Казалось, что весь город, солнце, горы и цветы засветились, засверкали и
засмеялись только для них. Чахоточный поп, еле протащивший мимо свою рясу,
позеленевшую, словно от тоски, посмотрел большими блестящими глазами и
тоскливо стушевался, точно растаял в блеске и веселье толпы.
человек поспешно, точно боясь пропустить что-то животрепещущее, забормотал
своим дамам, показывая одними глазами:
молодой человек, и три пары возбужденно-любопытных женских глаз уставились
на Мижуева.
узнал острую ненависть. Он оглянулся и увидел беловолосого бледного человека
в синей рубахе под плохоньким пиджаком. Светлые и, очевидно, добрые его
глаза смотрели на Пархоменко с какой-то кроткой злобой.
подвинулся.
обратно промчались в два часа... Честное слово!.. Замечательно приятно,
честное слово!.. Как птицы!.. Поужинаем там и назад!.. При луне это что-то
волшебное, честное слово! - кричал он, весь сияя и, очевидно, с ног до
головы радуясь своему существованию.
новой: шляпкой, вправду придававшей ей вид грациозной девочки.
можете представить себе, как он легко взлетает с горы на гору...
Положительно, такое ощущение, как будто летишь во сне... честное слово!
сегодня удивительное!
играя, высыпали из автомобиля.
спрашивал Пархоменко.
Сергеевна и скользнула по лицу Мижуева робким взглядом.
Пархоменко. - Я теперь от всех бед лечусь автомобилем!.. Честное слово - не
шарж!
Пархоменко, заряжая всех своим сиянием и уверенной шумливостью, забегал
сбоку и не давал никому проходу, а Мижуев тяжко шел сзади. И пока они шли,
среди толпы, нарядной и жужжащей, как пригретые солнцем пчелы, Мижуев
внимательно и длительно всматривался во встречные лица, как будто искал
чего-то.
рубашке. Теперь с ним шел какой-то высокий, худой и серьезный господин.
Этого Мижуев узнал, а по нем узнал и беловолосого. Один был известный
писатель, другой - еще очень молодой, больной чахоткой поэт.
И в голосе поэта, и в сердитых глазах писателя было нечто
насмешливо-враждебное и бесконечно далекое Мижуеву, Пархоменко и их
холено-красивым дамам,
женские, красивые и безобразные лица. Их живой калейдоскоп, меняясь каждую
минуту, плыл навстречу, и Мижуев с привычным болезненным раздражением упрямо
следил за его однообразно-странной игрой: он видел, как все эти
безразлично-равнодушные человеческие глаза, мельком скользившие по встречным
лицам, вдруг останавливались на нем и мгновенно менялись в выражении тупого
любопытства. И это было так привычно и однообразно, что порой Мижуеву
казалось, будто у всей этой нарядной толпы одно лицо - плоское, назойливое,
до смерти надоевшее ему.
одиночества неотступно шло с ним. Все хотелось куда-то уйти, туда, где нет
ничего и никого, ни людей, ни солнца, ни шума. Там стать и стоять
долго-долго, совсем одному.
бесцветную по смыслу, но надоедливо странную явной уверенностью, что все
сказанное им будет прекрасно и страшно весело.
почувствовал смутную зависть. Если бы перевести ее на слова, получилась бы
бессмыслица: - Ах, если бы я был таким идиотом!.. Тогда и я, с автомобилями,
миллионами, содержанками, со всеми людьми, которые не видят меня, а иди
робеют, или ненавидят, или льнут к тому, что есть вовсе не я, - был бы
счастлив, как он".
Нам без вас скучно!
розовеньким личиком на тоненькой цыплячьей шее, не прикрытой узенькими
седыми бачками, поволакивая ножки, подбежал к ним. Он стал целовать ручки
дамам, бессильно, по-стариковски, кокетничая и сияя. Видно было, что он
ужасно боится, как бы его не прогнали.
пароходом? Часто ли трепетало ваше сердце? - хохотал он, вертясь на каблуках
перед усевшимися на скамье дамами.
румяному лицу видно было, что он приготовляется сказать что-то необыкновенно
остроумное, - генерал каждый вечер ходит на пристань высматривать ту
неосторожную, которая доверится ему... Он ведь Дон Жуан, каких мало, честное
слово - не шарж!
голосом протянула одна из блондинок Пархоменко.
ходит... Только, к сожалению, эти, злодейки дамы поступают с ним самым
невежливым образом: каждый вечер генерал находит им квартиры,, таскает вещи,
платит за извозчика, а на другой день, - увы! они ходят по саду с
каким-нибудь прапорщиком, а генерал опять плетется к пароходу!.. Честное
слово - не шарж!
защищался генерал.
Джалите с гимназисточкой? А?..
вы, ей-Богу... - покраснел генерал.
глазки, приостановился, видимо выдерживая паузу перед особо пикантной
остротой. - Да и что вы ничего не можете чувствовать, кроме отцовских
чувств, пожалуй, возможно!..
губам полуулыбками, в которых мерцает какая-то женская тайна.
личику: как будто его Нюрочку оскорбляло это. На одно мгновение ему даже
захотелось повернуться и уйти, но он не посмел и только судорожно захихикал.
глазками.
"есто", а не это?.. Чтобы смешнее было или у вас зуб со свистом?
скажите: э-то!
Засмеялась и Мария Сергеевна, высоко подняв свой тонкий профиль.
"Ну, старый шут, смешнее... Видишь, мне весело... Ну!"
кричал он.
беспомощно.
гуляющие. Она заговорила с ним ласково и нежно, спросила о здоровье и о
дочери, девушке-гимназистке, которую несколько минут тому назад встретила в
кучке подруг, таких же молодых и веселых, как она сама. Старичок сейчас же
растаял под ее лаской и улыбался уже по-другому, старчески ухаживая за ней,
как приласканная дряхлая собачонка.
Панов Вадим
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Березин Федор
Махров Алексей