одиночества. Он привез одному Богу известно сколько саженцев деревьев и
кустов, цветов и других растений всевозможных форм и оттенков. Особую
страсть он питал к камелиям. Мы отвели под них целую плантацию, и то ли руки
у него были особенные, то ли он знал волшебное слово - не знаю, но они
сразу зацвели, и мы не потеряли ни одного цветка.
хотел увидеть сады Флоренции и Рима. Зимой ни там, ни там тепла не найдешь,
но Эмброза это не беспокоило. Кто-то уверил его, что воздух там будет
холодный, но сухой и можно не опасаться дождя. В тот последний вечер мы
разговаривали допоздна. Эмброз был не из тех, кто рано ложится спать, и мы
нередко засиживались в библиотеке до часа, а то и до двух часов ночи, иногда
молча, иногда беседуя, протянув к огню длинные ноги, а вокруг нас лежали
свернувшиеся калачиком собаки. Я уже говорил, что у меня не было дурных
предчувствий, но сейчас, возвращаясь мысленно назад, я спрашиваю себя: а не
было ли их у него? Он то и дело останавливал на мне задумчивый, немного
смущенный взгляд, потом переводил его на обшитые деревянными панелями стены,
на знакомые картины, на камин, с камина - на спящих собак.
на несколько месяцев. Видишь ли, быть землевладельцем - большая
ответственность, хоть и не все так думают.
идеей. - И если не помешает погода, вернуться домой к Рождеству
нем.
болит?
меня за инвалида? Вот уже несколько месяцев у меня не было ни одного
приступа ревматизма. Вся беда в том, Филипп, мальчик мой, что я до смешного
привязан к дому. Когда ты поживешь с мое, то, возможно, поймешь меня.
несколько мгновений внимательно смотрел на лужайку под окнами. Вечер был тих
и безветрен. Галки устроились на ночлег, и даже совы не нарушали тишины.
- сказал он. - А когда трава зазеленеет до самого выгона, будет еще
красивее. Со временем тебе придется вырубить мелколесье, чтобы открыть вид
на море.
Почему не тебе?
разница? Но все же запомни. На всякий случай.
видел перевязанные картонки в холле и чуял близость отъезда. Он с трудом
встал с пола, подошел к Эмброзу и, опустив хвост, остановился рядом с ним. Я
тихо позвал его, но пес не пошел ко мне. Я выбил в камин пепел из трубки.
Часы на колокольне пробили несколько раз. Со стороны кухни донесся ворчливый
голос Сикома, отчитывающего поваренка.
завтрака, Эмброз дал мне последние наставления относительно весенних посадок
и разных дел, которые мне надлежало выполнить к его приезду. Ему пришла
фантазия устроить лебединый пруд на заболоченном участке парка у самого
начала восточной дороги к дому, и за зиму, если выдастся погода, этот
участок надо было вырубить и раскорчевать. Незаметно подошло время
расставания. Эмброз уезжал рано, и к семи часам мы позавтракали. Он
собирался переночевать в Плимуте и с утренним приливом выйти в море. Корабль
- обычное торговое судно - доставит его в Марсель, оттуда он не спеша
отправится в Италию; Эмброз любил долгие морские путешествия.
вскоре на крыше горой громоздился багаж. Лошади от нетерпения били копытами.
Эмброз обернулся и положил руку мне на плечо.
все, что мне принадлежит, - твое. И ты это знаешь.
ничего не сказал. Сиком и я усадили Эмброза со всеми его пледами и тростями
в экипаж, и он улыбнулся нам из открытого окна.
чувствовал отсутствие Эмброза, но мне было чем занять себя. Когда мне
становилось одиноко, я верхом отправлялся к моему крестному Нику Кендаллу,
единственная дочь которого Луиза была на два года моложе меня. Мы с детства
дружили. Она была довольно хорошенькой девушкой, серьеезной и не склонной к
фантазиям. Эмброз, бывало, говорил шутя, что в один прекрасный день она
станет моей женой, но я, признаться, никогда не воображал ее в этой роли.
он прибыл в Марсель. Плавание прошло без происшествий, погода была неплохая,
несмотря на легкую качку в Бискайском заливе. Чувствовал он себя хорошо,
настроение было отличное, и он с удовольствием предвкушал поездку в Италию.
Он решил не прибегать к услугам дилижанса, чтобы не ехать в глубь материка,
и нанял экипаж с лошадьми, предполагая добраться до Италии берегом, а затем
повернуть к Флоренции. При этом известии Веллингтон покачал головой и
предрек какой-нибудь несчастный случай. По его глубокому убеждению, ни один
француз не умеет править лошадьми, а все итальянцы - разбойники. Однако
Эмброз остался цел и невредим, и следующее письмо пришло из Флоренции. Я
сохранил все его письма, и сейчас они лежат передо мной. Как часто читал я
их в последние месяцы; подолгу держал в руках, переворачивал, перечитывал
вновь и вновь, словно прикосновением можно было извлечь нечто большее,
нежели то, что значили начертанные на бумаге слова.
впервые заговорил о кузине Рейчел.
ее общество мне крайне приятно, и, кроме того, она взяла на себя труд
показать мне сады Флоренции, а затем и Рима, поскольку мы будем там в одно и
то же время>.
садам. Не зная, что собой представляет флорентийское и римское общество, я
опасался, что английских знакомств у моего кузена будет немного, и вот
появляется особа, чья семья родом из Корнуолла, - значит, и здесь они
найдут нечто общее.
и не стояли в то время года во всей своей красе, произвели на Эмброза
огромное впечатление. Такое же впечатление они производили на нашу
родственницу.
помнил, но мнения о них был весьма невысокого.
Проиграли в карты все свои деньги и имения. Их дом на Теймаре не лучше
развалившейся фермы. Лет сорок как пришел в полное запустение. Должно быть,
отец этой женщины - Александр Корин; если не ошибаюсь, он отправился на
континент, и с тех пор о нем никто не слыхал. Он был вторым сыном второго
сына. Правда, не знаю, что с ним сталось потом. Эмброз пишет о возрасте
графини?
но когда - не пишет. Думаю, она средних лет.
внимание, - заметила Луиза. - Я никогда не слышала, чтобы он восхищался
хоть одной женщиной.
себя вынужденным говорить ей комплименты. Я в восторге.
ней на обед. Как мало, писал он, среди ее друзей во Флоренции людей, которые
могут помочь ей искренним, незаинтересованным советом. Он тешил себя
надеждой - и писал об этом, - что может подать ей такой совет. И как же
она была ему благодарна... У нее не было ничего общего с Сангаллетти, и она
признавалась, что всю жизнь мечтала иметь друзей- англичан. .
обычно это бывало ближе к концу апреля. Зима, казалось, не спешила уходить,
и морозы, редкие в наших западных краях, были на удивление сильные. Они
побили несколько молодых камелий Эмброза, и я надеялся, что он вернется не
слишком рано и не застанет пронизывающих ветров и затяжных дождей.
сделать для тебя больше, чем прежде, и Рейчел мне поможет. Поскорее напиши
мне и, если можешь, прибавь несколько слов привета для своей кузины Рейчел.
Всегда преданный тебе