доставлю к ней.
непривычной для нее обстановке ценно подобное внимание.
вокзала, где только что начали зажигаться огни. Все пассажиры были уже на
ногах и толпились у выхода.
свиданья, до понедельника.
не обращает на Керри внимания. На перроне какая-то невзрачная женщина с
изможденным лицом узнала Керри и поспешила к ней навстречу.
внимания. Среди суматохи, шума и новизны она ощутила холодное
прикосновение действительности. Какой уж там мир яркого света и веселья!
Какой уж там вихрь развлечений и удовольствий! На лице сестры была
написана вся история ее тяжелой жизни, полной забот и труда.
перрона, у прохода, который вел в зал ожидания и на улицу, стоял Друэ. Он
тоже оглянулся. Убедившись, что она видит его и что она находится под
охраной сестры, он слегка улыбнулся ей и двинулся дальше. Одна только
Керри заметила это. И тут при виде его удаляющейся фигуры ее охватило
такое чувство, словно она чего-то лишилась. Когда же он совсем скрылся из
виду, она поняла, что ей недостает его. Она чувствовала себя куда более
одинокой в обществе сестры, - и теперь она одна, совсем одна среди
бурного, равнодушного моря.
2. ЧЕМ ГРОЗИТ НИЩЕТА. ГРАНИТ И БРОНЗА
Ван-Бьюрен-стрит, где ютятся семьи рабочих и конторских служащих, людей,
прибывших и продолжавших прибывать в Чикаго с тем потоком, который
ежегодно увеличивал население города на пятьдесят тысяч человек. Две
комнаты выходили окнами на улицу, где по вечерам ярко горели витрины
гастрономических магазинов и на тротуаре играли дети. Девушке было внове и
понравилось треньканье звонков конки, то приближавшееся, то замиравшее
вдали. Когда Минни привела сестру в отведенную ей комнатку, Керри подошла
к окну и стала смотреть на освещенную улицу, дивясь звукам, движению и
рокоту необъятного города, простиравшегося на многие мили во всех
направлениях.
ребенка, а сама принялась готовить ужин. Мистер Гансон, задав Керри
несколько вопросов, углубился в чтение вечерней газеты. Это был молчаливый
человек, швед по отцу, родившийся в Америке; сейчас он работал на бойне
уборщиком вагонов-ледников. К приезду свояченицы он отнесся равнодушно.
Внешность девушки не произвела на него особого впечатления. Его
интересовало лишь одно - найдет ли Керри работу в Чикаго.
пристроишься. Рано или поздно все пристраиваются.
поступит на работу и будет платить за свое содержание. Гансон был по
натуре человеком высокопорядочным и бережливым; уже несколько месяцев
подряд он выплачивал взносы за два участка земли, купленные далеко, в
западной части города. Он мечтал когда-нибудь построить на этой земле дом.
Девушка не лишена была наблюдательности и вдобавок обладала ценным даром,
присущим каждой женщине, - интуицией.
оклеены безвкусными обоями. Полы устланы дешевыми дорожками, а в гостиной
лежал тонкий лоскутный коврик. И сразу бросалось в глаза, что мебель
грубая, кое-как сколоченная, купленная, очевидно, в рассрочку.
он не разревелся. Тогда она встала и, что-то напевая, принялась ходить с
ним по комнате. Наконец Гансон, которому ее пение мешало читать, пришел и
взял у нее малютку. В этом сказалась хорошая черта его характера: он был
терпелив. К тому же сразу видно было, что он обожает свое чадо.
в его произношении ясно слышался шведский акцент.
время ужина Минни. - Вот мы в воскресенье поедем и покажем тебе
Линкольн-парк.
по-видимому, были заняты чем-то другим.
торговая часть города?
объяснения взять на себя.
пространную, какой, наверно, еще ни разу в жизни не произносил.
ту сторону реки, - сказал он в заключение. - Там много девушек работает. И
домой добираться легко. Это неподалеку.
где они живут. Минни отвечала вполголоса, сообщая то немногое, что знала
сама. Гансон все еще возился с ребенком, потом вдруг встал и передал его
жене.
маленькой темной спальне, по другую сторону коридора.
шестого, - пояснила Минни.
Керри.
временем раздела и уложила ребенка. Во всем, что она ни делала,
чувствовалась привычная сноровка, и Керри подумала, что вот так сестра
трудится с утра до вечера каждый день.
Друэ. О том, чтобы он приходил сюда, не могло быть и речи. По поведению
Гансона, по покорному виду Минни и вообще по атмосфере в доме сестры она
чувствовала, что все, выходящее за рамки монотонной жизни труженика,
встретит решительный отпор. Если Гансон каждый вечер сидит с газетой в
гостиной и ложится спать в девять часов, а Минни чуть позднее, то что же
остается делать ей?
потом уже думать о знакомствах. Безобидный флирт с Друэ казался, ей теперь
чем-то из ряда вон выходящим.
столовой на камине) и, когда та ушла к себе спать, достала визитную
карточку Друэ с его адресом и написала:
знать. У моей сестры слишком уж крохотная квартирка".
упомянуть об их совместном пребывании в поезде, но застенчивость
удерживала ее. Она ограничилась лишь неловкой благодарностью Друэ за
внимание, а потом снова стала ломать голову над тем, как же ей
подписаться. Наконец она решила закончить письмо обычным "с почтением", но
в последний миг передумала и заменила на "искренне преданная Вам".
нише стояла ее кровать, и, придвинув маленькую качалку к открытому окну,
присела, в немом восторге вглядываясь в вечерние улицы. Наконец, устав от
дум, вялая и сонная, она разделась, аккуратно сложила одежду и легла в
постель.
на работу. Сестра сидела в столовой, которая служила и гостиной, и шила.
Керри оделась, сама приготовила себе завтрак, потом посоветовалась с
Минни, куда идти искать работу. Как сильно изменилась Минни с тех пор, как
Керри видела ее в последний раз! Теперь это была худая, хотя и крепкая
женщина двадцати семи лет. Ее представления о жизни всецело отражали
взгляды мужа, а ее косные понятия о развлечениях и о долге
свидетельствовали о кругозоре еще более узком, чем в юности.
просто та была недовольна своей жизнью у родителей, а здесь она, наверное,
сумеет найти работу и сможет платить ей за комнату и стол. Минни, пожалуй,
была и рада видеть Керри, но относительно работы полностью придерживалась
взглядов мужа. Всякая работа хороша, если за нее будут платить, - для
начала хотя бы пять долларов в неделю. Фабрика - вот удел, самой судьбою
предназначенный для начинающей. Она найдет работу в одной из огромных
чикагских мастерских и будет довольствоваться этим, пока... пока