единой капли молока. Мы родились в годы бурь и потрясений, в дуб, под
которым спасаются во время грозы, ударила небесная молния, и вот женщины
трепещут в гинекее, опасаясь за своих мужей и сыновей. Но василевс умеряет
жадность богатых, считающих, что им все позволено, сокрушает ярость
врагов, угрожающих нам гибелью, и награждает достойных.
мраке. И в то же время меня озарила необыкновенная любовь, моя мысль, как
орлица, взлетает на высочайшие горы, откуда открывается зрению вся земля,
где становятся близкими звезды и родится надежда, что среди этих рек крови
когда-нибудь возникнет иная, лучшая жизнь.
Леонтия Хрисокефала. Нас было пятеро: историограф Лев Диакон, спафарий
Никифор Ксифий, мужественный человек, уши которого, как у волка, заросли
волосами, стихотворец Димитрий Ангел, сам магистр Леонтий и я. Некогда
Ксифий служил в "бессмертных", как называют закованных с головы до ног в
железо катафрактов, отличился в сражениях и получил звание спафария. Он
был несведущим человеком, но мы делили с ним военные труды, и я ценил его
верное сердце.
восхода солнца. День был праздничный, свободный от трудов, и мы решили
провести время в отдохновении и дружеской беседе.
покрываться зеленью, среди кипарисов, дубов и олив веял зефир, и на его
крыльях к нам прилетела весна, осыпая лужайки цветами и наполняя приятным
волнением человеческое сердце. Мы выехали из Меландизийских ворот,
поднялись на горбатый каменный мост и направились по вымощенной камнем
дороге Игнатия в имение магистра. Разгоралась заря. Ромейские девушки
выходили из города легкими стопами, чтобы собирать на лугах фиалки. Все
было кругом в цвету, и аромат розовых миндальных деревьев наполнял долину.
подножия находился круглый каменный колодец. Немного далее стояла хижина,
сложенная из грубых полевых камней. В ней мы имели обыкновение с Димитрием
Ангелом и Львом Диаконом читать диалоги Платона, и от бедности хижины
почему-то особенно печальными казались слова философа о небесной любви.
Под влиянием этих строк Димитрий написал впоследствии стихи о возвышенном
любовном чувстве в мире грубых страстей, и я с большим тщанием переписал
их для себя. Здесь, в таком укромном и безлюдном месте, было удобно
спорить о мире платоновских идей, так как из благоразумия следовало
опасаться, чтобы слухи о таком времяпрепровождении не достигли ушей
патриарха и не навлекли бы на нас гнев василевса. Василий не любил поэтов
и соблазнительных философских рассуждений, патриарх же грозил, что чтением
подобных книг мы можем погубить наши бессмертные души. Однако теперь все
читают тайком Платона.
чтобы проверять надзирающих над рабами и виноградниками, а Никифора Ксифия
влекли сюда смешливые белозубые поселянки.
рабы и кабальные работники, приставленные возделывать нивы и пасти
хозяйский скот, выражают недовольство своей участью и даже осмеливаются на
угрозы. Поэтому он и отправился в свои владения, захватив с собою около
дюжины слуг, вооруженных мечами, и твердо решив наказать виновных.
который прислуживал нам за трапезой, вынимал из плетеной корзины лучшие
хлебцы, разрезал пополам, чтобы удобнее было класть на них куски мяса, и
самолично наливал нам в чаши красное вино, разбавленное ключевой водой.
Обедали мы в сельском каменном доме Леонтия, расположенном среди тенистых
деревьев, и во время еды не говорили о хозяйственных делах, а вели
благопристойную беседу о мученике Агапите, память которого праздновалась
церковью в тот день, и лишь по окончании трапезы Леонтий вышел под арку,
которой была увенчана дверь дома, и велел привести во двор непокорных.
вызвать жалость у самого жестокосердого человека. Они обращали на себя
внимание необыкновенной худобой тела и грязью рук, были босы, в жалких
непрепоясанных вретищах, и к их ногам прилип коровий навоз. Рабы упали на
колени, и старик поклонился хозяину, касаясь лбом земли, а молодые мрачно
посмотрели на нас и потом опустили глаза. Управитель стоял рядом, держа
подобострастно в руке опушенный заячьим мехом колпак.
небрежно выполняете работу? Мне донесли, что вы даже стали способны на
угрозы и готовы к возмущению? Но известно ли вам, что я могу присудить вас
к тысяче палочных ударов? И даже если вы умрете во время наказания, я не
отвечаю за ваши жалкие души, и все это предусмотрено мудрым законом...
под палками. Мы работаем от зари до зари, а пищу получаем в самом
ограниченном количестве, и терпим нещадные побои, и зимой нам не дают ни
обуви, ни плаща, чтобы прикрыть тело от холода, и когда мы обращаемся с
просьбой отпустить нас в церковь в праздничный день, нам говорят, что мы
не выполнили назначенный урок, и заставляют работать даже в день
воскресения Христа...
глазки.
превосходительный. Не слушай этих ленивцев и разбойников. Посмотри на их
упитанные щеки, и ты поймешь, что они живут в твоем доме как в раю.
он якобы поверил словам управителя и приказал наказать ослушников. В
глубине двора стояли кучкой приехавшие с ним слуги и конюхи, и старший
конюх, по имени Фома, ждал, скрестив руки, когда его позовут, чтобы
привести в исполнение приказ магистра. Леонтий поманил его пальцем, и
немедленно дюжие слуги потащили несчастных на расправу.
и Львом Диаконом на виноградник, расположенный за горой, но слышал, как
магистр сказал Льву, точно оправдывая свое распоряжение:
христианскому учению и выгоднее также отпустить рабов на свободу, наделить
землей и обязать трудиться на ней и отдавать господину половину снопов и
приплода. Так поступают теперь многие и освобождают себя от неприятных
забот.
имении, я и тебя накажу плетьми. Ты должен питать раба, ибо только тогда
он будет в состоянии выполнить возложенную на него работу, а я не хочу
нести ущерба в своем хозяйстве...
возвысился над другими лишь благодаря низкопоклонству и наушничеству.
после принятия пищи и в тени лоз побеседовать о возвышенных вещах, мы
услыхали крики и стоны подвергнутых наказанию. Я сказал:
пожал плечами.
места, где происходило бичевание, и крики перестали терзать наши уши.
где Леонтий покупал у разорившегося крестьянина небольшой участок земли,
думая поселить на нем одного из своих рабов. Я тоже последовал за ними,
чтобы не оставаться одному на винограднике.
участка, свидетели, выбранные из обитателей этой деревни, и явившийся для
заключения купчей сделки местный табулярий, сгорбившийся под бременем лет
старичок с жалкой бороденкой. Собравшиеся низко поклонились магистру и
ждали, что он им скажет. За продающим землю стояла жена с ребенком на
руках. Другой мальчик прижимался к матери и теребил ее юбку, с
любопытством глядя на красиво одетых людей. Никто из них не имел обуви, и
глаза у женщины были заплаканы.
зажал конец ее между пальцами правой ноги, а другой конец поднял на высоту
вытянутой руки.
Потому что веревка изгибается во время измерения и покажет больше земли,
чем есть на самом деле, а я не буду платить лишнее.
двадцать семь раз руку, отрубил палку в этом месте. Так получилась мера
для определения площади участка. Теперь оставалось только обойти с жердью
вокруг поля.
мог поступить иначе как по закону, табулярий объяснил:
крестьянином земли, а при продаже - малой. Так гласит новелла.
василевс.
самым, что он продает, продающий уже рассматривается как более бедный
человек, чем покупающий. Хе-хе!