Чтение 3–й страницы книги ~Доллары царя Гороха~

Я не успела произнести и звука, как из трубки понеслись короткие противные гудки. Сказать, что я обозлилась, - это значит ничего не сказать. Ах вот оно что! Леночка! Сюсю-мусю! Со мной, между прочим, Дегтярев никогда так не говорит! И в какое кафе он собрался повести эту тетку? Небось она жуткая уродина! Отвратительная баба! "Мороженое, кофе, тихая музыка". Лысый Ромео! Ну погоди!

Задохнувшись от возмущения, я вновь принялась набирать номер сотового полковника. О черт, сорвалось! Попробуем снова, восемь... пи-пи-пи!

Беда с этими кривыми номерами. Дегтяреву нужно давно приобрести прямой номер. Но каждый раз, когда кто-нибудь из домашних говорит ему: "Александр Михайлович, до тебя трудно дозвониться", - полковник начинает возмущаться: "С моей зарплатой я только такой номер себе могу позволить".

Конечно, если разгуливать с бабами по ресторанам, никаких средств не хватит! Кстати, меня Дегтярев в кафе не приглашал ни разу! "Леночка"!

Наконец мне удалось соединиться с приятелем.

- Сейчас я временно не могу ответить на ваш звонок, - послышался ровный голос полковника, - оставьте свое сообщение после звукового сигнала.

Я просто задохнулась от возмущения. Нет, каков! У него явно свидание! Выключил мобильный! Невиданное дело! Александр Михайлович даже ночью не отсоединяет аппарат. Сейчас же часы показывают полдень, а у него голосит автоответчик!

- Надеюсь, ты не заказал своей Леночке три порции взбитых сливок, - прошипела я, - это слишком калорийное кушанье для дамы. И потом, у нее начнется понос, не забудь приобрести имодиум.

Подумай о своем давлении, не пей много, на улице жара. Кстати, ты уверен, что Леночке так уж нравятся толстые, лысые, одышливые мужики предпенсионного возраста, похожие на старых мопсов?

Проверь по своим каналам, может, она судимая и хочет с твоей помощью получить "чистый" паспорт.

Произнеся эту тираду, я сунула в сумочку телефон с конвертом и пошла к двери. Съезжу в институт полиграфии к этой Ане. С легкостью отыщу ее, небось там не ходят по коридорам стада дам по фамилии Кауфман. Наверное, Аня знает, кто такая Клара.

Сев в "Пежо" и набрав на своем мобильном номер справочной, я мигом выяснила адрес института полиграфии и понеслась туда со всей мыслимой скоростью.

Проработав большую часть своей жизни в заштатном вузе, я очень хорошо знаю, что всеобъемлющей информацией о сотрудниках обладают тетки, сидящие в учебной части. Иногда даже кадровик не столь осведомлен, у него имеются лишь официальные данные: родился, учился, женился.

А дамы, половину трудового дня посвящающие чаепитию, моментально выложат вам ценные сведения: Иван Иванович содержит любовницу, берет взятки, обожает коньяк и несовершеннолетних девочек. Короче, если хотите узнать о всех подноготную, ступайте в учебную часть, не прогадаете.

Войдя в большую комнату, где за обшарпанными столами восседали разновозрастные женщины, я снова ощутила себя нищей преподавательницей французского языка. В моем институте в учебной части был точь-в-точь такой же "пейзаж": парочка допотопных шкафов со стеклянными дверцами, на которых висят сосборенные занавесочки, огромный железный шкаф, носящий гордое имя "сейф", штук шесть исцарапанных стульев и политическая карта мира на стене. Вот только электрочайник тут был другой, беленький, пластмассовый, а не железный, блестящий, и инспекторши щеголяли в китайских кофточках. В мое время они носили финские трикотажные костюмы.

- Что вам надо? - суровым голосом осведомилась одна из гарпий.

- Подскажите, где я могу найти Аню Кауфман?

- В лаборатории, - вежливо ответила другая служащая, сидевшая у окна, - спуститесь в подвал, комната три. Только скорей всего ее на месте нет.

Аня не каждый день на службу ходит.

- А должна бы, как мы, от понедельника до пятницы тут париться за копейки, - недовольно протянула баба, перелистывавшая бумаги.

Я сбегала вниз, обнаружила на двери замок и вернулась обратно.

- Ну, что еще? - пробормотала инспекторша в неимоверно яркой зеленой кофте.

- Там закрыто.

- Вам же сказали, Кауфман ходит на службу два раза в неделю.

- А где она сейчас?

- Понятия не имею, дома, небось.

- Булочки трескает, с маслом, - хихикнула самая молоденькая из них, - очень подходящая для Аньки диета.

- Не подскажете ее телефон? - попросила я.

- Права не имею, - отрезала та, что в зеленой кофте, - вы вообще кто такая?

Я оглядела убогое помещение, сердитых теток и, не успев подумать как следует, ляпнула:

- Разрешите представиться, баронесса Макмайер, приехала из Парижа.

Четыре пары глаз впились в меня, четыре челюсти упали на грудь. Я горько пожалела о сказанном, небось после подобного заявления бабы обозлятся и не захотят со мной общаться.

Первой пришла в себя молоденькая.

- По-русски-то вы, как мы, говорите, - недоверчиво протянула она, - я тоже могу английской королевой назваться.

Еще раз поругав себя за глупость, я выудила из сумочки паспорт гражданки Французской республики и положила его на ближайший стол. Женщина, сидящая за ним, схватила документ и растерянно прочитала:

- Дария Васильеф.

- Дарья Васильева, - поправила я ее, - в документе не указывается титул. Мой муж - барон Макмайер, а сама я эмигрантка, родилась, училась и работала в Москве, отсюда и безупречное владение русским.

- Катя, - растерянно представилась тетка.

- Везет же некоторым, - с завистью протянула зелено-кофточная.

- А зачем вам Анька? - жадно спросила Катя.

- Лечу из Парижа в Токио, - я принялась лихо врать, - в Москве всего на один день, меня попросили Ане посылочку передать.

- Можете у нас оставить, - предложила самая молодая.

- С ума сошла! - возмутилась Катя. - Еще сопрет кто, а нам отвечать. Пишите Анькины координаты, она тут под боком живет, через дом от института, небось на диване сейчас валяется.

- Не каждому так повезет, - пробубнила зеленая кофта, - две секунды до работы! Небось поэтому и толстая такая.

Глава 4

Сев в машину, я набрала номер: занято. Потом, включив автодозвон, посмотрела в окно: над Москвой колыхалась жара. Все-таки человек неблагодарное создание: если на улице мороз, он ноет и жалуется на холод, а стоит яркому солнышку взмыть над городом, как опять все недовольны, теперь нам жарко и душно. Кто ж виноват, что в нашем климате комфортных дней с температурой +25 градусов по Цельсию без дождя и ветра случается три, от силы четыре за год? Все остальное время либо холодно, либо жарко. Однако эта Аня просто удавилась на телефонном шнуре. Сколько можно болтать? Лично у меня терпение заканчивается на второй минуте. Хотя, если вспомнить Машку, то разговор может затянуться и на три часа! Ладно, навещу Аню без предупреждения. Вон ее дом, буквально в одном шаге отсюда.

Когда госпожа Кауфман распахнула дверь, я невольно ойкнула. На пороге высился равносторонний квадрат: ширина примерно метр шестьдесят и высота такая же. Сверху, на прямых плечах, без всяких признаков шеи сидела крохотная голова со вздыбленными волосами.

- Вы ко мне? - неожиданно красивым, мелодичным голосом осведомилась женщина.

- Бога ради, простите, - забормотала я, - пыталась длительное время безуспешно дозвониться...

- Телефон сломан, - спокойно объяснила "квадратная", - мастера жду, а вы вообще кто?

- Можно войти? - улыбнулась я. - А то на лестнице как-то не слишком удобно.

Аня со вздохом посмотрела на меня. Ее темно-карие глаза пробежались сначала по моему лицу, затем по фигуре, слегка задержались на кофточке, оценили ее и остановилась на джинсах... Наконец хозяйка приняла решение:

- Ладно, входите, только снимите туфли, вот тапочки, и обязательно помойте руки.

Я вошла в выскобленную до блеска прихожую, сменила обувь и под конвоем хозяйки была препровождена в ванную комнату.

- Кран сильно не открывайте, - велела Аня, - забрызгаете все, и мыло аккуратно положите.

Я оглядела выстроенные по ранжиру, идеально вытертые баночки и флакончики, полотенца, строго параллельно висящие на сушке, фен, помещенный в специальную подставку, и поняла: судьба занесла меня к классической старой деве.

Вообще говоря, дамы, никогда не выходившие замуж, не имевшие ни детей, ни любовников, к определенному возрасту распадаются на несколько групп. Одни пылают страшной ненавистью ко всему живому, особое неудовольствие у таких особ вызывают шумные малыши, хорошенькие девушки и нежно целующиеся парочки. Другие, наоборот, превращаются в чадолюбивых тетушек, воспитывающих племянников. Так вот, вторые, как правило, бодрые оптимистки, наплевательски относящиеся к домашнему хозяйству. Убрали кое-как - и ладно.

Постирали, а гладить необязательно. Зато первые превращают чистоту в фетиш. Полы в квартире моются по семь-восемь раз в день, кухонные тряпки кипятятся, а потом гладятся с двух сторон, все чашки в буфете поворачиваются ручками в одну сторону. И горе тому, кто нарушит заведенный порядок.

Чуть ли не за руку Аня привела меня на кухню, которая по чистоте напоминала операционную, и указала на пластиковый стул с жестким сиденьем.

- Садитесь.

Сама же хозяйка устроилась в удобном, мягком кресле. Я сделала вид, что не поняла Аню, и попыталась, проигнорировав стул, шлепнуться во второе комфортное кресло, но хозяйка была начеку.

- Вам на стул, - железным тоном заявила она.

.Пришлось покориться. Очевидно, после ухода гостей она относит пластиковое сидалище в ванную и там обрабатывает его хлоркой.

- Слушаю вас, - пропыхтела Аня.

Я вытащила конверт.

- У вас есть знакомая по имени Клара?

Брови толстухи взлетели вверх, в глазах заплескалось совершенно искреннее изумление.

- Кто?

- Среди ваших подруг нет случайно Клары? - повторила я.

- Нет, - покачала головой Аня. - Она чего, немка?

- Кто? - растерялась я.

- Клара ваша, не русское имечко. И вообще, зачем вы явились?

Я положила конверт на стол и как могла объяснила ситуацию. Аня взяла доллары и усмехнулась:

- Понятно! Вот придумали историю! Клара, шофер! Наврали, нафантазировали, чего правду-то не сказали? Вам где мой адрес дали?

- В институте, в учебной части.

- Катя?

Я на всякий случай кивнула.

- Во народ! - восхитилась Аня. - Ну все просто умалишенные. Нет бы попросту, нормально объяснить: "Анечка, меня направила Катюша, проверьте баксы". Какой стыд-то в этом? Фальшивых купюр сейчас полно...

Продолжая бубнить, она встала, тяжело переваливаясь, дошла до шкафчика, вытащила оттуда лупу, коробку, кисть и, сев снова к столу, начала священнодействовать.

Сперва Аня изучила купюры при помощи увеличительного стекла, а потом, невесть зачем, засыпала их порошком из коробки, смела его кистью, посветила на ассигнации чем-то похожим на карманный фонарик, помяла их в пальцах и сообщила:

- Без обмана, все чисто.

Я решила подыграть ей и сурово поинтересовалась:

- Точно? Не ошиблись?

Аня сердито фыркнула и, недовольно сопя, стала убирать со стола просыпавшийся порошок. Действовала она медленно, методично. Сначала смела остатки маленьким веничком, потом протерла пластик губкой, капнула на покрытие едко пахнущую жидкость из белой бутылочки и принялась ее размазывать тряпкой. Процесс завершился минут через десять. Все это время Аня сердито бубнила:

- Целую жизнь деньгами занимаюсь, лучше меня никто не разберет. Думаете, я лишь с долларами дело имею? Вовсе нет, валюту любой страны мира знаю: фунты, тугрики, юани... Все, что угодно.

Между прочим, я - кандидат наук, и работу защитила на тему "Хождение фальшивых купюр на рынках Юго-Восточной Азии". А вы! Да никто из моих клиентов никогда не жаловался! Меня в такие места зовут!

Аня, кажется, по-настоящему обиделась.

- Вы меня не так поняли, - решила я исправить ситуацию, - я имела в виду, что не ошиблись те, кто мне за работу заплатил!

- А-а-а, - протянула Аня, - нет, полный порядок, деньги настоящие, только...

- Что? - насторожилась я.

- Они старые, семидесятых годов выпуска, - пояснила она, - странно немного.

- Такие уже не ходят? - Я изобразила испуг. - Вроде американцы новые купюры ввели.

Аня кивнула:

- Правильно, только они срок действия старых не ограничивают, изымают их потихоньку из оборота, и все. Честно говоря, я думала, что все серии прошлых лет давно утилизировали, мне последнее время самый ранний выпуск девяносто четвертого года попадался.

- И я эти деньги не смогу потратить?

- Почему? - неожиданно улыбнулась она. - Сколько угодно, говорила же, американцы ничего не отменили, просто купюры ветшают, наступает их естественная смерть, за процессом уничтожения негодных долларов тщательно следит казначейство.

Им на смену печатают новые, естественно, на свежеиспеченных купюрах ставят их год выпуска.

Постепенно одна серия уходит, ее заменяет другая.

Понятно?

- Ну, в общем, да. Каким же образом сохранились деньги за семидесятые годы?

Аня развела руками:

- Всякое случается! Кое у кого лежат дома даже царские деньги, керенки. Может, какая-то бабуся хранила их в матрасе, да и умерла, а внуки сдали заначку в банк. Там могли и не заметить, что ассигнации такие древние, они хоть и были в употреблении, но имеют вполне товарный вид. Честно говоря, вопрос, откуда взялись купюры, не интересен.

Нас волнует другое: могут ли они служить средством платежа? Ответ: да. Единственное, что...

И Аня вновь замолкла.

- Продолжайте, пожалуйста, - взмолилась я.

- У вас могут возникнуть сложности в простых обменниках, - предупредила меня эксперт, - поэтому рекомендую вам отправиться в банк. И, если служащие там заведут разговор, вроде: деньги старые, обменяем по заниженному курсу, советую сразу вызвать управляющего или просто уйти. Учитывая сумму, с вас триста рублей.

Я протянула Ане деньги. Эксперт машинально пощупала их и положила в кошелек.

- Значит, у вас нет подруги по имени Клара?

- Я уже ответила один раз: нет.

- И шофера, водящего грузовик, среди ваших знакомых тоже нет?

Неожиданно Аня покраснела.

- С мужчинами я предпочитаю дел вообще не иметь, - сурово отрезала она.

Я подавила тяжелый вздох. Да уж, исповедуя подобный постулат, вряд ли обзаведешься кавалером.

Хотя, учитывая внешний вид Ани, никакие посягательства со стороны мужского пола ей не грозят.

- Где же вы берете клиентов?

- А вам какое дело? - огрызнулась она.

- Я спрашиваю не из праздного любопытства.

Если вдруг кому из моих знакомых понадобятся такого рода услуги, можно дать им ваш телефон или адрес?

Аня слегка нахмурилась.

- Ну... в общем... вас-то я не знаю. Вдруг кого криминального пришлете! Я предпочитаю иметь дело в основном с близкими людьми. Вот Кате я доверяю стопроцентно, она мне частенько кого-нибудь подкидывает, за что ей большое спасибо, мне денежки нужны.

Я молча слушала ее, удивляясь про себя крайней нелогичности Ани. Значит, она очень боится посторонних, но сама же, когда я сказала, что ее адрес дали мне в институте полиграфии, воскликнула:

"Вас Катя прислала?"

Имя "Катя" назвала не я, а она сама. И потом, Аня говорит, что нуждается в заработке, но отказывается от клиентов якобы из соображений безопасности! А меня запросто впустила в квартиру.

- Ну если вам клиентов одна Катя присылает, то небось вы с голоду умираете, - не утерпела я.

- Глупости! Мне платят зарплату, не слишком большую, правда, еще есть корпорации, прибегающие к моим услугам. Такие мелкие суммы, как у вас, мне совершенно невыгодно проверять, но Катя попросила: "Придет от меня человечек, денег у него кот наплакал, тебе невыгодно, но очень прошу,. проверь валюту". Только поэтому я и согласилась, у меня оплата от количества купюр зависит. Понимаешь, да?

Я кивнула. Чего же тут хитрого, все ясно. Аня не знает Клару, а вот Катя, скорей всего, как говорит Кеша, в "материале".

- Будьте любезны, - осторожно попросила я, - подскажите домашний телефон Кати, хочу ей позвонить, поблагодарить за то, что свела меня с таким великолепным специалистом, как вы.

Лицо Ани разгладилось и слегка порозовело, видно было, что грубый комплимент доставил ей удовольствие.

- Вы разве не знаете? - спросила она. - Катя ведь в Подмосковье живет, телефона у нее в доме нет.

- А мобильный?

Аня фыркнула.

- Ну вы и сказанули! Нам такое удовольствие не по карману, каждую копейку считаем, на еде экономим.

Я окинула взглядом ее устрашающе расплывшуюся фигуру. Да уж, похоже, в харчах Аня себя особо не ограничивает.

- Адрес не назовете?

- Чей? - удивилась эксперт.

- Катин.

Анины глаза потемнели.

- Сами-то вы кто? Совсем Катю не знаете? Зачем же она вас прислала?

- Катя - близкая подруга моей родственницы, тети Лены, - я принялась отчаянно выкручиваться, - она меня в институт и отправила.

Аня поморгала глазами и заявила:

- Вот пусть тетка вам координаты и дает. До свидания.

Пришлось уйти несолоно хлебавши.

На улице стало невыносимо душно. Я купила на лотке бутылочку пепси, залпом выпила ее и поняла, что совершила фатальную ошибку. Вся жидкость моментально проступила на спине и лице, и пить захотелось в три раза больше. И ведь я знаю, что ни пепси, ни фантой, ни кока-колой нельзя утолить жажду, как простой водой, и все равно купила эту гадость!

В институте царила прохлада, правда, кондиционерами тут и не пахло. Просто старое, толстостенное здание изо всех сил сопротивлялось уличной жаре. Я вновь заглянула в учебную часть, увидела, что в комнате сидит только одна женщина, миловидная толстушка, и спросила:

- Простите, а где Катя?

- Она ушла, - ответила инспекторша.

- У нее так рано заканчивается рабочий день? - удивилась я.

- Нет, - безнадежно сообщила та, - нам тут положено до половины седьмого париться, и еще могут задержать. Мне так ни разу раньше восьми не удалось уйти. Просто караул!