шинели, глянул на часы, забранные круглой решеткой.
ватниках, со стереотрубами, биноклями, у каждого под рукой дулом книзу -
автомат. И с ними, на голову выше всех, начальник разведки дивизиона капитан
Мостовой. Бесшумные и ловкие, привыкшие в любой обстановке полагаться на
себя и на свой автомат, они раньше всех снялись и уходили вперед.
Рядом с гусеницей бежал сержант, что-то крича и показывая трактористу, но
голоса его за рокотом мотора не было слышно.
спешили огневики, взволнованные и сосредоточенные. С крыльца, придерживая на
груди паххнутую шинель, сбежала военврач:
выражением, блестя глазами, потому что за спиной его в это время проходил
дивизион. И вдруг позвал, как в песне поется: - Едем, Галю, с нами, с нами,
с козаками!..
ему:
почему-то улыбались и глядели молодцевато.
просвистело и за домами с грохотом, сотрясая землю, четыре раза взлетело
рваное пламя. Все обернулись в ту сторону. И тогда военврач совсем по-бабьи,
по-сестрински притянула к себе Ушакова - он был ниже ее ростом:
могло быть и уже не будет.
волос пахло на морозе земляничным мылом. Васич еще долго чувствовал этот
запах.
снежной дороге,- темные пушки, темные, цепочкой, люди. Ветер, незаметный
среди домов, в открытом поле был силен, он косо сдувал снег, заметая пушки в
чехлах, и люди на ходу отворачивались от ветра. И вскоре за снегом и ветром
пропало из глаз село, словно опустилось за холм вместе с заметенными крышами
и верхушками тополей. Только холодная луна светила сверху и двигалась вместе
с ними в голую снежную равнину.
себе.
огромное. Как у волка.
сутулясь от неловкости и от своего большого роста.
тебя провожаю. Неужели это всегда так, из поколения в поколение?
сунув руки в карманы, такая родная, что у него сдавило сердце.
горели щеки. Отогнув завязанный рукав халатика, сняла с руки часы, положила
на стеклянный столик.
я провожу тебя.
маленьком, сильно заставленном кабинете тылового госпиталя, среди стекла,
никеля, белой масляной краски,- от белого снежного света из окна все это
сверкало холодной чистотой,- Васич осторожно сидел на краешке стула, держа
шапку на колене. Ему хотелось курить, но он не решался здесь и так и сидел
все двадцать минут, почти не меняя положения, а рядом с ним на стекле тикали
eе часы.
побледневшая, пахнущая лекарствами и спиртом, повернулась к нему спиной.
потому что хорошо знал ее характер, и на лицо его сейчас было жалко смотреть
со стороны.- Понимаешь...
полем. Мысленно он видел, как она возвращается одна полем по такому морозу.
операционной сестры заглянуло в дверь.
окном остановилась крытая грузовая машина. Выписанные из госпиталя солдаты
прыгали в кузов, кидая через борт вещмешки. В дверь ворвался начхоз в халате
поверх шинели:
дальние проводы - лишние слезы".
зима, уральская зима. И вот опять зима, но только на Украине. Метет поземка
по сапогам, по колесам идущих впереди пушек. Горбятся на ходу солдаты в
шинелях, с вещмешками на спинах, с торчащими над погоном вверх заиндевелыми
дулами карабинов.
вот так спит. Наверное, оттого, что ночью комната быстро выстывала и она во
сне мерзла под суконным солдатским одеялом.
тепло было ее нести сквозь вьюжную зимнюю ночь.
обочины, заложив руки за спину, стоял Ушаков.
шел к нему.
пространстве снежная равнина.
Ушаков.- И чего они там молчат, не стреляют? Перерыв на обед или война
кончилась?
никакой тревоги не чувствовал и потому состояния его не понимал.
я правда с разведчиками вперед схожу, погляжу, что там.
небо, ближний лес, как эхо, гудит под напором ветра.
глянул на разведчика со странной фамилией Халатура: заметенные плечи, шапки
- белы, лица, нахлестанные ветром, горят. Мостовой вдруг сел на снег.
сторону передовой. Там, за холмом, как в дыму, изредка подымалось тусклое
свечение. А когда ракета гасла, из снегов доносило грубый стук пулемета,
стерегшего тишину. Повторенный лесом, он обрывался, и опять только поземка
свистела над голой равниной. В самом деле, почему такая тишина? Васич
нетерпеливо оглянулся на Мостового. Сидя на снегу, начальник разведки
дивизиона с осторожностью разворачивал сбившуюся портянку, словно отдирал от
раны. И тут Васич увидел его ногу. Она была обмороженная, распухшая, синяя.
же ж морозом схватило. Самая поганая обувь.
спина под телогрейкой была мускулистая. И кисти длинных рук мускулистые.
культурно попить, с сестрами за жизнь поразговаривать.