перед Берни. Я ничего не ожидал от полиции, кроме обычного занятого вида и
несколько высокомерного тона. Сержант рассказал ту же историю, что и Казаль,
с небольшими деталями и некоторыми общими замечаниями о низкой
производительности местного населения.
Лилля. - Они совершенно не способны организоваться и производить продукцию
на том уровне, которого требует Общий рынок. И им некого винить, кроме самих
себя.
человеческой глупости. Три года назад медицинская ассоциация подала на него
в суд за нелегальную медицинскую практику. Дело слушалось в Даксе, туда
прибыла целая толпа свидетелей, и все они показали под присягой, что Бонафу
спас им жизнь. Целитель был оправдан. Он с триумфом покинул зал суда и на
следующий день опять приступил к работе.
под углом к ней, так что одно из колес оказалось на земляной насыпи. Это
напоминало одну из тех стоянок подержанных автомобилей, какие можно
встретить на больших дорогах. Только машины были в хорошем состоянии. Их
беспорядочное расположение наводило на мысль о некой грандиозной катастрофе,
заставившей водителей поспешно покинуть свои автомобили. Дорога, усаженная
по обочинам тополями, шла все время прямо, и в самом ее конце, где скопище
машин достигало максимальной концентрации, под прямым углом друг к другу
стояли два серых здания, образуя двор. Там было полно народу. С большим
трудом мне удалось найти место, чтобы поставить машину. Когда я появился на
сцене, люди стали оборачиваться и разглядывать меня. Судя по внешнему виду,
большинство составляли фермеры. На головах у некоторых женщин были платки, у
мужчин - кепки, береты или старые фетровые шляпы, и все говорили на местном
диалекте, так что я поначалу не понимал, о чем идет речь. Ясно было только,
что говорят обо мне, и в тот момент, когда я подошел к двери и собирался
постучать, потому что дверного звонка не оказалось, какой-то человек сказал:
бумаги. Женщина, стоявшая возле меня, достала свой листочек из сумки и
показала его мне. Она улыбалась.
акцентом. - Если повезет, попаду сегодня до вечера.
все эти люди желают мне добра. Просто они хотели объяснить новичку, как
делаются подобные дела.
Мы сюда приехали вчера вечером и прождали всю ночь, чтобы получить первые
номера. И даже сейчас я не уверен, что попаду сегодня - тут очередь еще с
позавчерашнего дня.
гораздо проще.
фразу. Она и позабавила и возмутила их. Как все новички, я попался на ту же
удочку. После моих многочисленных смущенных извинений мне наконец объяснили,
что Бонафу запрещено проводить прием. Как раз из-за этого его враги,
доктора, возбудили против него дело. Прием пациентов был главным фактом, на
котором основывалось обвинение. И даже теперь, время от времени, появляются
шпионы и пытаются подстеречь Бонафу. Может, и я один из них? Последнее было
сказано с усмешкой всерьез в это никто не верил.
дома. - Спросите Дув. Она сегодня там.
стояла пустая повозка, около нее сидели и закусывали человек двадцать.
Бутылка шла по кругу. Кто-то махнул мне рукой.
стуле спиной ко мне и читала. Одна нога покоилась на перекладине другого
стула, раскрытая книга лежала на коленях. Я мог видеть лишь согнутую спину,
тонкую шею и прядь вьющихся темно-каштановых волос. Услышав мои шаги,
девушка обернулась проворно, как зверек. У нее были щеки в веснушках,
зеленовато-карие глаза и маленький носик. Я подумал, что она могла бы
показаться довольно хорошенькой, если бы улыбнулась. Но ее холодноватый
бесстрастный взгляд исключал такую возможность.
вернуться к книге, и вновь взглянула на меня. Ее глаза слегка расширились -
так кошка, оценив обстановку, решает подойти к вам поближе.
услугу.
экономке Софи Лорен в Риме, на привратнике датского посольства (я должен был
привести туда фотографа до начала похорон) и на лидере баскских сепаратистов
после похищения архиепископа (моя тонкая обходительность - моя визитная
карточка). Но эта девушка оказалась толстокожей как слон, и ее реакции были
ни на что не похожи.
кончике виднелась маленькая ямка, словно третья ноздря. И у меня вдруг
возникло странное желание коснуться этой ямки кончиком языка.
безрезультатно.
изумление. Казалось, они говорили:
Ее наряд состоял из выцветших джинсов и зеленой блузки, лифчика не было -
передо мной промелькнули ее маленькие розовые груди. Ростом она оказалась
выше, чем я думал. У нее были длинные волосы и тонкая немного нескладная
фигура подростка.
хотелось узнать мнение мсье Бонафу. Кстати, для него это уникальная
возможность защититься.
миллиона читателей. (По правде говоря, милая девочка, сорок тысяч в лучшем
случае).
- Сейчас он не сможет вас принять. Разве что вечером. Вы можете зайти ко
мне.
время. Знаете просеку за Проломом? В самом конце просеки за ручьем -
отдельный дом. Приходите часам к девяти.
для местного населения. Ее томный голос напоминал звук медленно
разрывающегося шелкового лоскута.
из восемнадцатого века - темно-серые и твердые, как орехи.
задела. Между тем ко мне подошла такса и с весьма деловым видом обошла
вокруг моего стула.
хвостом и ленивой походкой вышел во двор, глядя туда, где должен был
приземлиться воображаемый камень, затем с важным видом вернулся, высунув
язык.
этот раз пес умчался во весь дух.
виду: пса или меня. - Думаю, дядя скоро придет.
ботанике - лютик жгучий, ядовитый цветок, который растет в болотистой
местности. Очень похоже на меня. На самом деле это фамилия. Мое христианское
имя - Тереза.
располагала к этому. Старый дом был словно третье лицо в разговоре. Как
Орловский Гай Юлий
Корнев Павел
Корнев Павел
Доставалов Александр
Каргалов Вадим
Муркок Майкл