время...
углов и зазубрин. Точно увязшие в грязи. Он продолжал таскать с собой
блокнот. На тот случай, если ему станет вдруг слишком уж тяжело говорить.
Или же если тот, кто попытается его понять, окажется непроходимой
бестолочью. Дуди, только Дуди понимал каждое слово и частенько ругал
Ривена за то, что тот специально шамкает ртом и глотает слова.
вам следовало бы расстараться и разобраться с этой старой коровой Бисби,
сэр. А то она думает, что у вас все собаки сидят не на привязи, если вы
понимаете, что я имею в виду. Вот с кем чертовски приятно поговорить. Она
знает кучу умных слов: аспирин, например, и еще - эластопласт.
пусть даже мышцы лица разболелись ужасно.
тяжело груженый корабль на всех парусах. Дуди закатил глаза:
вытирать чью-то задницу, или лизать полы, или как там?
сестра Бисби. - Уж не в прачечной ли?
подмигнул Ривену. Даже когда он уже скрылся за дверью, сестра Бисби по
инерции продолжала хмуриться ему вслед, но лицо ее вновь стало
добродушным, когда она повернулась к Ривену. Взбила подушки за его спиной,
обращаясь с ним точно с дитем неразумным.
пришли. Солидный такой господин, очень внушительный с виду, да. Адвокат, я
так понимаю, или что-нибудь в этом роде. Я только устрою вас поудобней и
сразу его приглашу. Ваш блокнот при вас? Хорошо. Пойду, позову его.
было печали.
как-то очень уж неуютно, как на корове седло, точно ему - то есть,
костюму, естественно, - хотелось тихонечко улизнуть куда-нибудь подальше
отсюда. С квадратным, бодро-румяным лицом и волосами, постриженными почти
по-военному коротко, посетитель мог бы быть кузнецом или старшим
сержантом, если бы не эта мягкость взгляда. На лице его сияла улыбка,
нацеленная на Ривена. Он выбросил руку вперед.
повивальная бабка всех его книг. Которые Ривен писал, когда мир был юным.
Стул царапнул по полу. Хью, казалось, избегал смотреть Ривену в глаза.
выждав для приличия некоторое время, стану расспрашивать, как там с твоей
писаниной. - Он усмехнулся, и на мгновение весь его облик стал каким-то
мальчишеским. - У меня пересохло в горле. Язык такой, знаешь, черствый,
словно вчерашний хлеб. Подобные вещи... они легче проходят под культурным
воздействием алкоголя. Но это табу, как мне сказали.
достал из кармана одну из своих жутко вонючих сигарет и с наслаждением
закурил.
в тебя тут вливают, ты давно должен был отлететь как бумажный змей... - Он
вдруг умолк и принялся созерцать свою тлеющую сигарету. - Мне так жаль,
Майк. Тебя... ее. Что так все паршиво вышло. Но что такое сказать, чего
еще не было сказано? Ты знаешь, как я к ней относился, Майк. Я обожал ее.
Очаровательная была женщина, восхитительная. Такая потеря.
пошлости. Общедоступна.
Голос его, звучал как из приемника, у которого подсели батарейки.
"пишущая" рука. Вот она - ирония судьбы.
было бы просто бесстыдно разглагольствовать тут о корректурах или
дальнейших планах... - Но, судя по его виду, Хью хотелось сейчас обсудить
именно эту тему. - Ты теперь быстро идешь на поправку, вот что самое
главное. Еще на прошлой неделе ты вообще не мог говорить. Врачи считают,
что скоро ты поправишься окончательно... Мы тебя не торопим.
знаешь ли, требует... последняя в трилогии. Фанаты твои завалили нас
письмами.
мой!
Такова человеческая натура - непостижимая и временами сволочная. Случилась
трагедия, настоящая, в жизни, и вдруг всем приспичило читать твою
беллетристику. Лично я не смог бы объяснить этот странный феномен.
подавится смехом.
Глаза его блеснули.
повисший трос. Он все еще слышал крик. Ее крик.
его имя?
часы. - Я пойду. Ты, вполне обойдешься без всей этой мутотени. Позвони
мне, когда... когда немного придешь в себя. - Он встал и, по-видимому,
хотел опять подать руку, но потом передумал. - Я пойду, - повторил он
снова. - Ты держись тут, Майк. - После чего, не оглядываясь, ушел. Ривен
принялся теребить рычаг управления в подлокотнике кресла.
вот в такой, и ты уже вроде не человек, а какой-то железный кентавр. И
люди отводят глаза. Пусть Дэн Дэйр лопнет от зависти. Это Майкл Ривен
собственной персоной - на своих самых крутых реактивных салазках.
успеешь еще застать первый снег на Квиллинских высотах. Не верится даже,
но и там, наверху, ноябрь бывает на удивление теплым.
Дуди. Он толкал перед собой тележку, нагруженную бельем для прачечной, и
резко затормозил подле кресла Ривена.
много.
Пребывание в больнице все же имеет свои преимущества.
заколебали. Наш старый говнюк, мистер Симпсон, снова ведет себя, скажем
так, небрежно. Можно было бы предположить, что уж банкир должен
контролировать свою задницу. Да только вот светофор у него не горит, если
вы понимаете, что я хочу сказать.
поступил?
Валялись в беспамятстве. - Тут он сморщил лоб. - И вы ни разу не сказали,
почему не хотите их видеть.
заметил, как там промелькнуло что-то синее - зимородок. Зимородок, лето...
похоже? Ну, да, адвокат. Вот она - личина респектабельности. Старина Хью.
молчуном, прямо ужас. Раньше, когда с блокнотом, вы были гораздо
разговорчивее, чем теперь, когда у вас снова есть голос. - Дуди с
сомнением поглядел на Ривена, сжимая в руке ворох льняных наволочек.
Ривен.