ярости шагнул к Давиду, схватил его за ворот рубахи, встряхнул, ударил
ладонью по лицу.) Я тебя отучу воровать и врать! Я у тебя вышибу из головы
эту манеру - воровать и врать!
Почему вы кричите?
Запомните, Митя, хорошенько: когда человек честный, так ему нечего бояться.
(Поднял палец.) Вы меня поняли? Идемте! Подождите меня, Мейер, Я скоро
вернусь! (Берет со стола початую бутылку водки, сует ее в карман, кивает
Мите, и они вдвоем быстро уходят.)
ножик у тебя есть?
Тульчина может обойтись без ножика и без пистолета. Мальчик из Тульчина
должен убивать папу так: нужно взять обыкновенную пустую бутылку и насыпать
в нее вишневых косточек, И вот когда папа возвращается с работы домой и
садится к столу ужинать, ты должен подойти к нему сзади и ударить его
бутылкой...
Умный мальчик, а болтаешь глупости! Садись-ка, братец, лучше сюда - рядом.
Вот так. Ты помнишь меня?
уезжал никуда. Все как прежде, - вечер, мы сидим с тобой рядом, и я
рассказываю тебе сказку...
памяти она кричит уже сорок с лишним лет! Ищет своего Сереньку, Петьку,
Мишку...
же сразу поняла, что при Абраме вы не хотите всего говорить! Помилуй бог, я
ничего не имею против него, по ведь это же всем известно, какой у него язык,
когда он напьется... Вы затеваете большое дело, да?
глупость, что еду в Москву? Так всегда - это еще говорил мой папа, - когда
евреи становятся прапорщиками, так перестают отдавать честь! Мы уезжаем в
Москву, а вы начинаете здесь большое дело...
Ладно, пошли. Все ждут вас. К нам все-таки не каждый день приезжают гости из
Палестины.
будут говорить о том, что Мейер Вольф собирается рыть нефтяные скважины, или
продавать пальмы, или промывать золотой песок... Что-нибудь в этом роде.
непонятно?
счастье. Я уехал с маленьким чемоданом и вернулся с маленьким чемоданом. И
этот костюм, который на мне, - это мой единственный костюм. И никакие
квитанции на получение груза не лежат у меня в кармане! (Остановился.) Когда
я был таким, как ты, Давид, мой отец торговал перчатками, сумками, пуговица-
ми, поясами. Мы ездили с ним в Польшу, в Галицию, на Украину... Тысячи тысяч
местечек. И в каждом местечке новое горе, новые заботы и старый разговор: "В
будущем году, в Иерусалиме". И в каждом местечке имелся свой праведник,
который на старости лет отправлялся умирать на Святую землю. "Четыре шага по
Святой земле - и вы очиститесь от всех земных грехов" - так было обещано в
старых книгах! И вот с той норы всю жизнь я мечтал накопить денег и поехать
туда - в Иерусалим...
Стена Плача - это просто грязная старая стена. И что приехал я не на родину,
а в чужую страну, где можно только плакать и умирать. И что люди там - чужие
мне люди! Что мне Сион и что Сиону переплетчик Вольф из русского города
Тульчина?! Ты понимаешь меня?
(Вздохнул.) Да-а, а небо там действительно очень синее. И песок очень
желтый. И по вечерам все плачут и молятся. А я, видишь ли, привык, чтобы в
тот час, перед сном, когда я кончил работу, вымыл руки и сел у окна, я
привык слышать, как женщина зовет своего Сереньку, а мальчишки играют в
казаки-разбойники, а где-нибудь идут девушки и поют песню... И вот тогда
снова я взял в руки свой чемодан...
и странной улыбкой.
полтора часа, и мне уже начинает казаться, что, может быть, я снова ошибся,
а? Может быть, я был совсем не в том Иерусалиме и видел не ту Стену Плача?!
(Махнул рукой.) Ну да, впрочем, этого ты уж и вовсе не поймешь! Спокойной
ночи, Давид! (Уходит.)
стол, жует. В окне появляются две головы - темная и светлая, две смеющиеся
рожицы. Это - Танька и Хана.
ты и я!
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Глуховский Дмитрий
Херберт Фрэнк
Белогорский Евгений
Распопов Дмитрий