец смогла произнести Седина тусклым голосом. Она почувствовала пульсирующую боль в голове, ноги ее подкашивались. Ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Он же спокойно ответил:
- Вернее, не хочешь верить.
Она покачала головой, чувствуя резкую головную боль, его голос прозвучал мягко, казалось, он шел издалека:
- Сядь. Нам давно пора нормально поговорить. - Он подошел к ней и взял ее руки в свои, слегка сжал их, затем его ладони скользнули вверх по ставшей невыносимо чувствительной коже, пока не оказались на ее плечах. Это было единственное, что она была в состоянии воспринимать. Каждый удар сердца, каждый вздох, каждая клеточка ее тела откликались на медленные движения его рук. Затем его рука скользнула ей под мышку, а другая продолжала нежно гладить ее тело, слегка коснулась теплой выпуклости ее груди, затем добралась до мягкой припухлости живота и остановилась на бедре.
Она не испытала при этом ни злости, ни вполне оправданного возмущения, все ее чувства и ощущения сосредоточились на касаниях его рук.
Затем он обхватил ее руками, и она села. На кровать. Так, как он и хотел.
Объясняя свою пассивность состоянием шока, она пыталась запахнуть свой шелковый халатик и - сжала ноги; ей казалось, что это поможет ей собраться с силами.
Нет, не может он владеть Лоуер Оттерли Холл со всем тем, что в нем находится! Его заявление - просто чушь, успокаивала она себя, чувствуя, как просел матрац, когда он опустился рядом с ней на кровать. Это просто интриги, и на этот раз он зашел слишком далеко.
- Убирайтесь, - с трудом прошептала она, с ужасом осознавая полную неспособность сопротивляться; она не смогла бы даже пошевелиться, чтобы спасти свою жизнь, и почувствовала, как он своим большим телом наваливается на нее и поднимает указательным пальцем подбородок, чтобы лучше разглядеть ее большие золотистые глаза.
- Ах ты, малышка, - тихо произнес он с настораживающей нежностью в голосе, рука его погладила нежную шею. - Ты в шоке, и тебе холодно.
Вопреки ее самым худшим предположениям он отодвинулся, затем встал с кровати, заботливо укутав ее теплым одеялом. Не в состоянии отвести глаз, она следила за каждым его движением; затем он прошел на середину комнаты и повернулся к ней, широко расставив ноги, засунув руки в карманы брюк, заставляя их тонкую ткань облегать узкие бедра. Если бы она уже не знала, что он за тип, она могла бы поклясться, что в его притягательных зеленых глазах мелькнуло участие, тогда он произнес:
- Боюсь, что я перестарался. Это уже не борьба, а избиение младенцев. А жаль - я люблю борьбу.
На его губах появилась горькая усмешка, и Седина очнулась от изумления, вызванного его покровительственными, хотя и не очень понятными словами. Она инстинктивно выпрямилась, а в сузившихся глазах появился дерзкий блеск. У нее защемило сердце, когда он без всякого выражения сообщил ей:
- Я пришел к заключению, что мне пора жениться. Мне тридцать семь и, если я даже перестану с завтрашнего дня работать, то все равно буду жить, как принц до конца жизни. Я добился практически всего, чего хотел в этой жизни, и мне пора остепениться.
- Черт бы вас побрал! - закричала Седина, не в состоянии примириться с его словами об "избиении младенцев". Она стала приходить в себя, собираясь с мыслями и приводя в порядок чувства, которые отказывались ее слушаться после его слов о том, что он является владельцем Холла. Она плотнее закуталась в одеяло и, глядя на него своими чудесными глазами с длинными ресницами, спросила с легким сарказмом:
- Ну и кто же эта счастливица?.. И снова его слова оглушили ее и ввергли в шок, оставляя одну выбираться из нахлынувшего на нее смешанного чувства ужаса и недоумения, когда он спокойно ответил:
- Ну конечно, ты, радость моя. Кто же еще? - И вышел из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь...
В ту ночь Седина поняла, что кошмары бывают не только во сне.
Первая же ее мысль при этих словах о том, что Адам Тюдор сумасшедший, была довольно быстро, хотя и неохотно отброшена. Он был вполне в своем уме. Он был решителен, хитер и опасен. Конечно, ей было бы спокойнее, если она могла отнести его к чокнутым.
После того как она пришла в себя и позвонила Доминику, который так и не ответил, она постаралась все как следует обдумать. Для того, чтобы противостоять ему и его методам, необходимо тщательно и обстоятельно все взвесить.
Надо начать с самого начала и проанализировать то, что ей уже известно, поду мал а она, примостившись поудобнее на подушках и плотнее заворачиваясь в одеяло.
Что касается его абсурдного предложения о женитьбе, то она моментально выбросила это из головы. Никто не заставит ее выйти замуж против ее воли.
Начать надо с обстоятельств его рождения.
Будучи молодым и неопытным, Мартин почти сорок лет назад познакомился на свою беду с женщиной, которая была гораздо старше и опытнее его. Об этом ей рассказал Доминик, и у нее не было причин не верить этому, особенно учитывая реакцию Ванессы. Так был зачат и рожден Адам, и, возможно, его мать хотела выйти замуж за Мартина. Однако у него хватило ума не делать этого, и он предпочел просто оказывать ей и сыну материальную поддержку. По всей вероятности, мать Адама пыталась выжать из -Мартина все, что возможно. Было совершенно очевидно, что это ей не вполне удалось, несмотря на неоднократные попытки. После ее смерти Адам пробовал продолжать делать то же самое.
Седина наморщила лоб, стараясь думать логично. Почему у Мартина случился сердечный приступ, когда он прочитал ее записку? Почему Доминик назвал Адама врагом своего отца? И почему Ванесса сказала, что он способен на подлость и назвала его ненасытным негодяем?
Очевидно, из-за того, что Адам Тюдор угрожал рассказать всем, кого это могло касаться, что он сын Мартина. Но это вряд ли поможет ему вытягивать деньги. Обстоятельства его рождения были печальны, однако ни для Ванессы, ни для Доминика не представляли секрета, а в наши дни незаконный ребенок не является чем-то позорным, тем более, что Мартин в течение многих лет помогал и матери, и сыну.
Значит, здесь кроется что-то другое.
Но что? Почему Адам Тюдор имеет такую власть над отцом. Зачем он сказал эту явную ложь о том, что является полновластным владельцем Холла? Во всем этом не было ни малейшего смысла!
И почему в тот момент, когда она была совсем сбита с толку, он по-дурацки пошутил, что женится на ней? И вообще при чем здесь его женитьба?
Седина выбралась из-под одеяла и приподнялась на локте, с ужасом глядя на часы. Пролежав почти всю ночь без сна, она забылась крепким сном, когда было уже пора вставать - шел одиннадцатый час. Уж если не везет, так не везет!
Отбросив с лица густые волосы, она тут же позвонила Доминику, но его секретарша сказала, что он заходил вчера, забрал бумаги и минут через десять ушел. Сказал, что скоро будет.
- Как дела у мистера Кинга? Я была так расстроена, когда узнала о его болезни.
- Немного лучше, но постучите по дереву. Больше всего она волновалась за Мартина, но эта схватка с Адамом заставила ее совершенно забыть поинтересоваться у Ванессы о его самочувствии. Ей стало стыдно. Да, она старалась сделать все, что могла, - утешала она себя, - для блага Мартина, стараясь выяснить, что хочет от него его внебрачный сын. Однако она не могла не признать, что не очень-то преуспела в этом.
- А Доминик не сказал, где его искать? - спросила она секретаршу, отбрасывая ненужные мысли.
- Нет, но я поняла, что он поехал в Лоуер Оттерли Холл, чтобы быть рядом с отцом. - В голосе секретарши звучало удивление. Что же, у нее есть для этого основания, раздраженно подумала Селина, заканчивая разговор обычными вежливыми фразами и торопясь связаться с лондонской квартирой.
Очевидно, Доминик ночевал там, потому что автоответчик был включен, она передала ему, чтобы он срочно позвонил ей, и наконец выбралась из кровати.
Скорей всего Доминик едет сюда, и скоро будет здесь, сказала она себе, торопливо облачаясь в темно-оливковые вельветовые брюки и толстый свитер. Но если он знает прогноз погоды на сегодня и решил не рисковать. Но где он тогда?
В сущности это не так уж и важно. Они никогда не были особенно близки, хотя неплохо было бы иметь некоторую поддержку, чтобы справиться с этим непредсказуемым Адамом Тюдором.
Надежды на то, что он тоже проспал, было мало. Чем он может сейчас заниматься, размышляла она, спускаясь вниз по лестнице на кухню, где Мэг только что закончила мыть пол? Прежде чем домоправительница успела сказать какую-нибудь колкость относительно бурно проведенной ночи и необходимости отсыпаться после нее, она холодно спросила:
- Мистер Тюдор еще не поднялся?
- Давным-давно, - ответила Мэг, опираясь на швабру. - Если хотите позавтракать, то приготовьте себе что-нибудь сами - у меня полно дел.
Давным-давно. Чем же он сейчас занимается? - подумала Селина, ставя на плиту чайник, но решила не думать о нем. Один Господь знает, что он может сейчас делать. По словам Мэг, он несколько часов был предоставлен самому себе. И это при том, что Селина ни на йоту не доверяла ему Когда она повернулась к двери, Мэг сказала:
- Он спустился вниз одновременно со мной, и, пока я готовила завтрак, он почистил камин, потом принес дрова и уголь, хотя я его даже и не просила об этом.
Очевидно, он смог завоевать симпатии Мэг. Селина с трудом подавила едкое замечание, которое так и просилось на язык, и спросила, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно равнодушнее:
- А чем он занимается сейчас?
- Уехал. - Мэг отнесла швабру и ведро в чулан и вернулась, вытирая руки о цветастый фартук. Селина, вздохнув с облегчением, - наконец-то ей повезло - повернулась к плите и занялась приготовлением завтрака. Однако она все же спросила с некоторой подозрительностью в голосе, потому что его отъезд, тем более после такого снегопада, казался просто невероятной удачей:
- Уехал? Как ему это удалось? Мне казалось, нас занесло.
- Это да. Если будете пить чай, я тоже, пожалуй, выпью чашечку. Но, похоже, ночью после снега прошел дождь. Нельзя сказать, что он очистил дорогу. Мне казалось, что ехать опасно, но он и слушать не хотел. Он был очень расстроен. Поначалу он был вполне весел и доволен, с удовольствием съел яичницу, болтал со мной как со старой знакомой. - Она взяла из рук Селины чашку и села за стол, очевидно забыв, что у нее полно дел. Селина ничего не ответила, лишь вскинула брови, задумавшись и пытаясь понять, что же могло произойти.
Не иначе Мэг рассказала ему что-то лишнее. Она взяла чашку и села рядом с Мэг, которая, разумеется, ей все прояснила, и когда Селина все узнала, она была в отчаянии.
- Он сказал, что это очень красивый дом, я согласилась и рассказала ему все, что знала о нем и его истории. Затем я сказала, что мы все немного расстроены из-за сердечного приступа мистера Кинга, - Мэг продолжала помешивать свой чай, Селина же отстранила чашку.
Болезнь Мартина - вот о чем это чудовище не должно было узнать. И все из-за нее! Если бы она не заснула тогда, то успела бы предупредить Мэг. А та продолжала свой рассказ, хотя он уже был неинтересен Селине, потому что она и так догадалась, что произошло потом. Он спросил, где находится мистер Кинг, я ответила, и тогда он встал из-за стола - не закончив завтрака - и уехал.
- И как давно? - спросила Селина, стараясь быть спокойной, но сердце ее бешено колотилось, и вид чая прямо-таки вызывал тошноту. Она даже не попыталась отругать Мэг за то, что та все разболтала ему, потому что Мэг будет чувствовать себя виноватой, в то время, как вся вина лежала на ней. Селина должна была предупредить ее. Это последнее преимущество в поединке Адам получил из-за ее непростительной беспечности.
Когда Мэг ответила:
- Ну, примерно час назад, - она встала и поспешила в свою комнату. У него было достаточно времени, чтобы доехать до больницы и пройти к Мартину, но она надеялась - о, как она надеялась, - что его занесет на скользкой дороге и он окажется в канаве. Но зная его, почувствовав его мощь и целеустремленность, она не сомневалась, что он добьется своего.
И в этом она была права. Как только она позвонила в больницу и связалась с Ванессой, то сразу убедилась в этом.
- Да, он был здесь, - в словах Ванессы слышалась обида. - Привратнику он назвался сыном Мартина. В это время я была в ванной, а то бы он не посмел сунуть свой нос в дверь. - Селина услышала, как ее тетушка глубоко вздохнула, а затем произнесла с горьким упреком:
- Как ты могла сказать ему, где Мартин? Как ты могла? Я воспитала тебя, потому что ты была ребенком моей единственной сестры, старалась делать для тебя все, а ты так отплатила мне!
- Поверь мне, это произошло случайно, - время для объяснений и оправданий было неподходящее. - Как Мартин? Адам Тюдор еще у него? - Она должна была знать, что произошло, как воспринял Мартин неожиданный приход человека, которого Доминик назвал его врагом.
Ванесса сказала спокойно, как будто этот приступ гнева обессилил ее:
- Ушел несколько минут назад. А Мартин - с Мартином все в порядке.
- Не расстроен? - Селина вздохнула с облегчением. Она не была настолько сильной, чтобы нести бремя вины, если бы из-за ее беспечности у дяди наступило ухудшение.
- Насколько я могу судить, нет. - В голосе ее опять зазвучало осуждение, но в нем слышались и едва заметные жалобные нотки. Селина это поняла. Ее тетушке пришлось так много пережить за последние дни, и приход Адама Тюдора был той последней каплей в чаще ее терпения. - Вообще-то Мартин хочет повидаться с тобой. Это первое, что он мне сказал, когда я вошла в его комнату, после того, как убрался этот тип.
Значит, Адам разговаривал с Мартином наедине. Это он так захотел? Возможно. Как же ему удалось заставить подчиниться властную и заботливую Ванессу? Вслух же она спросила:
- Мартин сказал, что хочет Адам? Зачем ему было так необходимо поговорить с Мартином? - До сего дня Ванесса никогда не посвящала ее в семейные проблемы, которые считала действительно важными. Этим ее тетушка давала понять Седине, что, хотя к ней всегда хорошо относились и заботились о ней, она не была и никогда не станет частью их маленькой семьи - их было лишь трое. И сейчас она не захотела ничего ей рассказывать.
- Нет. - Ответ прозвучал, как выстрел, но Седина не была уверена, так ли это на самом деле, правда ли то, что Мартин не сказал своей жене, чего добивается его незаконнорожденный первенец. Над этим стоило задуматься. - Я хочу попросить тебя об одной услуге, - продолжала Ванесса, и Седина, не задумываясь, согласилась, чувствуя свою вину перед ней.
- Сделаю, что смогу, ты же знаешь.
- Пришли сюда Доминика. Он мне нужен здесь. Он там, в городе.
- Я знаю, - по крайней мере она полагала, что он там. - Я передала ему через автоответчик, чтобы он немедленно связался со мной. Подожду его звонка и скажу ему, что ты его ищешь.
- Нет, поезжай в город и привези его сюда, - чувствовалось, что Ванесса на пределе. - Я уже сама просила его через автоответчик. Но он, очевидно, заперся со своими папками и не отвечает на телефонные звонки, даже не прослушает, что записал автоответчик. Ты ведь знаешь, как он работает. Он чрезвычайно ответственно относится к своей работе.
Этого Седина не замечала за ним. Когда дело касалось ее единственного и драгоценного отпрыска, Ванесса была совершенно слепой, видя только то, что желала видеть. Но поскольку ее тетушке и так здорово досталось в последнее время, она успокоила ее:
- Ну конечно же, я поеду. Увидимся вечером. Когда я приду навестить Мартина, я сделаю все от меня зависящее, чтобы привезти Доминика.
Она не была в восторге от перспективы ехать в город, но быстро собралась в дорогу, надев мягкую кожаную куртку и теплые сапоги на меху и надеясь, что как только выберется на шоссе, дорога будет получше; уверенности же, что ее затея принесет успех, у нее не было.
Седина еще раз позвонила по телефону, и опять сработал автоответчик. Ванесса считала, что Доминик работает с бумагами, но это было маловероятно. Он знал, что состояние здоровья отца далеко не блестящее. Даже если приступ и не был очень сильным, все равно эти первые дни являются критическими. А если так, то почему он не подходит к телефону и даже не слушает автоответчик?
Кроме того, он знал, что она должна была встретиться с Адамом Тюдором прошлым вечером. Почему же он не позвонил ей и не поинтересовался результатами встречи, не спросил о здоровье отца. Казалось, он сквозь землю провалился.
Все эти вопросы крутились в ее голове весь следующий час, однако ответы на них не находились. Бесконечные сомнения и то напряжение, которое требовала от нее скользкая дорога, вызвали у нее чувство, будто череп ее набит осколками стекла, и она была счастлива, когда запарковала свою "вольво" на довольно тихой улочке неподалеку от Эрл Корт и направилась к перестроенному многоквартирному дому, хотя и без особой надежды на успех.
Стоило ей только войти в квартиру, как она поняла, что там никого нет. Батареи были чуть теплыми, настолько, чтобы трубы просто не замерзли. Квартира была запущенной и пыльной, в ней явно давно никто не жил.
Дрожа от холода, она прошла в гостиную и включила электрокамин. Затем прослушала все записи на автоответчике. Там был ее голос и, конечно, Ванессы.
Нахмурившись, Седина прошла на кухню. Утром она не позавтракала и теперь, прежде чем начать что-либо делать, ей необходимо было выпить чашечку кофе. Холодильник был выключен, а дверца его приоткрыта, что лишний раз говорило о том, что в квартире никто не жил. Когда закипел чайник, она заглянула в обе спальни. Ни на большой кровати, ни на двух односпальных явно никто уже давно не спал.
Доминик заходил сюда ненадолго, чтобы включить автоответчик. А потом ушел. Куда? И почему?
Налив кипятка в кружку с растворимым кофе, она взяла ее и прошла в гостиную, уставившись на мерцающие огоньки электрокамина.
Паниковать, конечно, не следует. Все это было странно, однако ответ мог быть вполне объяснимым. Может быть, Доминик где-то задержался вчера вечером или отсиживается из-за снегопада в какой-нибудь придорожной гостинице. Может быть, он уже вернулся в Лоуер Оттерли? Может быть, он...
Она вдруг услышала, как в замке повернулся ключ, затем раздался стук закрывающейся двери, и поставила кофе на журнальный столик около камина.
Доминик? В ее золотистых глазах появилось выражение облегчения и злости одновременно. Ну, она ему покажет! Из-за того, что он не побеспокоился позвонить кому-либо из них, ей пришлось ехать сюда, разыскивать его, понапрасну тратить время, хотя она могла бы пойти навестить Мартина и, может быть, даже узнать, что этот проклятый Адам Тюдор от него хочет.
Легок на помине, он тут же возник перед ней, прошел в гостиную и остановился в дверях, лицо его пылало от гнева, когда он выпалил:
- Где он? - На лице его, как будто высеченном из гранита, сверкали изумрудными искрами глаза. - Не беспокойся, я сам посмотрю. - Адам прошел в кухню, бросив ей через плечо:
- Только молчи. Чтобы я не слышал от тебя ни слова, - прорычал он, поворачиваясь к ней лицом, когда она издала возмущенный вопль. - Я так на тебя зол, что готов душу из тебя вытрясти. - Он секунду помолчал, затем продолжал с возмущением и гневом:
- Как ты смела скрыть от меня болезнь отца? Он мог умереть, а я бы об этом ничего не знал? Как ты смела?..
Она была совершенно ошарашена, не в силах произнести ни слова; об этом говорил ее взгляд, когда он, осмотрев квартиру, вернулся в гостиную.
Если бы Адам Тюдор действительно любил отца, то его возмущение можно было бы понять. Но она ведь знала, что это совсем не так. Насколько ей было известно, он был врагом своего отца. Записка, сообщающая о приходе, вызвала у Мартина сердечный приступ... Но однако, как сказала Ванесса, этот тип вовсе не был расстроен, когда пришел к нему в больницу...
Ситуация была совершенно ненормальная, и, глядя в его гневно сверкающие зеленые глаза, она произнесла первое, что ей пришло в голову:
- Что это вы сюда вламываетесь? И откуда у вас ключ?
Он посмотрел на нее, как будто впервые увидел, затем резко спросил:
- Где он? Очень похоже на Доминика Книга прятаться под бабскую юбку. Мамочка его к этому приучила, но это ему не поможет. Скажи мне, где он. Ну!
Селина с трудом сглотнула слюну. Это было почище того кошмара, который мерещился ей ночью. Она почувствовала страх. Но если Адам Тюдор считает, что может запугать ее, то он жестоко ошибается. Он был большой, он был опасен и угрожал. Однако у нее гораздо больше мужества, чем он, очевидно, предполагал, и хотя в ее золотистых глазах сверкала ярость, голос звучал спокойно:
- Вы не ответили на мой вопрос. Я спросила...
- Я знаю, что ты спросила, - перебил он ее, резко взмахнув рукой. Голос его звучал так же невозмутимо, как и ее, злость уже не звучала в нем, но пряталась в сузившихся глазах. - И уверен, что ответ тебе не понравится Это моя квартира, как и Лоуер Оттерли Холл и контрольный пакет компании "Кингз Рэнсом" - Он указал ей на телефон, стоящий на угловом столике - если не веришь мне, можешь позвонить Мартину. Спроси у него. - Затем он снова яростно в возмущенно спросил:



Страницы: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.