гать сердце церковного старосты, оно отнюдь не смягчило бидла.
осведомился мистер Бамбл, сжимая свою трость, - заставлять приходских
должностных лиц ждать у садовой калитки, когда они являются сюда по при-
ходским делам, связанным с приходскими сиротами? Известно ли вам, миссис
Манн, что вы, так сказать, выборное лицо прихода и получаете жалованье?
деток, которые вас так любят, что Это вы пришли, - с большим смирением
ответила миссис Манн.
своей значительности. Он выказал первое и утвердил второе. Он смягчился.
жет, и так. Войдемте в дом, миссис Манн. Я пришел по делу и должен вам
кое-что сообщить.
ла ему стул и услужливо положила перед ним на стол его треуголку и
трость. Мистер Бамбл вытер со лба пот, выступивший после прогулки, бро-
сил самодовольный взгляд на треуголку и улыбнулся. Да, он улыбнулся.
Бидлы в конце концов тоже люди, и мистер Бамбл улыбнулся.
Манн с чарующей любезностью. - Вы совершили, знаете ли, большую прогул-
ку, иначе я бы не стала об этом упоминать. Мистер Бамбл, не выпьете ли
вы капельку?..
достоинством, но благодушно.
себя тон отказа и жест, его сопровождавший. - Одну капельку, и немножко
холодной воды и кусочек сахару.
подбавлять в эликсир Даффи, когда они нездоровы, мистер Бамбл, - ответи-
ла миссис Манн, открывая буфет и доставая бутылку и стакан. - Это джин.
Я не хочу вас обманывать, мистер Бамбл. Это джин.
за интересной процедурой приготовления смеси.
воспитательница. - Знаете ли, сэр, я не могу видеть, как они страдают у
меня на глазах.
добрая женщина, миссис Манн. - Она поставила стакан на стол. - Я вос-
пользуюсь первым удобным случаем, чтобы доложить об этом совету, миссис
Манн. - Он придвинул к себе стакан. - У вас материнские чувства, миссис
Манн. - Он размешал джин с водой. - Я... я с удовольствием выпью за ваше
здоровье, миссис Манн.
бенку Твисту, которого окрестили Оливером, исполнилось сегодня девять
лет.
себе левый глаз кончиком передника.
была увеличена до двадцати фунтов, несмотря на чрезвычайные и, я бы ска-
зал, сверхъестественные усилия со стороны прихода, - продолжал Бамбл, -
нам так и не удалось узнать, кто его отец, а также местожительство, имя
и звание его матери.
спросила:
ке. Последний был на букву С - я его назвал Суобл. Этот был на букву Т -
его я назвал Твист. Следующий будет Унуин, а затем Филиппе. Я придумал
фамилии до конца алфавита и, когда мы дойдем до буквы Z, снова начну с
начала.
так... Может быть, и так, миссис Манн.
шил отправить его обратно в работный дом. Я пришел сам, чтобы отвести
его туда. Покажите-ка мне его поскорее.
покрывавшей его лицо и руки, какой можно было соскрести за одно умыва-
ние, - был введен в комнату своей милостивой покровительницей.
треуголке на столе.
но, подняв глаза, встретил взгляд миссис Манн, которая поместилась за
стулом бидла и с разъяренной физиономией грозила ему кулаком. Он сразу
понял намек - кулак слишком часто оставлял отпечатки на его теле, чтобы
не запечатлеться глубоко в памяти.
будет тебя навещать.
он мал, у него хватило ума притвориться, будто он с большим сожалением
покидает эти места. Ему совсем нетрудно было прослезиться, голод и дур-
ное обращение - великие помощники в тех случаях, когда вам нужно запла-
кать. И Оливер плакал и в самом деле очень натурально. Миссис Манн пода-
рила ему тысячу поцелуев и - в этом Оливер нуждался гораздо больше - ку-
сок хлеба с маслом, чтобы он не показался чересчур голодным, когда при-
дет в работный дом.
уведен мистером Бамблом из гнусного дома, где ни одно ласковое слово, ни
один ласковый взгляд ни разу не озарили его унылых младенческих лет. И
все же детское его горе было глубоко, когда за ним закрылись ворота кот-
теджа. Как ни были жалки его маленькие товарищи по несчастью, которых он
покидал, - Это были единственные его друзья. И сознание своего одино-
чества в великом, необъятном мире впервые проникло в сердце ребенка.
шись за его обшитый золотым галуном обшлаг, рысцой бежал рядом с ним и
через каждую четверть мили спрашивал: "Далеко ли еще?" На эти вопросы
мистер Бамбл давал очень короткие и резкие ответы, так как недолговечная
приветливость, какую пробуждает в иных сердцах джин с водой, к тому вре-
мени испарилась, и он снова стал бидлом.
успел покончить со вторым ломтем хлеба, как мистер Бамбл, оставивший его
на попечение какой-то старухи, вернулся и, рассказав о происходившем в
тот вечер заседании совета, объявил ему, что, по желанию совета, он дол-
жен немедленно предстать перед ним.
вер был ошеломлен этим сообщением и не знал, смеяться ему или плакать.
Впрочем, ему некогда было об этом раздумывать, так как мистер Бамбл уда-
рил его тростью по голове, чтобы расшевелить, и еще раз по спине, чтобы
подбодрить, и, приказав следовать за собой, повел его в большую выбелен-
ную известкой комнату, где сидели вокруг стола восемь или десять толстых
джентльменов. Во главе стола восседал в кресле, более высоком, чем ос-
тальные, чрезвычайно толстый джентльмен с круглой красной физиономией.
стол, по счастью, поклонился ему.
ком кресле.
бидл угостил его сзади еще одним пинком, который заставил его распла-
каться. По этим двум причинам он ответил очень тихо и нерешительно, пос-
ле чего джентльмен в белом жилете обозвал его дураком, сразу развеселил-
ся и пришел в прекрасное расположение духа.
гаю, тебе известно, что ты сирота?
что у тебя нет ни отца, ни матери и что тебя воспитал приход, не так ли?
другой джентльмен, - и молишься - как надлежит христианину - за тех, кто
тебя кормит и о тебе заботится?