слоновой кости. Один удар, один-единственный удар, и остров будет продан.
толпа не могла быть более возбужденной.
несколько мгновений трепетал в воздухе, как рапира в руках фехтовальщика,
готового сделать неотразимый выпад, потом быстро опустился.
ликования. Желающий сделать надбавку все-таки нашелся!
Уильямом Кольдерупом из Сан-Франциско?
около двухсот килограммов и если на последнем конкурсе толстяков завоевал
только вторую премию, то лишь потому, что ему не дали закончить обед, и он
потерял в весе не менее пяти килограммов.
стуле, жил в Стоктоне на улице Сан-Иохим. Стоктон - один из значительных
городов Калифорнии, один из центров, куда свозится добыча с рудников Юга,
тогда как в соперничающем с ним Сакраменто сосредоточена продукция
рудников Севера. В этом же городе производится самая крупная погрузка на
суда калифорнийского хлеба.
и торговлей хлебом. Помимо этого он был азартным, притом удачливым игроком
в покер, заменяющем в Соединенных Штатах рулетку. Таскинар был богат, но
хорошими человеческими качествами не отличался, и его, не в пример
Кольдерупу, никто не назвал бы "почтенным коммерсантом". Однако, что
бывает нередко, злословили о нем больше, чем он того заслуживал. Впрочем,
слухи о том, что Таскинар при малейшем поводе не постесняется пустить в
ход "деррингер" - так называется калифорнийский револьвер, - вовсе не были
преувеличенными.
положению, репутации. Он презирал его так, как только может толстяк
презирать тощего. И не впервые коммерсант из Стоктона пытался из чувства
соперничества взять верх над богачом из Сан-Франциско, если это даже шло в
ущерб его выгоде. Уильям Кольдеруп прекрасно это знал и всякий раз при
встрече выказывал достаточно пренебрежения, чтобы вывести из себя
соперника.
когда тот буквально разбил его на выборах. Несмотря на все усилия, угрозы,
клевету - не говоря уже о тысячах долларов, напрасно истраченных им на
предвыборных маклеров - в Законодательном совете Сакраменто сидел не он,
Таскинар, а Уильям Кольдеруп.
приобрести остров Спенсер. По правде сказать, остров этот был ему так же
не нужен, как и его сопернику. Но это не имело значения. Представлялся
новый случай вступить в борьбу, сразиться, а может быть, и победить.
Такого случая Таскинар упустить не мог.
любопытных. Почему же Таскинар так долго собирался? Почему не вступал в
борьбу, а выжидал, пока соперник не увеличит и без того высокую цену?
обладателем острова, Таскинар выкрикнул оглушительным голосом:
дала пищу не одной газетной статье! Какой-то математик даже доказал с
помощью дифференциальных вычислений, что масса Таскинара оказывала
заметное влияние на массу спутника Земли и даже значительно нарушала
лунную орбиту.
аукционе. Все были взбудоражены тем, что он вступил в открытую борьбу с
Уильямом Кольдерупом. Это была решительная схватка, битва, движимая
долларами, и трудно было предугадать, на который из этих двух денежных
мешков стоило ставить любителям пари. Оба соперника были чертовски богаты,
и это был уже вопрос самолюбия.
было услышать, как паук ткет свою паутину. Тягостное молчание нарушил
голос Дина Фелпорга:
вставая, чтобы лучше следить за игрой на повышение.
чтобы освободить место соперникам. Богач из Сан-Франциско и богач из
Стоктона могли сколько угодно смотреть друг на друга. Однако
справедливость заставляет нас заметить, что ни один из них не согласился
бы первым опустить глаза.
соревновавшимися из-за того, чья заводская труба будет выше, рискуя даже
навлечь этим катастрофу? Только в данном случае трубы состояли из золотых
слитков.
призадумался, не решаясь снова вступить в борьбу. Таскинар же, напротив,
рвался в бой и не хотел и минуты тратить на размышление.
господа. Ведь это сущая безделица.
он не преминет добавить:
понять, что борьбу так легко не прекратит.
железнодорожный диск, который служит для остановки поездов. Но, видно, его
соперник не считался с сигнализацией и продолжал раздувать пары. Таскинар
это почувствовал. Кровь еще больше прилила к его апоплексическому лицу.
Толстыми пальцами, унизанными бриллиантами, он теребил массивную золотую
цепочку от часов. Глянув на своего противника, он на минуту закрыл глаза и
снова открыл. Такой ненависти до сих пор не было в его взгляде.
маневром устранить дальнейшую надбавку.
назвал цифру в три миллиона долларов!
смолкли, когда оценщик, повторив последнюю цифру, поднял молоток и, того и
гляди, готов был его опустить. Даже Дин Фелпорг, искушенный аукционист,
привыкший ко всяким неожиданностям, на этот раз не мог больше
сдерживаться.
Толстяк явно ощущал их тяжесть. Но еще больше тяготели над ним три
миллиона долларов. Они буквально раздавили его.
пошевелить головой... Не тут-то было...
последний раз глухо ударился о мраморный стол.
Кольдерупу из Сан-Франциско.
к Западной гостинице.
Монтгомери-стрит. Энтузиазм американцев был так велик, что они даже забыли
пропеть "Янки Дудл"! [национальная песня северо-восточных штатов США]
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
Эта улица для Сан-Франциско все равно, что Риджент-стрит для Лондона,
Бродвей для Нью-Йорка, Итальянский бульвар для Парижа. Вдоль всей
громадной артерии, пересекающей город параллельно набережной, кипит
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Контровский Владимир
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс