Чтение 3–й страницы книги ~Комедианты~

- Тонтон-макуты, - злорадно вставил казначей. - Президентские упыри.
Ходят в темных очках и являются к своим жертвам только по ночам.

Мистер Смит положил руку на колено жены.

- Этот джентльмен хочет нас напугать, детка, - сказал он. - В
туристском бюро нам об этом ничего не говорили.

- Он не знает, что нас не так-то легко напугать, - сказала миссис Смит,
и я почему-то ей поверил.

- Вы понимаете, о чем мы говорим, мистер Фернандес? - крикнул казначей
в дальний угол каюты; некоторые чудаки почему-то всегда громко говорят с
людьми другой расы.

У мистера Фернандеса глаза заволоклись, словно он вот-вот заснет.

- Да, - сказал он, но мне показалось, что он с таким же успехом мог
ответить и отрицательно.

Тут впервые открыл рот Джонс, сидевший на краю койки казначея со
стаканом рома в руке.

- Дайте мне пятьдесят десантников, и я пройду через всю страну и без
мыла.

- А вы служили в десантниках? - не без удивления спросил я.

Он ответил уклончиво:

- Да, почти. В том же роде войск.

Кандидат в президенты сообщил:

- У нас рекомендательное письмо к министру социального благоденствия.

- К министру чего? - переспросил казначей. - Благоденствия? Чего
другого, а благоденствия вы там не найдете. Вы бы посмотрели, какие там
крысы. Огромные, как эрдельтерьеры...

- В туристском бюро мне сказали, что там есть несколько прекрасных
гостиниц.

- Одна из них принадлежит мне, - сказал я.

Вынув бумажник, я показал им три почтовые открытки. Несмотря на то, что
краски были кричащие и вульгарные, картинки производили впечатление - ведь
они были памятником прошлого, которое уже не вернется. На одной открытке в
выложенном голубыми изразцами бассейне плавали девушки в бикини; на другой
- под тростниковой крышей креольского бара играл на барабане знаменитый на
все побережье Карибского моря ударник, на третьей был общий вид гостиницы
- башенки, балконы и остроконечные крыши - причудливая архитектура
Порт-о-Пренса прошлого века. Хоть это не изменилось.

- Нам хотелось бы что-нибудь потише, - сказал мастер Смит.

- У нас теперь куда как тихо.

- Конечно, нам было бы приятно - правда, детка? - жить у друзей. Если у
вас найдется свободная комната с ванной или душем.

- У нас все комнаты с ваннами. И не бойтесь шума. Ударник сбежал в
Нью-Йорк, а все девушки в бикини теперь в Майами. Вы, наверно, будете
единственными моими постояльцами.

Я рассудил, что эти двое могут быть очень полезны не только из-за
денег, которые они заплатят. Кандидат в президенты - лицо видное; он,
несомненно, будет находиться под опекой своего посольства или хотя бы
того, что от него осталось. (Когда я уезжал из Порт-о-Пренса, штат
посольства сократили до поверенного в делах, секретаря и двух охранников
из морской пехоты - память о военной миссии.) По-видимому, та же мысль
пришла в голову Джонсу.

- Может быть, и я к вам присоединюсь, - сказал он, - если для меня
ничего другого не приготовили. Если мы будем держаться вместе, у нас будет
такое чувство, будто мы еще на пароходе.

- На миру, говорят, и смерть красна, - подтвердил казначей.

- Если у меня будут трое постояльцев, мне позавидуют все hoteliers
[владельцы гостиниц (фр.)] в Порт-о-Пренсе.

- Опасно, когда тебе завидуют, - сказал казначей. - Всем вам троим было
бы гораздо лучше плыть дальше с нами. Лично я остерегаюсь отходить от
порта больше, чем на пятьдесят шагов. В Санто-Доминго тоже есть прекрасная
гостиница. Роскошная гостиница. Могу вам показать открытки не хуже этих. -
Он выдвинул ящик, и я мельком увидел дюжину пакетиков с презервативами,
которые он выгодно продаст своей команде, когда они отправятся на берег к
матушке Катрин или в какое-нибудь заведение подешевле. (Я был уверен, что,
сбывая свой товар, он приводил устрашающую статистику заболеваний.) - Куда
же я их девал? - непонятно зачем осведомился он у мистера Фернандеса, на
что тот только заулыбался и ответил "да". Казначей стал шарить по столу,
заваленному циркулярами, скрепками, флаконами с красными, зелеными и
синими чернилами, старомодными деревянными ручками и перьями, и наконец
обнаружил несколько мятых открыток с изображением точно такого же
бассейна, как мой, и креольского бара, который отличался только тем, что
там сидел другой ударник.

- Мой муж едет не отдыхать, - высокомерно заявила миссис Смит.

- Я возьму одну, если не возражаете, - сказал Джонс, выбрав бассейн с
девицами в бикини. - Мало ли что бывает...

Эта фраза, как видно, была его самой серьезной попыткой разгадать смысл
жизни.

На следующий день я сидел в шезлонге у правого, защищенного от ветра
борта и томно покачивался на волнах лиловато-зеленого моря; лицо мое то
освещалось солнцем, то пряталось в тени. Я пытался читать роман, но
неуклюжие и слишком очевидные маневры героев в малоинтересных коридорах
власти нагоняли на меня сон, и, когда книжка соскользнула с моих колен на
палубу, я не стал ее поднимать. Глаза мои открылись только тогда, когда
мимо прошел коммивояжер; он цеплялся обеими руками за поручни, словно
карабкался вверх по лестнице. Бедняга тяжело дышал, и на лице у него было
выражение отчаянной решимости, словно он знал, куда ведет лестница, знал,
что добраться до верха стоит труда, и в то же время понимал, что у него не
хватит на это сил. Я снова задремал, мне приснилось, что я один в темной
комнате и кто-то трогает меня холодной рукой. Я проснулся и увидел, что
это мистер Фернандес, застигнутый врасплох неожиданным креном судна,
ухватился за меня, чтобы не упасть. Его очки поймали капризный луч солнца,
и мне почудилось, будто из черного неба пролился золотой дождь.

- Да, - заулыбался он, - да! - И с извиняющимся видом, шатаясь, пошел
дальше.

На второй день плавания, казалось, всех, кроме меня, одолела жажда
передвижения. Следом за мистером Фернандесом появился мистер Джонс - я все
не мог заставить себя звать его майором, - он уверенно шествовал
посередине палубы, приноравливая шаг к движению судна.

- Штормит, - крикнул он, проходя мимо, и у меня снова появилось
ощущение, что он изучал английский по книгам, в данном случае по романам
Диккенса.

Но тут неожиданно вернулся мистер Фернандес, его швыряло по палубе из
стороны в сторону, а за ним мучительно карабкался на свою лестницу
фармацевт. Первое место он потерял, но упорно не желал выйти из
состязания. Я спросил себя, когда же появится кандидат в президенты,
почему он отстает от других, и в тот же миг он вышел из салона и оказался
рядом со мной. Он был в одиночестве и выглядел без своей неразлучной
спутницы каким-то неприкаянным.

- Ветрено, - сказал он, словно исправляя стиль мистера Джонса, и сел на
соседний шезлонг.

- Надеюсь, миссис Смит здорова?

- Да, вполне, - сказал он. - Вполне. Она осталась в каюте, учит
французскую грамматику. Говорит, что не может сосредоточиться, когда я
рядом.

- Французскую грамматику?

- Нам сказали, что там, куда мы едем, говорят по-французски. Миссис
Смит необычайно способна к языкам. Стоит ей несколько часов посидеть над
грамматикой, и она овладеет языком, кроме, конечно, произношения.

- Ей раньше не приходилось иметь дело с французским?

- Для миссис Смит это не помеха. К нам как-то поступила прислугой
немка. Не прошло и дня, как миссис Смит сделала ей выговор за то, что у
нее в комнате беспорядок, и притом по-немецки. В другой раз у нас служила
финка. Миссис Смит потратила чуть не целую неделю, чтобы достать финскую
грамматику, но зато потом ее было не унять. - Он помолчал и сказал с
улыбкой, которая придавала глупостям, которые он говорил, какую-то
значительность: - Я женат уже тридцать пять лет, но не перестаю
восхищаться этой женщиной.

- А вы часто отдыхаете в здешних местах? - спросил я не без задней
мысли.

- Мы стараемся соединить отдых с выполнением нашей миссии. Мы с миссис
Смит не сторонники пустых развлечений.

- Понятно. И ваша миссия на этот раз привела вас?..

- Как-то раз, - сказал он, - мы решили отдохнуть в Теннесси. Это было
незабываемое время. Понимаете, мы отправились туда как борцы за свободу. И
по дороге, в Нашвилле, произошел такой случай, что я даже перепугался за
миссис Смит.

- Чтобы проводить так свой отдых, нужна смелость.

- Мы по-настоящему любим цветных, - сказал он; ему казалось, что этим
он все объяснил.

- Боюсь, что там, куда мы едем, вы в них разочаруетесь.

- Мало ли в чем разочаровываешься, пока не посмотришь на дело поглубже.

- Цветные умеют быть такими же насильниками, как и белые в Нашвилле.

- У нас в США есть свои неполадки. И все же я полагаю, что казначей
надо мной подшутил.

- Он и хотел подшутить. Но шутка не удалась. Действительность гораздо
страшнее того, что он может увидеть из порта. Сомневаюсь, чтобы он далеко
заходил в город.

- Значит, и вы советуете нам проехать дальше, в Санто-Доминго?

- Да.