Погиб на фронте.}.
Но почему бы нам не пригласить несколько человек пощелкать тетеревов
как-нибудь под рождество?
II
предосторожности на случай воздушных налетов, чем большинство ее друзей.
Самая цепная из ее вещей - небольшая картина Карпаччо - была отослана на
хранение в Мэлфри; миниатюры и лиможские эмали пристроены в банк; севрский
фарфор упакован в ящики и снесен в полуподвал. Во всем прочем ее гостиная
осталась без изменений. Тяжелые старинные портьеры сами по себе не
пропускали света и позволяли обойтись без неприглядных черных полос
маскировочной бумаги.
на балкон и смотрела через сквер на город. Она только что прослушала речь
премьер-министра. Дворецкий подошел к ней с другого конца комнаты.
хорошо. Вообще-то он никогда ей особенно не нравился - ни он, ни его брат.
Брат-то, пожалуй, чуточку посимпатичней, но все равно оба они мало приятные,
серые личности. Однако нынче утром он выступал весьма похвально, должно
быть, наконец в полной мере осознал свою ответственность. Надо бы пригласить
его на завтрак. Только, наверное, он очень занят. Насколько помнится, в
военное время самые неожиданные люди бывают заняты.
утра называлась просто "война". Из ее близких никто не воевал. Кристофер был
уже стар, Тони еще молод. Ее брат Эдуард начал с командующего бригадой - в
штабной академии его очень ценили, - но, непонятно почему, никакой карьеры у
него так и не получилось, и к 1918 году он оставался все тем же бригадным
генералом в Дар-эс-Саламе. Война принесла много печального. Столько друзей
ходили в трауре, а Кристофер так изводился из-за коалиции *. Так горько было
признать Ллойд Джорджа главой правительства, однако Кристофер как патриот
пошел на эту жертву вместе со всеми; возможно, только ей одной и было
известно, какой душевной борьбы это ему стоило. Но самое скверное время
наступило после перемирия, когда дворянским званием торговали словно
бакалеей, а из условий мира нагородили бог весть чего. Кристофер всегда
говорил, что в конце концов за это придется платить.
прозвучал над Лондоном.
не было шума.
атаки ничтожна. Во всяком случае, я лично считаю, что это всего-навсего
учебная тревога. Оставь его на столе.
выходу на балкон и посмотрела в ясное небо. Ничего, мы им еще покажем, пусть
только сунутся, думала она. Этого типа пора проучить. Сколько уж лет он
Джорджем, куда вошли либералы, консерваторы и лейбористы, мутит воду.
Раздумывая, она вернулась к стулу. Уж я-то никогда не носилась с этим
вульгарным Риббентропом. Я его на порог не пускала, хоть эта умница Эмма
Гранчестер и приставала ко всем, чтоб были с ним полюбезней. Ну так пусть
вот теперь увидит, какая она была дура.
это, вероятнее всего, просто учебная тревога. Людям следовало так сказать,
чтобы не было паники, - Андерсон, конечно, не подведет, но вот девушки...
Однако в глубине души леди Сил была уверена, что налет состоится; это было
бы так похоже на немцев, которые всегда шумят, всегда грозятся и пыжатся
доказать, что "они могут". Леди Сил "проходила" историю в школе; это был
нехитрый рассказ об утверждении права перед лицом превосходящих сил зла, и
перечень боевых подвигов ее страны: Креси, Азенкур, Кадис, Бленгейм,
Гибралтар, Инкерман, Ипр - музыкой отдавался в ее ушах. Англия сражалась
против многоразличных врагов с многоразличными союзниками, зачастую под
весьма туманными предлогами, но всегда за правое дело, рыцарски, и в
конечном счете побеждала. Часто в Париже леди Сил с гордостью думала о том,
что ее народ не называет улицы именами своей бранной славы; это еще куда ни
шло для недолговечных триумфов французов, только и доказывающих их уменье
воевать, но поставить те великие проявления божественной справедливости,
какими были победы Англии, на потребу модисток и маникюрш в качестве
почтовых адресов было бы низостью, до которой не опустились бы даже
радикалы. Перед ее умственным взором, словно живые картины на
благотворительном базаре, возникали гравюры на стали, висевшие у них в
классе: Сидней {Филип Сидней (1554-1586) - английский поэт, придворный и
дипломат. Погиб, сражаясь за независимость Нидерландов (в битве при Зютфене
был смертельно ранен).} в битве при Зютфене, Вольф {Джемс Вольф (1727-1759)
- английский генерал, одержал победу в битве под Квебеком, круто повернувшей
ход войны за отвоевание Канады у французов в пользу англичан, но сам был
смертельно ранен.} в битве при Квебеке, Нельсон в Трафальгарском сражении
(один только Веллингтон в битве при Ватерлоо был изъят из парада
знаменитостей по причине близости Блюхера, который с чисто прусским
настырством вылез вперед урвать себе толику славы, добытой другим), - и к
этой сногсшибательной ассамблее (в представлении леди Сил сродни тем
толпищам богатых и респектабельных людей на лужайке штаб-квартиры
Королевского яхт-клуба в Каусе, с которых делают групповые снимки, чтобы
вывесить их потом в вестибюле или бильярдной с обозначением, где кто) была
прибавлена в то утро новая и, прямо сказать, невозможная фигура - Безил Сил.
ничего, кроме порядочного пакета иностранных акций и репутации ее брата
Эдуарда как стратега. Теперь она может отдать стране сына, У Тони слабые
глаза п карьера, Фредди ей не родной, да и нет в нем героической жилки, зато
Безил, ее своенравный порочный Безил, так тяжко ее разочаровавший; Безил,
чья необъяснимая тяга к дурному обществу за последние десять лет столько раз
ставила его в щекотливое положение и чьи грехи молодости не шли ни в какое
сравнение с грехами молодости его дядюшки Эдуарда; Безил, укравший ее
изумруды и принесший печальную известность миссис Лин, - этот Безил,
влившись со всеми странностями своей натуры в цвет мужества Англии,
наконец-то вступает во владение своим наследием. Надо попросить Джо устроить
ему офицерское звание в каком-нибудь полку поприличней.
еще в начале прошлой недели, не подозревая, что выбранный пмп день будет
особо отмечаться во всех календарях мира до скончания истории человечества.
Он прибыл точно в назначенный час, как всегда, как прибывал бессчетное число
раз за долгие годы их дружбы.
исключительнейших, августейших домов, где этот обычай был еще в ходу; однако
не было бы фантастическим преувеличением сказать, что в то воскресное утро
он был воспламенен чем-то вроде религиозного благочестия. Правда,
утверждать, что он духовно очистился, действительно было бы фантастично;
просто в переживаниях утра было что-то деликатно прочищающее, а во всей его
манере необычайная прыгучесть, словно он по ошибке приложился к чужой
бутылке со средством от похмелья. Вид у него был такой, будто он сбросил с
плеч десяток лет.
какой его не сильно баловали многочисленные друзья, и возлагала на него
непостижимые упованья самого, однако, низменного свойства.
Собирались прийти Гранчестеры, но ему пришлось бегать к королю.
делом. Я, правда, еще не знаю толком, что именно на меня взвалят. Все
выяснится завтра утром, когда я побываю на Даунинг-стрит. Вероятно,
какую-нибудь работу в качестве советника при военном кабинете. Хорошо снова
чувствовать себя в гуще событий, словно десяток лет с плеч сбросил.
Волнительные времена, Синтия, волнительные времена.
Теперь, наверно, мы создадим столько всяких комитетов. В прошлую войну мы
занимались бельгийскими беженцами. На этот раз, вероятно, придется заняться
поляками. Очень жаль, что это народ, языка которого мы не знаем.
отношениях не та. Война на экономическое истощение - так я думаю.
Разумеется, мы не можем обойтись без всех этих гражданских ПВО, убежищ и
прочего. Радикалы спекулировали на этом вовсю. Но, я полагаю, можно быть
уверенным в том, что никаких воздушных налетов не будет, во всяком случае на
Лондон. Возможно, немцы попытаются напасть с воздуха на портовые города, но
не далее как вчера я имел в "Бифштексе" интересный разговор с Эдди
Бест-Бингемом. Мы обладаем очень ценным изобретением, оно называется
радиопеленгатор и дает возможность, отражать их удары.
Шилова Юлия
Лондон Джек
Афанасьев Роман
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс