еще, еще и еще. Капитан распорядился не дразнить их ружейным огнем: деревню
населяли молчаливые женщины да дети и нужно было попрятать их в убежища.
Землянки для них предполагалось рыть на околице, но бабы ни за что не хотели
вылезать из погребов, расположенных во дворах.
земля еще долго сохраняла в своих глубинах чуть ощутимую зябкую дрожь. Это
было особенно заметно в окопе, и тогда почему-то хотелось зевать и тело
непроизвольно льнуло к стенке окопа. В такие межсамолетные паузы из
сверкающей дали лениво прикатывались заглушенные обвальные взрывы: где-то
там впереди по-живому ворочался и стонал фронт.
Желто-коричневый гребень бруствера присыпали снегом, дно устлали соломой, в
передней стенке нарыли печурок и углублений. Для Алексея курсанты
оборудовали что-то похожее на землянку, только без наката и насыпи, но со
множеством замысловатых по форме ниш - помкомвзвода разложил там гранаты и
расставил бутылки с бензином. Все тут: приглаженно-ровный козырек бруствера,
отшлифованно-четкий срез стен, какой-то русско-византийский овал печурок и
ниш - все это было сделано и отделано с тем сосредоточенным старанием,
которое полностью исключает чувство тревоги и опасности. Видно, оттого окоп
и не выглядел так, как положено на войне: в нем было что-то затаенно-мирное
и почти легкомысленное.
извилиной лес призрачно намечал зыбучую кромку горизонта, в окопы все чаще и
явственней доносился раздерганно-клочковатый гул. Временами, когда гул
спадал, можно было расслышать протяжные и слитные звуковые вспышки, словно
кто-то недалеко и скрытно разрывал на полосы плащ-палатку.
начали отрываться и двигаться по полю темные точки. С каждой минутой их
становилось все больше и больше, и было уже ясно, что это люди, но шли они
как-то зигзагами, рассеянно, мелкими кучками и поодиночке.
из курсантов. - Может, это ихние диверсанты просочились? Подпустим? Или как?
похожее на стог подожженной соломы. Смотреть вперед можно было лишь сквозь
ресницы, и все же Алексей угадал своих. Свои были у людей походки, свои
шинели, свои каски и шапки.
не спросил у него: откуда это они так?
три. В строю людей казалось совсем немного - не больше взвода, и они долго
почему-то стояли на месте, совещаясь видно, потом разделились на четыре
группы и пошли к деревне, сохраняя дистанцию и забирая в сторону окопа
четвертого взвода. Еще утром, возвращаясь от Гуляева, Алексей заметил в
скосе противотанкового рва напротив коровника небольшой оползень. Его надо
было срыть и почистить, но он забыл о нем, и теперь незнакомые бойцы избрали
это место для прохода через ров.
шинели. Оглянувшись на окоп, он припал на колени и начал кого-то тянуть к
себе то ли за ремень, то ли за конец палки. Алексей вызвал двух курсантов и
пошел ко рву. У того, что стоял там на коленях, в выцветших черных петлицах
алели капитанские шпалы, и тащил он из рва за ствол винтовки грузного
пожилого красноармейца в непомерно широкой шинели. Узенький брезентовый
ремень опоясывал бойца чуть ли не ниже бедер, и это, возможно, мешало ему
переступать ногами: ухватившись за винтовку, он откидывался назад, повисая
над уклоном всем корпусом, и сразу же начинал раскачиваться из стороны в
сторону, как маятник.
винтовки, освобождая место. Алексей потянул за винтовку, и красноармеец
мелкими спутанными шагами пошел наверх. У него было по-женски белое и
круглое лицо без признаков растительности; старенькая пилотка нелепо сидела
поперек бритой головы, и, подымаясь, он как-то болезненно-брезгливо глядел
куда-то мимо капитана и Алексея.
внизу бойцы сдержанно засмеялись, а Алексей спросил капитана:
закинув руки за спину. Остальные бойцы преодолели ров легко и споро,
подпирая друг друга прикладами. Без команды они торопливо построились на
краю рва и остались стоять там, переговариваясь полушепотом. Капитан
спросил, чья у него винтовка, и из строя вышел маленький боец, увешанный по
бокам вещмешком и противогазной сумкой. Винтовку он взял у капитана рывком,
будто отнял, и сразу же кинулся назад, к своим. Пониже спины в его шинели
виднелась большая округлая дырка с обуглившимися краями, и на ходу боец все
пытался прикрыть прожог ладонью.
возник бы вопрос, откуда и куда он идет. Но капитан долго и старательно
вытирал руки подолом шинели, хотя были они чистые, и то и дело поглядывал в
сторону обособленно стоявшего красноармейца. Тот по-прежнему смотрел куда-то
за окоп, и ремень на нем совсем съехал вниз. "Наверно, вестовой его, - решил
Алексей, - мне бы с ним минут сорок заняться по-пластунски!.. " К бойцам,
тихо стоявшим в строю, из окопа начали подходить курсанты со своими СВТ.
Алексей заметил, как испытующе-тревожно поглядел на них капитан, и
неожиданно для самого себя спросил:
подвинулся к курсантам и повторил вопрос.
комок глины в ров. - И нечего нас тут допрашивать, лейтенант! Накормите вот
лучше людей! Двое суток, черт бы его драл...
непонятного, перебил Алексей, и в наступившей тогда тишине к нему тяжело
пошел безоружный красноармеец.
из-за спины рук, кидал он под свой шаг гневным, устоявшимся в обиде голосом.
спрятал руки в карманы шинели. Он столкнулся с ним грудь с грудью и,
задохнувшись, визгливо выкрикнул за два приема:
красноармеец и стал по команде "смирно". - Приведите себя в порядок! Как
стоите? Я генерал-майор Переверзев! Кто у вас старший? Что за подразделение?
Проведите меня к своему командиру!
плечи, как на учебном плацу. За какую-то долю секунды стоявший перед ним
человек преобразился в его глазах полностью и совершенно - в нем все теперь
казалось ему иным, большим, генерал-майорским, кроме ремня, шинели и
пилотки, и, вспомнив, как он переходил ров, Алексей враз постиг и поведение
капитана, и почему бойцы не помогли ему снизу прикладами, а после стояли в
стороне и переговаривались шепотом... Не сходя с места, Алексей, крикнул
через плечо:
шагом, тесно прижав руки к бокам.
своего взвода и выйдя на улицу, Алексей еще издали увидел капитана Рюмина:
он стоял у сепараторного пункта и что-то объяснял Гуляеву, показывая
лозинкой то на осины, то на окопы и ров. Заметив подходивших, капитан
выжидающе поднял лицо, а Алексей пошел как под знаменем, вскинув к голове
руку.
Рюмина все выше приподнималась левая бровь. Как зачарованный он смотрел на
ремень Переверзева и вдруг побледнел и сказал чуть слышно:
место во взводе, лейтенант!
за ров по одному отделению. Курсанты там должны встречать и направлять в
обход своих окопов всех, кто будет идти от леса.
вступать! Бойцам и командирам объяснять, что переформировочный пункт и
госпиталь, куда они направляются с фронта, находится в четырех километрах
правее и сзади нас.
в окоп, долго стоял молча, не то вслушиваясь, не то вглядываясь в то, что
смутно проступало впереди рва. Выло тихо. Луна взошла задернутая
желто-коричневой пеленой, и стало еще тягостнее и тревожнее от ее
мутно-бутылочного света и оттого, что в деревне начали кричать еле слышными
подземельными голосами петухи, - в погребах, видно, сидели. Алексей стоял в