read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



своей знакомой. Медведев, не оборачиваясь, пристроил для грека увесистый
кулак за спиной и потряс им на прощание.
Они прошли в молчании полутемной улочкой и повернули направо. С рокотом
промчался кожаный мотоциклист-укротитель, держа за рога блестящего быка.
-- А где ваш Центр?
Медведев остановился и покрутил головой. Среди высоких темных деревьев
светлели особняки с разноцветными флагами белья, вывешенного в лоджиях на
просушку, и желтыми шариками апельсинов в глубине сада. За ажурной оградой
угадывалась православная церковь, закрытая уже третий день -- карлица с
безобразным лицом, с ней можно было разговаривать, только собрав волю в
кулак, пуская пузыри, объясняла Медведеву, что храм откроется в субботу.
-- Ага! -- Медведев извинился улыбкой за свою растерянность. -- Вон
там, на холме Монте-Смит, прямо над морем. Хотите взглянуть?
-- Хочу. А таксофон там есть? Мне надо маме позвонить.
Они пошли узкими улочками к темному холму, на вершине которого
прилепился писательский Центр -- гостиница из семи номеров с бетонным
копытом террасы над обрывом, где Медведев, проснувшись к полудню, делал
разминку и расхаживал потом с чашкой кофе.
На первый взгляд Медведев казался флегматичным и слегка робким. Очки,
ежик темных волос на крупной голове, неторопливость движений придавали ему
вид добродушного увальня, обреченного быть в компаниях на вторых ролях:
молчать, когда все говорят, помогать хозяйке накрывать на стол, безропотно
брести в дежурный магазин за кончившимся хлебом, лимонадом или водкой, чтобы
потом, когда остальные гости будут пьяно топтаться под музыку в полумраке
комнаты, сидеть в углу у торшера и разглядывать в семейном альбоме
фотографии голеньких младенцев. Да, листать альбом, приглядывать за
хозяйским дитем, отправленным в кроватку, и сажать упившегося любимчика
компании в такси, ссужая его деньгами без всякой надежды на отдачу.
Но стоило Медведеву скинуть пиджак, чтобы откликнуться на просьбу
хозяйки и принести из коридора массивное кресло для опоздавшего гостя, как
выявлялись расчетливая скупость движений, ухватистость рук и мощь торса --
та, которую природа щедро отпустила человеку в юности, позаботившись, чтобы
маршрутный лист биографии снабжал его в молодые годы достойными занятиями:
работать топором, пилой, лопатой, носить на спине мешки, валить лес,
замешивать бетон в дощатом коробе, класть кирпичные стены, вытягивать
засевшие в липкой грязи машины, копать траншеи "от забора и до обеда",
выходить на ринг в полутяже, играть центральным защитником в институтской
футбольной команде, разгружать ночами вагоны с бочковой селедкой и говяжьими
тушами, вздернутыми на крюки и искрящимися инеем в вагоне-рефрижераторе, где
стоит морозный туман и лампочки тускло светят желтыми кольцами. Медведев
весело вносил кресло, бибикая гостям, чтобы они расступились, и опускал его
с высоты своего роста плавно и точно, как подъемный кран мог бы опустить
табуреточку.
Его молчаливость в жарких спорах иногда принималась незнакомыми людьми
за робость и непонимание происходящего. Тихий голос, которым он вдруг
начинал говорить, казался спорящим признаком неуверенности, желания уйти от
неприятного разговора, все сгладить и уступить. Так и случилось несколько
лет назад в маленькой югославской деревушке, куда Медведев пробрался по
собственной воле, поверив институтскому приятелю, казаку-разбойнику, что он
едет помогать России, и о чем он впоследствии не любил вспоминать.
Приятель, Федор, курировал, как он выражался, некие поставки нашим
добровольцам, и Медведев, напросившись в эту поездку, сидел тогда за дощатым
столом в ночном саду вместе с тремя переговорщиками в качестве спонсора
процесса, что частично соответствовало действительности -- пять тысяч
долларов он отдал Федору еще до поездки -- на бинты, медикаменты и питание
для братьев-казачков.
Ругаться стали после первой же чарки. Над столом висела тусклая желтая
лампа, о ее стекло нудно билась мошкара, Федор поливал казачков матом,
требовал отчетов, возврата каких-то сумм, грозил доложить куренному атаману,
пристукивал кулаком по столу, Медведев молчал, понимая, что дело грязное, и
когда два быстроглазых мужичка переглянулись, нехорошо заулыбались, закивали
головами, он понял, что скоро их будут бить, а то и убивать -- два автомата
были приставлены к чинаре. Как бы по нужде он пошел, пошатываясь, к темной
изгороди сада, снял с нее верхнюю жердь, подержал в руках, оглядел, словно
проверяя, достаточно ли она ровна для известной лишь ему цели, и неспешно
двинулся к столу. Казачки посмотрели на него искоса и хмуро -- то ли перепил
этот молчаливый увалень и решил почудить, то ли наладить чего собрался. Один
из них, сидевший ближе к чинаре, все же мягко потянулся к "акаэму", а
второй, отложив нож и вилку, двинул руку за спину, к кобуре. Федор
булькающим голосом еще поучал казачков, но его глаза уже белели от страха, и
он заносил ногу над скамейкой, чтобы выскочить из-за стола. Медведев махнул
увесистой жердиной, вжикнул теплый ночной воздух, хрустнуло, и тот, чьи
пальцы уже схватили ствол автомата, влетел головой в чинару. Вторым
посвистом и хрустом вышибло из-за стола рвущего из кобуры пистолет. Медведев
нагнулся за очками и услышал, как из того, что лежал под чинарой, с ровным
зудением что-то сочится. Он быстро надел очки -- стекла оказались в порядке
-- и увидел, как темнеет в паху камуфляжная форма лежавшего. Федор схватил
со скамейки сумку, оглянулся на темный дом, в котором жили бурые от возраста
старик со старухой и было слышно, как скребется и скулит за дверью собака, и
метнулся к воротам: "Уходим!"
Они возвращались в Питер неделю -- через Киев и Минск, и по мере
приближения к дому удаль и отвага Федора в рассказах о наказании жуликоватых
казачков возрастали, а участие Медведева-Медведя стало сводиться к
заурядному размахиванию колом над морально поверженным противником.
Получалось, что Федор зычным голосом поставил их на место, они уже готовы
были вернуть зажиленное и принять положенное наказание, но тут перепивший
Медведев влез с дрыном и все скомкал.
Согласие новой знакомой заглянуть в зимний писательский монастырь с
кельями-номерами не удивило Медведева. Неестественней было бы жеманство:
"Нет-нет, спасибо", дескать, -- "В номера? За кого вы меня принимаете?" Его
озадачила собственная авантажность. "Зачем? Сколько вам лет, дядя?" --
витали в воздухе вопросы, но Медведев успокаивал себя мыслью, что ничего
особенного не произойдет, в ответ на ее белый трехэтажный дом он лишь
немного похвастается тем, как живут писатели. Его спутница вовсе не похожа
на женщину, мечтающую упасть в объятия первого встречного. Все идет
достойно, без намеков и недосказанностей.
Оксана держалась просто, по-свойски рассказывала о своем житье в Чехии,
и он подумал, что эту дружескую простоту следует сохранить, если они еще
увидятся до отъезда...
Пока они пробирались зигзагом узких коротких улиц к холму, Оксана
рассказала, что у нее пять сувенирных магазинов в Праге, был тигровый боксер
Чарли, вывезенный из Белоруссии и растерзанный местными собаками на
деревенской собачьей свадьбе, есть старший брат Игорь, на которого сейчас
оставлена вся коммерция, и есть желание тихо понежиться на солнце, выспаться
на целый год вперед, поесть фруктов, купаться, бродить по городу, снова
купаться, слушать в баре отеля классическую музыку и не думать о прибыли,
закупках и налогах.
Улочка круто взбежала вверх, сжалась, ссутулилась, стала темной, позади
остались дома с плоскими крышами, по правую руку потянулось бетонное
ограждение, дохнул прохладой темный обрыв, на дне которого белела коробка
растущего дома. "Секунды три можно лететь и подводить итоги жизни", --
весело сказал Медведев, чтобы спутница не боялась, но тут же понял, что
сморозил глупость; ветер прошелестел листвой, гавкнула и пустилась наутек
собака, обитавшая во дворе старого домика на склоне холма (оттуда иногда
приходила девочка с пирожными на подносе и предлагала купить их к вечернему
чаю), они прошли в арку дома, напоминавшего декорации усадьбы, разоренной
мужиками, и наконец Медведев вывел Оксану на просторную террасу, где в
золотых лучах подсветки готовился взмыть в темноту опрятный двухэтажный дом.
-- Как уютно! -- прошлась по гладким плитам Оксана. -- А какой вид!
-- Пьем чай? -- предложил Медведев и подумал, что обязательно подарит
ей свою книжку.
-- Пьем!
-- Здесь у нас столовая и кухня. -- Медведев толкнул большую дверь,
звякнул колокольчик, и они вошли в широкий коридор, в конце которого горел
свет и бубнил телевизор.
Феминистка Лайла, профессор социологии из Финляндии -- высокая и худая,
встречавшая Медведева по утрам колючим взглядом, словно он и был той русской
мафией в ее родном Хельсинки, о которой она написала четыре детективные
книги (Медведев полагал, что она стряпала винегрет из газетно-телевизионных
сообщений и слухов -- Лайла никогда не служила в полиции, таможне, морге,
суде или гостинице, не занималась бизнесом, но хорошо, как она выразилась,
знала проблему русской проституции в Финляндии), -- этот академический
стручок, единственная женщина в интернациональной писательской компании,
если не брать в расчет приветливую сестру-хозяйку Анатолию, вспыхнула
краской при появлении Оксаны и закашлялась над тарелкой со шпинатом и
креветками, которые она поедала под аккомпанемент тревожных новостей "CNN".
Крепкий седой румын Джордж -- ясные голубые глаза, мясистый прямой нос
потомка римских легионеров, ему недоставало шлема и короткого меча (он
писал, посмеиваясь, короткие рассказы в школьной тетрадке даже во время
завтрака) -- сгреб разложенные на столе газеты и взглянул на русского
коллегу иронично-сочувственно. Пару дней назад, когда Медведев радовался
спокойствию мертвого сезона и отсутствию женщин, Джордж шутливо погрозил ему
пальцем: "Никогда не упоминайте их, если собрались работать! Никогда!"
Медведев представил Оксану журналисткой из России, живущей в Чехии, и
Анатолия, добрая бестия неопределенного возраста, беспрерывно курившая
спозаранку и до позднего вечера, сказала с хитроватой улыбкой, что чай и
кофе на своих местах, сливки и джем в холодильнике, а вода в кофейном
агрегате горячая.



Страницы: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.