сводя хмурых глаз с огня. - Вы хоть в чем-нибудь смыслите?
Но мистер Копперфилд учил меня...
надеюсь, что сделала бы успехи, если бы не это великое несчастье... его
смерть...
вместе с мистерам Копперфилдом! - воскликнула моя мать, вновь предаваясь
отчаянью и теряя мужество.
размолвок... Только мистеру Копперфилду не правилось, что три и пять у меня
слишком похожи, а у семи и девяти закручены хвостики, - с жаром закончила
моя мать и снова потеряла самообладание.
что это не принесет добра ни вам, ни моей крестной дочери. Довольно!
Перестаньте плакать!
сыграло ее недомогание, которое все усиливалось. Наступило молчание, лишь
изредка нарушаемое восклицаниями мисс Бетси: "Ха!" Она сидела, не снимая ног
с каминной решетки.
наконец. - Что оставил он вам?
заботлив, что перевел на меня часть ренты.
Пегготи, войдя с чайным подносом и свечами и сразу увидев, как ей плохо, -
мисс Бетси могла бы увидеть это раньше, если бы в комнате было посветлее, -
поспешно проводила ее наверх в спальню; затем она немедленно отправила за
сиделкой и доктором своего племянника Хэма Пегготи, который, втайне от моей
матери, уже несколько дней проживал в доме, чтобы быть под рукой в случае
необходимости.
одновременно, были немало изумлены, обнаружив сидевшую у камина незнакомую
леди с внушительной осанкой; подвязав лентами свою шляпку к левой руке, она
затыкала себе уши хлопчатой бумагой из ювелирной лавки *. Пегготи ничего о
ней не знала, и моя мать ничего о ней не сообщила, вот почему она была
поистине загадкой, а величественному ее виду отнюдь не мешало то
обстоятельство, что у нее в кармане был запас хлопчатой бумаги и она
запихивала ее себе в уши.
что ему предстоит провести несколько часов лицом к лицу с этой незнакомой
леди, постарался быть учтивым и общительным. Это был тишайший и кротчайший
человечек. Он входил и выходил из комнаты бочком, чтобы занимать поменьше
места. Он ступал тихо, как призрак в "Гамлете", но только еще медленнее.
Голову он склонял к плечу, отчасти из скромного сознания собственного
ничтожества, отчасти из скромного желания умилостивить всех и каждого. Мало
того, что он не бросил бы обидного слова собаке: он не мог бы его бросить
даже бешеной собаке. Возможно, он ласково сказал бы ей словечко, или
полсловечка, или один слог, ибо говорил он так же медленно, как и ходил; но
он не обошелся бы с ней грубо и не мог бы расправиться с нею ни за какие
блага в мире.
слегка поклонился ей и, коснувшись своего левого уха, спросил, намекая на
хлопчатую бумагу:
одного уха.
впоследствии моей матери, - что только по милости небес не потерял
присутствия духа. Он вкрадчиво повторил:
беспомощно смотреть на нее, - а она тоже сидела и смотрела на огонь, - пока
его не позвали наверх. Через четверть часа он вернулся.
ближайшего к нему уха.
мистер Чиллип.
головой. И снова закупорилась.
испытал настоящее потрясение; да, если говорить только с профессиональной
точки зрения, он испытал именно потрясение! Однако он сидел и смотрел на нее
в течение двух часов, а она тоже сидела и смотрела на огонь, пока его снова
не вызвали. После вторичной отлучки он опять вернулся.
того же уха.
мистер Чиллип.
Чиллип не мог этого вынести. Впоследствии он говорил, что таким путем она,
несомненно, рассчитывала сломить его дух. Поэтому он предпочел удалиться и
сидел на лестнице, в темноте и на сильном сквозняке, пока не послали за ним
снова.
стало быть, мог почитаться достойным доверия свидетелем, - Хэм Пегготи
докладывал на следующий день, что час спустя случайно заглянул в гостиную и
был тотчас же замечен мисс Бетси, в волнении шагавшей взад и вперед и
набросившейся на него прежде, чем он успел спастись бегством. Теперь сверху
доносились иногда голоса и шаги, которых, по его предположению, не могла
заглушить хлопчатая бумага, ибо леди вцепилась в него, чтобы дать исход
крайнему своему возбуждению, когда звуки становились громче. Держа свою
жертву за шиворот и заставляя маршировать по комнате (словно он принял
слишком большую дозу опия), она встряхивала его, ерошила ему волосы, рвала
на нем рубашку, затыкала уши ему, как будто перепутала их со своими ушами, и
всячески тормошила его и мучила. Это показание было отчасти подтверждено его
теткой, которая увидела его в половине первого ночи, вскоре после его
освобождения, и утверждала, что в тот момент он был так же красен, как и я.
более в такое время. Едва покончив со своими обязанностями, он бочком
проскользнул в гостиную и самым смиренным голосом сказал моей бабушке:
Чиллипа. Поэтому он слегка поклонился ей и слегка улыбнулся, чтобы ее
умилостивить.
бабушка. - Онемел он, что ли?
мистер Чиллип. - Больше нет никаких оснований волноваться, сударыня.
встряхнула его и не вытряхнула из него то, что он должен был сказать. Но она
только тряхнула головой, впрочем сделала это так, что он совсем оробел.
Чиллип, - я имею счастье поздравить вас. Все кончено, сударыня, и все
завершилось благополучно.
этой речи, моя бабушка смотрела на него в упор.
из них была по-прежнему привязана шляпка.
отвечал мистер Чиллип. - Прекрасно, насколько это возможно для молодой
матери при столь печальных семейных обстоятельствах. Нет никаких возражений
против того, чтобы вы повидали ее сейчас. Это может пойти ей на пользу.
бабушку, словно приветливая птица.
Чиллип.
за ленты, как пращу, прицелилась, хлопнула ею по голове мистера Чиллипа,
затем нацепила ее, всю измятую, себе на голову, вышла из дому и больше не
вернулась. Она скрылась, как разгневанная фея или те привидения и духи,
которых, по общему мнению, мне даровано было видеть, и больше не вернулась.
Бетси Тротвуд Копперфилд навеки осталась в стране грез и теней, в тех
страшных краях, откуда я только что прибыл; а свет, падавший из окна
комнаты, озарял последнее земное пристанище таких же путников, как я, и
Шилова Юлия
Буджолд Лоис
Березин Федор
Флинт Эрик
Скальци Джон
Распопов Дмитрий