Чтение 3–й страницы книги ~Кукольный дом~

Н о р а. Совершенно!

Ф р у Л и н н е. А... доктор?

Н о р а. То есть?

Ф р у Л и н н е. Кажется, девушка сказала, что господин, который пришел
со мной вместе, - доктор.

Н о р а. А-а, это доктор Ранк. Но он приходит не с врачебным визитом.
Это наш лучший друг, и уж хоть разок в день, да наведается к нам. Нет,
Торвальд с тех пор ни разу не прихворнул даже. И дети бодры и здоровы, и я.
(Вскакивая и хлопая в ладоши.) О господи, Кристина, как чудесно жить и
чувствовать себя счастливой! Нет, это просто отвратительно с моей стороны -
я говорю все только о себе. (Садится на скамеечку рядом с фру Линне и кладет
руки ей на колени.) Ты не сердись на меня!.. Скажи, (*384) правда это: ты в
самом деле не любила своего мужа? Зачем же ты вышла за него?

Ф р у Л и н н е. Мать моя была еще жива, но такая слабая, беспомощная,
не вставала с постели. И еще у меня были на руках два младших брата. Я и не
сочла себя вправе отказать ему.

Н о р а. Да, да, пожалуй, ты права. Значит, он был тогда богат?

Ф р у Л и н н е. Довольно состоятелен, кажется. Но дело его было
поставлено непрочно. И когда он умер, все рухнуло и ничего не осталось.

Н о р а. И?..

Ф р у Л и н н е. И мне пришлось перебиваться мелкой торговлей,
маленькой школой и вообще чем придется. Эти три последних года тянулись для
меня, как один долгий, сплошной рабочий день без отдыха. Теперь он кончился,
Нора. Моя бедная мать не нуждается во мне больше - умерла. И мальчики стали
на ноги, сами могут о себе заботиться.

Н о р а. Так у тебя теперь легко на душе...

Ф р у Л и н н е. Не скажу. Напротив, страшно пусто. Не для кого больше
жить. (Встает в волнении.) Оттого я и не выдержала там у нас, в медвежьем
углу. Тут, верно, легче будет найти, к чему приложить силы и чем занять
мысли. Удалось бы мне только получить какую-нибудь постоянную службу,
какую-нибудь конторскую работу...

Н о р а. Ах, Кристина, это так ужасно утомительно, а у тебя и без того
такой измученный вид. Тебе бы лучше поехать куда-нибудь на купанья.

Ф р у Л и н н е (отходя к окну). У меня нет папы, который бы снабдил
меня деньгами на дорогу, Нора.

Н о р а (вставая). Ах, не сердись на меня!

Ф р у Л и н н е (идя к ней). Милая Нора, ты на меня не сердись. Хуже
всего в моем положении то, что в душе осаждается столько горечи. Работать не
для кого, а все-таки приходится хлопотать и всячески биться. Жить ведь надо,
вот и становишься эгоисткой. Ты сейчас рассказала мне о счастливой перемене
ваших обстоятельств, а я - поверишь - обрадовалась не столько за тебя,
сколько за себя.

(*385) Н о р а. Как так? Ах, понимаю: ты думаешь, Торвальд может
что-нибудь сделать для тебя?

Ф р у Л и н н е. Я это подумала.

Н о р а. Он и сделает, Кристина. Предоставь только все мне. Я так
тонко-тонко все подготовлю, придумаю что-нибудь такое особенное, чем
задобрить его. Ах, я бы от души хотела помочь тебе.

Ф р у Л и н н е. Как это мило с твоей стороны, Нора, что ты так горячо
берешься за мое дело... Вдвойне мило с твоей стороны, - тебе самой так мало
знакомы житейские заботы и тяготы.

Н о р а. Мне? Мне они мало знакомы?

Ф р у Л и н н е (улыбаясь). Ну, боже мой, какие-то занятия рукоделием и
тому подобное... Ты дитя, Нора!

Н о р а (закидывая голову и прохаживаясь по комнате). Тебе бы не
следовало говорить со мной таким тоном.

Ф р у Л и н н е. Да?

Н о р а. И ты - как другие. Вы все думаете, что я не годна ни на что
серьезное...

Ф р у Л и н н е. Ну-ну?

Н о р а. Что я ровно ничего такого не испытала в этой трудной жизни.

Ф р у Л и н н е. Милая Нора, ты же только что поведала мне все свои
испытания.

Н о р а. Э, пустяки одни! (Тихо.) Главного я тебе не рассказала.

Ф р у Л и н н е. Главного? Что ты хочешь сказать?

Н о р а. Ты все смотришь на меня свысока, Кристина. А это напрасно. Ты
гордишься, что несла такой тяжелый, долгий труд ради своей матери...

Ф р у Л и н н е. Я, право, ни на кого не смотрю свысока. Но верно - я
горжусь и радуюсь, вспоминая, что мне выпало на долю облегчить остаток дней
моей матери.

Н о р а. Ты гордишься также, вспоминая, что сделала для братьев.

Ф р у Л и н н е. Мне кажется, я вправе.

Н о р а. И мне так кажется. Но вот ты послушай, Кристина. И мне есть
чем гордиться, чему радоваться.

Ф р у Л и н н е. Не сомневаюсь! Но в каком смысле?

(*386) Н о р а. Говори тише. Вдруг Торвальд услышит! Ему ни за что в
мире нельзя... Никому нельзя знать об этом, Кристина, никому, кроме тебя.

Ф р у Л и н н е. Да в чем дело?

Н о р а. Поди сюда. (Привлекает ее на диван рядом с собой.) Да,
видишь... и мне есть чем гордиться, чему радоваться. Это я спасла жизнь
Торвальду.

Ф р у Л и н н е. Спасла? Как спасла?

Н о р а. Я же рассказывала тебе о поездке в Италию. Торвальд не выжил
бы, если бы не попал на юг.

Ф р у Л и н н е. Ну да. И твой отец дал вам нужные средства.

Н о р а (с улыбкой). Это Торвальд так думает и все другие, но...

Ф р у Л и н н е. Но...

Н о р а. Папа не дал нам ни гроша. Это я достала деньги.

Ф р у Л и н н е. Ты? Всю эту крупную сумму?

Н о р а. Тысячу двести специй. Четыре тысячи восемьсот крон. Что ты
скажешь?

Ф р у Л и н н е. Но как это возможно, Нора? Выиграла в лотерею, что ли?

Н о р а (презрительно). В лотерею! (Фыркает.) Это была бы не штука!

Ф р у Л и н н е. Так откуда же ты взяла их?

Н о р а (напевая и таинственно улыбаюсь). Гм! Тра-ля-ля-ля!

Ф р у Л и н н е. Не могла же ты занять.

Н о р а. Вот? Почему так?

Ф р у Л и н н е. Да жена ведь не может делать долгов без согласия мужа.

Н о р а (закидывая голову). Ну, если жена немножко смыслит в делах,
если жена понимает, как нужно умненько взяться за дело, то...

Ф р у Л и н н е. Нора, я решительно ничего не понимаю.

Н о р а. И не надо тебе понимать. Я ведь и не сказала, что заняла
деньги. Могла же я добыть их другим путем. (Откидывается на спинку дивана.)
Могла получить от (*387) какого-нибудь поклонника. При такой привлекательной
наружности, как у меня...

Ф р у Л и н н е. Ты сумасбродка.

Н о р а. Теперь тебе, верно, безумно хотелось бы все узнать, Кристина?

Ф р у Л и н н е. Послушай, милая Нора, ты не выкинула чего-нибудь
безрассудного?

Н о р а (выпрямляясь на диване). Разве безрассудно спасти жизнь своему
мужу?

Ф р у Л и н н е. По-моему, безрассудно, если ты без его ведома...

Н о р а. Да ведь ему нельзя было ни о чем знать! Господи, как ты этого
не понимаешь? Он не должен был и подозревать, в какой он опасности. Это мне
доктора сказали, что жизнь его в опасности, что одно спасение - увезти его
на юг. Ты думаешь, я не пыталась сначала всячески выпутаться? Я заводила
разговоры о том, что и мне хотелось бы побывать за границей, как другим
молодым дамам. Я и плакала, и просила; говорила, что ему не худо бы помнить
о моем "положении", что теперь надо всячески мне угождать; намекала, что
можно занять денег. Так он почти рассердился, Кристина. Сказал, что у меня
ветер в голове и что его долг, как мужа, не потакать моим капризам и
прихотям, - так он, кажется, выразился. Хорошо, хорошо, думаю я, а спасти
тебя все-таки нужно, и нашла выход...

Ф р у Л и н н е. И твой муж так и не узнал от твоего отца, что деньги
были не от него?

Н о р а. Так и не узнал. Папа ведь умер как раз в эти дни. Я-то хотела
было посвятить его в дело и просить, чтобы он не выдавал меня. Но он был уже
так плох - и мне, к сожалению, не понадобилось прибегать к этому.

Ф р у Л и н н е. И ты до сих пор не призналась мужу?

Н о р а. Нет, боже избави, что ты! Он такой строгий по этой части. И
кроме того, с его мужским самолюбием... Для него было бы так мучительно,
унизительно узнать, что он обязан мне чем-нибудь. Это перевернуло бы вверх
дном все наши отношения. Наша счастливая семейная жизнь перестала бы тогда
быть тем, что она есть.

Ф р у Л и н н е. И ты никогда ему не скажешь?

(*388) Н о р а (подумав и слегка улыбаясь). Да... когда-нибудь,
пожалуй... когда пройдет много-много лет и я уж не буду такая хорошенькая.
Ты не смейся. Я, разумеется, хочу сказать: когда я уже не буду так нравиться
Торвальду, как теперь, когда его уже не будут развлекать мои танцы,
переодевания, декламации. Тогда хорошо будет иметь какую-нибудь заручку...
(Обрывая.) Вздор, вздор, вздор! Этого никогда не будет!.. Ну, что же ты
скажешь о моей великой тайне, Кристина? Гожусь я на что-нибудь? Ты не думай,
что это дело не причиняет мне больших забот. Мне, право, иногда совсем не
легко бывает оправдывать в срок свои обязательства. В деловом мире, скажу я
тебе, существует взнос процентов по третям и взносы в погашение долга, как
это называется. А деньги всегда ужасно трудно добывать. Вот и приходилось
экономить на чем только можно... понимаешь? Из денег на хозяйство я не могла
особенно много откладывать - Торвальду нужен был хороший стол. И детей
нельзя было одевать кое-как. Что я получала на них, то целиком на них и
уходило. Милые мои крошки