Чтение 3–й страницы книги ~Упадок и разрушение~

к нам поступил юный лорд Тангенс, сын графа Периметра. Очаровательнейший
мальчуган, правда, немножко чудаковат, как и все Периметры, но чувствуется
порода...

Доктор Фейган вздохнул.

-- Чего, к несчастью, никак не скажешь про наших преподавателей. Между
нами, Пеннифезер, -- мне придется избавиться от Граймса, и чем скорей, тем
лучше. Граймс, увы, самый настоящий плебей, а дети такие вещи великолепно
чувствуют. Зато ваш предшественник был наидостойнейший молодой человек. Мне
так не хотелось его терять. Но он завел привычку по ночам разъезжать на
мотоциклете, а это не давало спать моим дочерям. К тому же он брал взаймы у
школьников, и, надо сказать, помногу; родители стали жаловаться. Я был
вынужден его уволить. К величайшему сожалению. В нем тоже чувствовалась
порода.

Доктор Фейган поднялся, ухарски надел шляпу и стал натягивать перчатки.

-- До скорой встречи, любезнейший Пеннифезер. Мне кажется, что мы с
вами сработаемся. Вы уж мне поверьте. Я в людях разбираюсь.

-- До свидания, сэр, -- сказал Поль.

-- Пять процентов от девяноста фунтов -- это четыре фунта и десять
шиллингов, -- радостно сообщил мистер Леви. -- Хотите -- платите сейчас,
хотите -- когда получите первое жалованье. Учтите -- тем, кто платит сразу,
полагается скидка в пятнадцать процентов. Тогда с вас три фунта шесть
шиллингов и шесть пенсов.

-- Заплачу потом, -- сказал Поль.

-- Как вам будет угодно, -- сказал мистер Леви. -- Был рад оказаться
вам полезным.

"Глава 2"

"ЗАМОК ЛЛАНАБА"

Замок Лланаба выглядит по-разному в зависимости от того, как к нему
подъезжать -- со стороны Бангора или от идущей вдоль побережья железной
дороги. С тыла это ничем не примечательный загородный особняк -- много окон,
терраса, бесчисленные теплицы среди деревьев, ветхие кухоньки и сарайчики.
Но с фасада -- а фасадом Лланаба выходит на шоссе, ведущее со станции, --
это грозная средневековая крепость. Вы едете добрую милю вдоль крепостной
стены с бойницами и наконец оказываетесь у ворот. Ворота увенчаны башенкой,
украшены разнообразными геральдическими зверями и снабжены вполне исправной
решеткой, которая может подниматься и опускаться. К замку -- внушительному
олицетворению феодальной неприступности -- ведет широкая аллея.

Это удивительное несоответствие объясняется очень просто. Когда в
шестидесятые годы прошлого столетия в стране разразился хлопковый кризис,
особняк Лланаба принадлежал оборотистому фабриканту-текстильщику из
Ланкашира. Супруга фабриканта очень расстраивалась, видя, как рабочие
голодают, и однажды вместе с дочерьми устроила в пользу нуждающихся
благотворительный базар, без особого, впрочем, успеха. Муж-предприниматель,
в свое время начитавшийся либеральных экономистов, был убежден, что от
благотворительности только вред и если платишь деньги, то надо получать
что-то взамен. Просвещенный сторонник частного интереса сделал по-своему: в
парке возникло поселение фабричных рабочих, которым было поручено обносить
территорию усадьбы крепостным валом и облицовывать дом плитами гранита из
местных каменоломен. Когда война в Америке кончилась, рабочие снова
вернулись на фабрику, а особняк Лланаба превратился в замок Лланаба, причем
перестройка обошлась владельцам очень дешево.

Поль, севший на станции в крошечное закрытое такси, ничего этого не
увидел. На аллее, ведущей к замку, было уже довольно темно, а внутри и вовсе
царил мрак.

-- Моя фамилия Пеннифезер, -- отрекомендовался он дворецкому. -- Я ваш
новый преподаватель.

-- Меня предупредили, -- отвечал дворецкий. -- Следуйте за мной.

И они пустились в путь по темным, пропахшим всеми отвратительными
запахами школы коридорам и наконец остановились перед дверью, из-под которой
выбивался яркий свет.

-- Это учительская. Прошу! -- сказал дворецкий и тотчас растаял в
темноте.

Поль огляделся. Учительская помещалась в какой-то каморке. Даже он,
привыкший к тесным помещениям, был удивлен.

"Сколько же здесь преподавателей?" -- задал себе вопрос Поль и,
стараясь не поддаваться подкатывающему отчаянию, насчитал на полке возле
камина шестнадцать трубок. 'На крючке за дверью висели две учительские
мантии. В углу валялись клюшки для гольфа, тросточка, зонтик и две
мелкокалиберные винтовки. Над каминной полкой была обитая зеленым сукном
доска объявлений, а на ней какие-то бумажки. На столе стояла пишущая
машинка. В книжном шкафу лежали истрепанные учебники и новые тетрадки. Кроме
того, взгляд Поля отметил: велосипедный насос, два кресла, стул, полбутылки
лечебного кагора, боксерскую перчатку, шляпу-котелок, вчерашний номер "Дейли
ньюс" и пачку ершиков для трубок.

В унынии Поль опустился на стул.

Вскоре в дверь постучали, и в комнату вошел мальчик. Он ойкнул и
уставился на Поля.

-- Привет! -- сказал Поль.

-- Я думал, здесь капитан Граймс, -- объяснил мальчик.

-- Понятно, -- отозвался Поль.

Мальчик изучал Поля с бесстрастным любопытством.

-- Вы что, нас учить будете? -- спросил он.

-- Да, -- сказал Поль. -- Моя фамилия Пеннифезер. Ребенок так и
прыснул.

-- Вот умора, -- сказал он и был таков.

Через некоторое время дверь снова отворилась, и в учительскую заглянуло
еще двое. Ученики постояли, похихикали, а потом пропали.

В течение получаса в учительскую под самыми разными предлогами
заглядывали дети и смотрели на нового преподавателя.

Потом зазвенел звонок, и поднялась невообразимая беготня, шум и свист.
Опять отворилась дверь, и вошел коротыш лет тридцати. Он страшно топал
протезом. У него были коротко подстриженные рыжие усы и намечалась лысина.

-- Привет! -- сказал он Полю.

-- Привет! -- сказал ему Поль.

-- Я -- капитан Граймс, -- сказал он Полю и "иди-ка сюда, голубчик"
кому-то еще.

Вошел новый ученик.

-- Ты почему не прекратил свистеть, когда я сделал тебе замечание? --
спросил капитан Граймс.

-- Все свистели, -- сказал мальчик.

-- При чем тут все? -- спросил капитан Граймс.

-- А вот при том, -- сказал мальчик.

-- Ступай и напиши сто строк, а в следующий раз я угощу, тебя вот этой
штукой, -- сказал Граймс и помахал тростью.

-- Очень испугался, -- сказал мальчик и вышел.

-- Вот вам наша дисциплина, -- вздохнул Граймс и тоже вышел.

"Это еще вопрос, понравится ли мне преподавать", -- отметил про себя
Поль.

Вскоре опять в комнату кто-то вошел; вошедший был постарше капитана
Граймса.

-- Здравствуйте, -- сказал он Полю.

-- Здравствуйте, -- сказал ему Поль.

-- Моя фамилия Прендергаст, -- отрекомендовался вошедший. -- Кагору не
желаете?

-- Благодарю вас, с удовольствием.

-- Правда, здесь только один стакан.

-- В таком случае не стоит беспокоиться.

-- Но вы можете принести еще один стакан из ванной.

-- Я не знаю, где ванная.

-- Ну хорошо, тогда отложим до лучших времен. Насколько я понимаю, вы
наш новый коллега?

-- Да.

-- Вам здесь быстро надоест. Вы уж мне поверьте. Я здесь работаю десять
лет. А Граймс -- первый семестр. Ему уже надоело. Граймса видели?

-- Кажется, видел.

-- Граймс не джентльмен. Курите?

-- Курю.

-- Трубку?

-- Трубку.

-- Это все мои трубки. Покажу их вам после обеда, вы мне только
напомните.

В этот момент показался дворецкий и сообщил, что мистера Пеннифезера
желает видеть доктор Фейган.

Докторские апартаменты отличались дворцовым великолепием. Их владелец
стоял спиной к мраморному камину в стиле рококо. На докторе Фейгане был
бархатный смокинг.

-- Ну как, устраиваетесь? -- осведомился он.

-- Да, -- ответил Поль.

Перед камином со стеклянной бонбоньеркой на коленях сидела крикливо
одетая женщина не первой молодости.

-- Это, -- в голосе доктора Фейгана послышалась неприязнь, -- моя
старшая дочь.

-- Здравствуйте, здравствуйте, -- сказала мисс Фейган. -- Рада
познакомиться. Знаете, что я всегда говорю молодым учителям, когда они к нам
приходят? Смотрите в оба, говорю я им, а то отец в два счета сядет вам на
шею. Наш папочка -- сущий варвар, потому как он у нас ученый, а ученые, они
все варвары. Скажи, ты ведь варвар? -- вдруг напустилась на отца мисс
Фейган.