Чтение 3–й страницы книги ~Фарцовка~

* Слыш, Толик, я в медицинской энциклопедии читал, доктор по бабским

сиськам, - маммологом называется.

* Ну все, как школу кончу, поеду в Ростов на медицинский поступать.

Представляешь, Сенька, я в халате, отдельный кабинет, заходит ко мне
мамочка, та давешная, ну что в синих трусиках была - с большой сиськой, ну
заходит она ко мне, я ей говорю, - раздевайтесь, на что жалуетесь, а сам за
сиськи ее беру на диванчик кладу...

* Да, у баб это самая чувствительная часть... Баба если дает за сиську

помацать, считай твоя! Я в книжке одной читал.

* Ну вот я и говорю, Сень, ложу я ее на диванчик у себя в кабинете, а сам
за

титечки ее так между прочим мацаю, мацаю... И потом на нее ложусь и все
такое, понимаешь!

* Я тоже в медицинский поеду, Толян! Там все равно, на маммолога, на

гинеколога, на рентгенолога даже лучше... В рентгеновском кабинете там

темно. Поставишь ее перед экраном, сам руками ее вертишь, так и этак, за

титьки ее там, за попочку мацаешь... А в твоем - то кабинете, там еще

медсестра будет, куда ты ее денешь?

* Дурак, все доктора медсестер своих в первую очередь харят как хотят, ты

что не знал? У меня дядька двоюродный доктором в больнице, так он всех

медсестер там отодрал...

* Эх, скорей бы что ли школу кончить!

Так в мечтах о счастливом будущем взрослой жизни пролетали дни. Однако
вскоре друзьям пришлось расстаться - семья Имцовых переехала в город
Волгожанск. Там не было закрытого пляжа женского санатория имени Свердлова,
зато там было многое другое из чего юный Толян усвоил, что для успеха у
женщин не обязательно стремиться в доктора.

На приборостроительном факультете корабелки, куда после окончания школы
поступил Толечка Имцов, вовсю кипела комсомольская жизнь. А в понимании
комсомольского актива, комсомольская жизнь в первую очередь предполагала
именно то, о чем на берегу Черного моря когда то мечтали маленькие Сеня и
Толян. Любое комсомольское дело, будь то слет участников конкурса
военно-патриотической песни, поход по местам боевой славы отцов ,
военно-туристическая игра Зарница или выезд в подшефный колхоз на уборку
урожая - все заканчивалось одинаково - обильным портвейном и свальным грехом
с подругами - комсомолочками, где придется - в палатках, бараках, колхозных
избах, а то и просто в стогу сена-соломы. Такая жизнь пришлась Толяну по
-душе. Он забыл о мечтах выйти в доктора маммологи и стал примеряться к
мысли делать потом карьеру комсомольскую. Не расстанусь с комсомолом, буду
вечно молодым, - распевал он, обнимая в стогу свою очередную полу-пьяную
подругу. Тезис - Общественная работа помогает в учебе Толик подтвердил на
практике таким образом, что прикрываясь чрезвычайной занятостью в Райкоме и
Обкоме - перестал вообще что либо учить и получал зачеты автоматом через
деканат. Старшие товарищи не просто заметили Толика, но выдвинули его
делегатом на областную конференцию, а потом и на всесоюзный съезд. Его
выбрали секретарем Райкома. Сначала третьим. А потом и вторым. Карьера
катила в гору. Число трахнутых на работе баб перевалило за сто пятьдесят.
Жизнь начиналась более чем успешно.

Вообще, причиной того что в комсомольской карьере Толика Имцова
наблюдалась такая поступательная динамика нельзя было видеть лишь его
сексуальную привлекательность, что импонировало Анне Иванне - второму
секретарю Горкома партии, которая нежно курировала успехи юного
комсомолиста. В карьере Толика не обошлось без внешней поддержки - а таковая
имелась и была она весьма значительной и весомой. Мать Толика приходилась
двоюродной сестрой Руфиме Иосифовне Челдоновой - жене первого секретаря
Уральского обкома партии - члена ЦК и прочая, прочая, прочая.

В сентябре, когда Толик вернулся из командировки, где руководил сводным
областным студенческим строительным отрядом и где трахнул восемь баб, из
которых четыре были с большими сиськами, а одна даже оказалась при этом
целкой, Толик неожиданно получил из Обкома предложение поехать по
студенческому обмену в Америку. Отказываться Толик не стал.

Агенты Восточного отдела ЦРУ Дэн Роуз (Давид Розенблюм) и Айзек Фай
(Исаак Файнгольд) сидели на одной из конспиративных квартир в Вашингтоне,
потягивали халявное пиво с бурбоном, так сказать on CIA expense - из
холодильника, который, как и вся квартира с ее содержимым принадлежал
конторе. Дэн листал страницы объемистых файлов и читал вслух. Айзек, как
старший и более опытный, делал свои резюме.

* Имцов Анатолий Михайлович. Родился в городе Сочи в 1968 году. Мать -
Рабинович Ида Борисовна, отец - Имцов Михаил Васильевич. Отец в 1969 году с
Идой Борисовной развелся и с семьей не живет. На сына платил алименты.

* Фазерлесс чайлд - безотцовщина, воля не развита, этические ориентиры
смещены, склонен к нарциссизму, капризен, - вставил Айзек, потягивая из
запотевшей банки.

* Правильно, - подтвердил Дэн, заглянув в конец файла.

* Ну ладно, давай по порядку.

* Ида Борисовна состоит в дальнем родстве с Руфимой Иосифовной Челдоновой
- приходясь ей троюродной сестрой. Родственные отношения сестры
поддерживают. Так в 1980 году, переехав из Сочи в Волгожанск , Ида Борисовна
обратилась к сестре за помощью в получении жилплощади, и та через мужа -
Бориса Челдонова помогла своим дальним родственникам без очереди получить
двухкомнатную квартиру. В 1985 году Ида Борисовна вновь обращается к сестре
с просьбой помочь на этот раз с поступлением сына в институт. Вопрос решился
положительно и Анатолий Имцов был зачислен на престижный перспективный
факультет вычислительной техники оборонного ВУЗа, куда евреев принимали
только в исключительных случаях. Анатолий знал о своем высоком покровителе в
ЦК и нередко заявлял об этом в кругу знакомых, что бы создать себе вес в
обществе.

* Вот это вот самое интересное в его биографии, если нам удастся его
подцепить, мы сможем влиять на самого Бориса Челдонова, ты представляешь
перспективу!

* Это было бы просто замечательно! Азохен Вей!

* Читай дальше.

* А дальше как у всех: комсомол, райком, обком, связи с КГБ, мелкие
грешки вроде пьянок и девочек, ничего особо интересного.

* В нашем деле ничего второстепенного не бывает. Каких он баб
предпочитает? Какую водку любит больше всего? Сколько может выпить за один
раз? Быстро ли пьянеет? Мы это знаем?

* В деле есть кое - какие фотографии, где он снят в компании с
девушками...

* Ну-ка покажи... Понятно, мы подсадим к нему нашу Ривочку... Ребекку
Штрудель. Ее груди сведут его с ума. И через несколько лет, когда мы
вырастим из него нашего агента влияния, через него мы сможем воздействовать
на самого Бориса Челдонова...

* Даже не верится, что нам в руки идет такая удача! Шейн гипши, ла хаем!

ФАРЦОВКА ПЕРВАЯ

После третьего курса филфака Витька поехал на языковую практику в Англию.
Маман устроила, с кем надо переговорив и все такое прочее. А Пылесоса, как
еврея в Англию не пустили, хотя и отметки у него были гораздо лучше. И
вообще. Мажор Мунипов просто зашелся от зависти, присасывая слюну и нервно
почесывая в промежностях,

* Ух ты, три месяца в Ливерпуле!

* Да не в Ливерпуле, а в Лидсе.

* Да какая разница, меня хоть в ихнюю самую дыру - раздыру бы послали, я
бы там всех фирмачек перетрахал. И женился бы потом.

* Ну ты и здесь не теряешься.

* Да что здесь, чувак! Здесь же и пойти с чувихой некуда - все на хатах,
да на дачах. В Садко или в Турку - там Гэ-Бэшников засада, а в привокзальный
ресторан - там дерьмом накормят, а выпивка - сивуха, которую только шпана
хавает... А в твоем этом Лидсе, там ведь поди и кабаки фирменные, там и
виски с джином, и этот, как его - гиннес...

* Там пабы - пивные такие, где все по вечерам сидят.

* А публичные дома там есть?

* А хрен его знает, старина, может и есть, да у меня все равно капусты не
хватит - стипендия то не большая, только - только.

* Слушай, Витек, я тебе дам пятьсот баксов, ты мне оттуда кепку с
помпоном привези, пиджак в клетку и трубку, как у этого из кино про Шерлока
Холмса, а на то что останется - сходи за меня в публичный дом, потом мне
расскажешь, лады!

В публичный дом Витька не попал по причине того, что в Англии он их не
нашел. Да впрочем, он особо и не спрашивал. Зато в компанию, где студенты,
аспиранты и молодые преподаватели курили марихуану и слегка потрахивались,
он угодил прямо так сказать с корабля на бал.

В кампусе Университета города Лидс Витька приняли как родного. Мягкой в
общении и даже с виду просто ласковой профессуре и менеджерам тяга молодого
человека из России ко всему западному явно импонировала.

* Хау ду ю ду! - лыбились по утрам английские друзья.

* Хау ду ю ду! - приветливо лыбился в ответ Витек.

К нему приставили персонального опекуна - ангела хранителя из числа
аспирантов филфака, изучавших помимо всего прочего русский язык и
литературу. Звали его Стивен. Он был худ, высок и при всей казалось бы
пропорциональности членов, был крайне нескладен. Длинные почти что белые
волосы Стив зачесывал набок, они постоянно лезли ему в глаза, и он то и дело
поправлял их худыми бледными пальцами, что в конце концов Витьку дико
раздражало. Стив носил дивной синевы толстенного коттона джинсы ливайс
размера на два больше чем ему полагалось, так что они болтались на худой
стивовой заднице подобно яхтенному стакселю на мачте в безветренную погоду.
Всех русских студентов расселили по-два в маленькие комнатущки на втором
этаже старинного дома шестнадцатого века постройки, что был теперь ихней
университетской общагой. Однако, так как число студентов оказалось нечетным,
Витьку поселили одного в крайнюю по коридору комнату. И Витька сперва этому