Некоторые его товарищи, тренеры, поженились на своих воспитанницах. Но
Чудинову подобные браки казались нарушением каких-то очень важных и строгих
норм, установленных им для себя. "Вышел на снег, сам - лед",- говорил он. И
вообще нежности между тренерами и спортсменками он считал непростительной
пошлостью. Мне же казалось порой, что Чудинов слишком строг к себе и людям и
поэтому, пожалуй, одинок.
по-отечески растить новую молодую славу и выдавать ее замуж, женя на ней
других молодых счастливцев. Что же, я не ревную...
заставлявшей считать его нелюбезным.
как говорят моряки, приближаюсь к "ревущим сороковым". Что-то будет...
опыт, весь свой волевой напор и неистребимое терпение, отличавшие его самого в
прежних тренировках, отдавал теперь новичкам белой стези. Многие из его
питомцев уже стали известными лыжниками. Никому не уступала первого места уже
третий год подряд воспитанница Чудинова Алиса Бабурина. У меня было
подозрение, что из-за нее-то все и произошло... Вот она на фотографии в
журнале, брошенном раскрытым на кресле. Высокая, изящная, со слегка надменно
вздернутым подбородком. Одной рукой она принимает очередной приз, другой
обхватила плечо своего тренера. А вокруг фоторепортеры, поклонники, овации.
около меня, когда я склонился к журналу.- Полагаешь, вероятно, что все дело в
Алисе? Смешно!
думаешь, что причиной всему этот вчерашний разговор в комитете? Дело гораздо
серьезнее. Мне вообще пора уходить, понимаешь? Я дал все, что мог, но этого,
видно, уже недостаточно. Третий год подряд Алиса показывает одно и то же
время, и неважное время, ни на йоту лучше. А впереди всесоюзная спартакиада, а
за ней Олимпийская лыжня. На каком месте мы там будем, если не подготовимся? Я
и сейчас уже ночами не сплю, когда думаю об этом. Нет, мне просто не повезло.
Нет у меня вот этого самого тренерского счастья. Вероятно, бездарен - да, да,
не маши, пожалуйста, руками! Не сумел я вот привить той же Алисе настоящую и
постоянную страсть к этому делу. Она талантливая гонщица, но, понимаешь,
ненадежная, любит легкую добычу. Привыкла брать готовенькое, хочет, чтобы
горшки вот эти,- он мотнул головой в сторону шкафчика с кубками,- за нее боги
обжигали. У нее нет нужной серьезности в подготовке. Вот пустяк, например, а
характерно: она заставляет своих поклонников ей лыжи мазать перед серьезными
гонками. Это же черт знает что такое! Настоящий художник должен уметь и любить
грунтовать холст, как рыбак смолит шлюпку, солдат сам чистит свое ружье. И она
хотя до сих пор и выигрывала, но всегда рывком. У нее расчет на случай, она
берет только азартом, этого у нее, правда, хватает. Но гонка - не всегда игра.
Она начинается не на старте, а по крайней мере за несколько недель до взмаха
стартового флажка.
тренером? К лешему! Хватит с меня! Я на что-нибудь еще гожусь. Вон разработал
новые проекты для городов-новостроек, и дешево и сердито, а вы все хотите,
чтобы я возился с этими зазнавшимися баловнями!
сообщить: "Инженер Чудинов, в прошлом чемпион СССР по лыжам, оставил
тренерскую работу, посвятив себя целиком строительству". Шабаш, старик,
уезжаю. Имею уже два великолепных предложения на стройку - одно лучше другого.
Есть предложение под Вологду, и за Урал зовут, в Зимогорск, там у них на
руднике целый город вырос, тоже огромная стройка. И лесу сколько угодно,
требуется специалист по деревянной архитектуре. Я уже списался. И там и здесь
будут строить по моим типовым проектам, только не решил еще, куда ехать: под
Вологду или за Урал.
урезонить его.
сцены, надо уходить вовремя. Я уже и так пересидел. Вот когда-то, верно, были
и мы с тобой рысаками... Что говорить!
стене, на которой висела большая застекленная фотография, немного уже
поблекшая. Оба мы были изображены на снимке еще совсем молодыми, в клетчатых
спортивных курточках щегольского покроя, с большими выпуклыми пуговицами в
форме футбольных мячей. На нас были лыжные картузики. Из раскрытого ворота
толстых курток по-петушиному выпирали особым образом повязанные под самым
подбородком шарфы.
орлы! Ну, а здесь уже совсем другой коленкор. Это мы с тобой, друг мой
Евгений, на Карельском.- Он наклонился к большой любительской фотографии, где
мы с ним стояли оба в тулупчиках и валенках, по колено в сугробе, с автоматами
на груди.- Да, это уже была моя последняя лыжня, Тут, как говорится, нам песни
поют и честь воздают.
подходящая минута.
корю. Ведь из-за меня же... Да я ведь все отлично знаю... Ну давай хоть раз в
жизни поговорим об этом по-человечески.
прошло, довольно уже крутить-то.
договорились с тобой раз и навсегда. Уговор дороже денег.
вылетишь!
кровожадным видом двинулся на меня, засучивая рукава.- Думаешь, кончился
чемпион? Бывший? Сошел? Не гожусь? С такими-то хлюпиками... Ну, как тебя -
вольноамериканским методом или приемом самбо? Заказывай сам.
распростерт на диване, а на ногах у меня, легонько подпрыгивая, держа меня за
руки, сидел Степан.
меня спа...
утвердил в вертикальном положении.
живо отсюда. Чудачка, думает, что все дело только в ней одной. Совсем
зазналась, дуреха!
пальто, стал открывать дверь.
произнес:
заявляю: если опять хоть заикнешься - вот тебе бог, а вот порог!
кокетливой лыжной шапочке. Все - и эта неизвестно на чем державшаяся воздушная
пуховая нашлепка на голове, и очень узкие, остро заглаженные в складки
голубовато-серые брючки, и слишком короткая, вычурно-модная курточка,- все
настойчиво заявляло, что вошедшая принадлежит к миру спорта, посвящена во все
его тайны и вхожа в самые его высшие сферы. Она была хороша, Алиса Бабурина.
Резковатая в движениях, худощавая, стройная. С деланным безразличием она
окинула меня затаенно-внимательным взглядом и словно сперва не узнала.
шибало в нос крикливой, показной стороной спорта.
сообщающих о его занятиях, тем меньше он стоит в таковых на самом деле.
Большей частью очень уж кудлатые художники в специально сшитых свободных
блузах оказывались на поверку бездарными мазилами; молодчики, рядившиеся в
костюмы особо спортивно-мужественного покроя, частенько проявляли себя
слабосильными слюнтяями с бабьими капризами. Знаменитого писателя не легко
было узнать по его костюму, в то время как приходилось мне встречать едва
начинающих литераторов, один вид которых уже за версту вещал: я поэт! Было
нечто излишне подчеркивающее причастность к спорту во всем облике Алисы, хотя
на лыжне с ней и в самом деле лучше было не тягаться.
Бывало, еще в третьем классе школы, когда 8 Марта, в Международный женский
день, одноклассники и одноклассницы покупали в складчину какой-нибудь нехитрый
подарок для своей классной руководительницы - флакончик одеколона, костяной
нож для разрезания бумаг, записную книжку в кожаной обложке,- Алиса неожиданно
для всех, после того как подарок класса был уже вручен учительнице, вдруг
вынимала из парты свой особый сюрприз - вышитую салфеточку, крымский вид
собственной работы, вставленный в золоченую рамочку. Она любила срисовывать
видики с открыток, и дома все говорили, что она, верно, станет художницей. Но
в третий класс поступил новичок, который рисовал гораздо лучше ее, не с
открыток, а прямо с натуры. Слава Алисы на короткое время померкла, однако
вскоре она очень удачно протанцевала "молдаваночку" на вечере школьной