Чтение 3–й страницы книги ~Привидения~

одно, о чем я много раз собирался спросить вас.
ФРУ АЛВИНГ. О чем же это?
ПАСТОР МАНДЕРС. Страховать нам приютские строения или нет?
ФРУ АЛВИНГ. Разумеется, страховать.
ПАСТОР МАНДЕРС. Погодите, погодите. Давайте обсудим дело хорошенько.
ФРУ АЛВИНГ. Я все страхую - и строения, и движимое имущество, и хлеб, и
живой инвентарь.
ПАСТОР МАНДЕРС. Правильно. Это все ваше личное достояние. И я так же
поступаю. Самой собой. Но тут, видите ли, дело другое. Приют ведь имеет
такую высокую, святую цель...
ФРУ АЛВИНГ. Ну, а если все-таки...
ПАСТОР МАНДЕРС. Что касается лично меня, я, собственно, не нахожу
ничего предосудительного в том, чтобы мы обеспечили себя от всяких
случайностей...
ФРУ АЛВИНГ. И мне это, право, кажется тоже.
ПАСТОР МАНДЕРС. ...но как отнесется к этому здешний народ? Вы его лучше
знаете, чем я.
ФРУ АЛВИНГ. Гм... здешний народ...
ПАСТОР МАНДЕРС. Не найдется ли здесь значительного числа людей
солидных, вполне солидных, с весом, которые бы сочли это предосудительным?
ФРУ АЛВИНГ. Что вы, собственно, подразумеваете под людьми вполне
солидными, с весом?
ПАСТОР МАНДЕРС. Ну, я имею в виду людей настолько независимых и
влиятельных по своему положению, что с их мнением нельзя не считаться.
ФРУ АЛВИНГ. Да, таких здесь найдется несколько, которые, пожалуй,
сочтут предосудительным, если...
ПАСТОР МАНДЕРС. Вот видите! В городе же у нас таких много. Вспомните
только всех приверженцев моего собрата. На такой шаг с нашей стороны легко
могут взглянуть, как на неверие, отсутствие у нас упования на высший
промысел...
ФРУ АЛВИНГ. Но вы-то со своей стороны, дорогой господин пастор, знаете
же, что...
ПАСТОР МАНДЕРС. Да я-то знаю, знаю. Вполне убежден, что так следует. Но
мы все-таки не сможем никому помешать толковать наши побуждения вкривь и
вкось. А подобные толки могут повредить самому делу...
ФРУ АЛВИНГ. Да, если так, то...
ПАСТОР МАНДЕРС. Я не могу также не принять во внимание затруднительное
положение, в которое я могу попасть. В руководящих кругах города очень
интересуются приютом. Он отчасти предназначен служить и нуждам города, что,
надо надеяться, в немалой степени облегчит общине задачу призрения бедных.
Но так как я был вашим советчиком и ведал всей деловой стороной предприятия,
то и должен теперь опасаться, что ревнители церкви прежде всего обрушаться
на меня...
ФРУ АЛВИНГ. Да, вам не следует подвергать себя этому.
ПАСТОР МАНДЕРС. Не говоря уже о нападках, которые, без сомнения,
посыплются на меня в известных газетах и журналах, которые...
ФРУ АЛВИНГ. Довольно, дорогой пастор Мандерс. Одно это соображение
решает дело.
ПАСТОР МАНДЕРС. Значит, вы не хотите страховать?
ФРУ АЛВИНГ. Нет. Откажемся от этого.
ПАСТОР МАНДЕРС (откидываясь на спинку стула). А если все-таки случится
несчастье? Ведь как знать? Вы возместите убытки?
ФРУ АЛВИНГ. Нет, прямо говорю, я этого не беру на себя.
ПАСТОР МАНДЕРС. Так знаете, фру Алвинг, в таком случае мы берем на себя
такую ответственность, которая заставляет призадуматься.
ФРУ АЛВИНГ. Ну а разве, по-вашему, мы можем поступить иначе?
ПАСТОР МАНДЕРС. Нет, в том-то и дело, что нет. Нам не приходится давать
повод судить о нас вкривь и вкось и мы отнюдь не вправе вызывать ропот
прихожан.
ФРУ АЛВИНГ. Во всяком случае, вам, как пастору, этого нельзя делать.
ПАСТОР МАНДЕРС. И мне кажется тоже, мы вправе уповать, что такому
учреждению посчастливится, что оно будет под особым покровительством.
ФРУ АЛВИНГ. Будем уповать, пастор Мандерс.
ПАСТОР МАНДЕРС. Значит, оставим так?
ФРУ АЛВИНГ. Да, без сомнения.
ПАСТОР МАНДЕРС. Хорошо. Будь по-вашему. (Записывает.) Итак, не
страховать.
ФРУ АЛВИНГ. Странно, однако, что вы заговорили об этом как раз
сегодня...
ПАСТОР МАНДЕРС. Я много раз собирался спросить вас насчет этого.
ФРУ АЛВИНГ. Как раз вчера у нас чуть-чуть не произошло там пожара.
ПАСТОР МАНДЕРС. Что такое?
ФРУ АЛВИНГ. В сущности, ничего особенного. Загорелись стружки в
столярной.
ПАСТОР МАНДЕРС. Где работает Энгстран?
ФРУ АЛВИНГ. Да. Говорят, он очень неосторожен со спичками.
ПАСТОР МАНДЕРС. Да, у него голова полна всяких дум и всякого рода
соблазнов. Слава богу, он все-таки старается теперь вести примерную жизнь,
как я слышал.
ФРУ АЛВИНГ. Да? От кого же?
ПАСТОР МАНДЕРС. Он сам уверял меня. Притом он такой работящий.
ФРУ АЛВИНГ. Да, пока трезв...
ПАСТОР МАНДЕРС. Ах, эта злополучная слабость! Но он говорит, что ему
часто приходится пить поневоле из-за своей искалеченной ноги. В последний
раз, когда он был в городе, он просто растрогал меня. Явился и так искренне
благодарил меня за то, что я доставил ему эту работу здесь, так что он мог
побыть подле Регины.
ФРУ АЛВИНГ. С нею-то он, кажется, не особенно часто видится.
ПАСТОР МАНДЕРС. Ну как же, он говорил - каждый день.
ФРУ АЛВИНГ. Да, да, может быть.
ПАСТОР МАНДЕРС. Он отлично чувствует, что ему нужно иметь подле себя
кого-нибудь, кто удерживал бы его в минуты слабости. Это самая симпатичная
черта в Якобе Энгстране, что он вот приходит к тебе такой жалкий,
беспомощный и чистосердечно кается в своей слабости. В последний раз он
прямо сказал мне.... Послушайте, фру Алвинг, если бы у него было душевной
потребностью иметь подле себя Регину...
ФРУ АЛВИНГ (быстро встает) Регину!
ПАСТОР МАНДЕРС. ... то вам не следует противиться.
ФРУ АЛВИНГ. Ну, нет, как раз воспротивлюсь. Да и кроме того... Регина
получает место в приюте.
ПАСТОР МАНДЕРС. Но вы рассудите, он все-таки отец ей.
ФРУ АЛВИНГ. О, я лучше знаю, каким он был ей отцом. Нет, насколько это
зависит от меня, она никогда к нему не вернется.
ПАСТОР МАНДЕРС (вставая). Но, дорогая фру Алвинг, не волнуйтесь так.
Право, прискорбно, что вы с таким предубеждением относитесь к столяру
Энгстрану. Вы даже как будто испугались...
ФРУ АЛВИНГ (спокойнее). Как бы там ни было, я взяла Регину к себе, у
меня она и останется. (Прислушиваясь.) Тсс... довольно, дорогой пастор
Мандерс, не будем больше говорить об этом. (Сияя радостью.) Слышите? Освальд
идет по лестнице. Теперь займемся им одним!

Сцена четвертая.

ОСВАЛЬД АЛВИНГ, в легком пальто, со шляпой в руке, покуривая длинную
пенковую трубку, входит из дверей налево.

ОСВАЛЬД (останавливаясь у дверей). Извините, я думал, что вы в конторе.
(Подходя ближе.) Здравствуйте, господин пастор!
ПАСТОР МАНДЕРС (пораженный). А!.. Это удивительно!..
ФРУ АЛВИНГ. Да, что вы скажете о нем, пастор Мандерс?
ПАСТОР МАНДЕРС. Я скажу... скажу.... Нет, да неужели в самом деле?..
ОСВАЛЬД. Да, да, перед вами действительно тот самый блудный сын,
господин пастор.
ПАСТОР МАНДЕРС. Но, мой дорогой молодой друг...
ОСВАЛЬД. Ну, добавим: вернувшийся домой.
ФРУ АЛВИНГ. Освальд намекает на то время, когда вы так противились его
намерению стать художником.
ПАСТОР МАНДЕРС. Глазам человеческим многое может казаться сомнительным,
что потом все-таки... (Пожимает Освальду руку.) Ну, добро пожаловать, добро
пожаловать! Но, дорогой Освальд... Ничего, что я называю вас так запросто?
ОСВАЛЬД. А как же иначе?
ПАСТОР МАНДЕРС. Хорошо. Так вот я хотел сказать вам, дорогой Освальд, -
вы не думайте, что я безусловно осуждаю сословие художников. Я полагаю, что
и в этом кругу многие могут сохранить свою душу чистою.
ОСВАЛЬД. Надо надеяться, что так
ФРУ АЛВИНГ (вся сияя). Я знаю одного такого, который остался чист и
душой и телом. Взгляните на него только, пастор Мандерс!
ОСВАЛЬД (бродит по комнате). Ну-ну, мама, оставим это.
ПАСТОР МАНДЕРС. Да, действительно, этого нельзя отрицать. И вдобавок вы
начали уже создавать себе имя. Газеты часто упоминали о вас, и всегда весьма
благосклонно. Впрочем, в последнее время что-то как будто замолкли.
ОСВАЛЬД (около цветов). Я в последнее время не мог столько работать.
ФРУ АЛВИНГ. И художнику надо отдохнуть.
ПАСТОР МАНДЕРС. Могу себе представить. Да и подготовиться надо,
собраться с силами для чего-нибудь крупного.
ОСВАЛЬД. Мама, мы скоро будем обедать?
ФРУ АЛВИНГ. Через полчаса. Аппетит у него, слава богу, хороший.
ПАСТОР МАНДЕРС. И к куренью тоже.
ОСВАЛЬД. Я нашел наверху отцовскую трубку, и вот...
ПАСТОР МАНДЕРС. Так вот отчего!