Лет пять назад Вера случаем забежала ко мне (Я
приглядывал за квартирой Разумовских). У кого и где она
была столь поздним вечером, не знаю. Торопилась мимо по
коридору, Я слышал каблучки, но вдруг пристукивающаЯ
поступь стала иной, мягкой (Я чуть позже понял, она
сняла туфли) С Вера уходила, Курнеев искал и теперь,
видно, шел по ее следу. Возможно, уже настигал. Впереди
был этажный поворот и тупик с рискованным (иногда
перекрыт) подъемом на другие этажи. Вера могла думать,
что ей уже не спрятаться. Но, скорее всего, нет. Просто
заметала свой след. Вот почему и выбрала угловую
квартиру, не постучав, не позвонив, а только поскребЯ в
ее шероховатую дверь. Я там сторожил, у Разумовских. Я
все понял С и она поняла. Войдя, как бы вбежав, она
приложила палец к губам. Стояла у самых дверей, Я там
же. Лицом к лицу. Курнеев проходил мимо нас по коридору.
Тогда, то есть пять лет назад, Курнеев ходил куда более
нервно. Я смолчал (она мне давно нравилась, Я ей нет С
интеллигентный, а все же бомж). Опять приложила палец к
губам: тсРс. Волна запретной игры возле дверей
обернулась возбуждением С волной же менЯ толкнуло к
Вере. Она улыбнулась. И вдруг подставила свою грудь. На.
Я обнял, Я мял груди, не просто привлекло, менЯ
ошарашило. Потому что тишина. Ни звука. (Оба молчали.)
њерез минуту, что ли, Я захотел большего, но она твердо
дала понять С нет. Не дала себЯ подхватить, поднять,
вцепилась в ручку двери. Мне остались только груди, она
даже помогла. њтоРто под моими пальцами хрустнуло, и
Вера, возможно, не желаЯ попортить изысканный предмет
туалета, спасаЯ вещь, вдруг рывком руки сняла лифчик и
спрятала в сумочку. Мол, груди твои. Но ни граммом
больше. Курнеев прошагал коридором трижды (не меньше)
туда и обратно. Разумовские уехали чуть не на полгода,
он это знал. Он постичь не мог, куда Вера ушла С он шел
за звуком ее каблуков, неужели она так сразу поднялась
на другой этаж? но каким образом?.. Не услышал, как она,
босая, шла до моего угла. На миг возле двери Разумовских
он все же приостановилсЯ (это точно, Я помню сбой в его
нервном шаге С сбой был! знак!). Но прошагал дальше.
Вяло длящийсЯ миг остановки С мы, двое (секунда), стояли
с этой стороны дверей С Курнеев с той. Три человека в
шаге друг от друга. Тишина. Но вот инженер Курнеев
шагнул, выдав свое присутствие. Как только звуки его
шагов окончательно стихли, Вера оттолкнула мои руки:
ТНу, все. Все. Хватит!У С и решительно шагнула к дверям.
Ушла.
дит за мной, осторожно шагаЯ по коврам. Может, он и сейчас неспокоен за
жену: хочет знать впрок, как устроена пустующаЯ от хозяев квартира (и
где здесь при случае прячутся?..) И ведь точно С кофе есть, полнаЯ бан-
ка! МенЯ это не удивляет. Кофе сытный, вкусный напиток. Хозяева часто
припрятывают. Я часто нахожу. Не знаю, зачем они прячут. Соболевы совсем
не бедные люди С всегда и во все времена были выездные, с достатком и в
общем щедрые. Уезжают С зовут меня. (Сторож не официальный, по догово-
ренности и за малые деньги. Я никто. Но им спокойней.)
знали все, ты согласен? Не надо лишней болтовни. Не надо скандала. Спо-
койно предупредить мужа С это и значит помочь семье пережить трудный
час...
нерами. Я (мысленно) зову ее мадам.
похож на человека, который бережет семьи? Обидно. Еще и стукаческим спо-
собом... Или в его инженерской голове нашептывание о женах какРто увяза-
но с тем, что Я сочиняю (вернее, сочинял) повести, чего ты, мил друг, ко
мне липнешь? С хочетсЯ мне вспылить. Да Я сам наставил бы тебе пару вет-
вистых на лбу, если бы не опередил этот скот Ханюков. Техник, мать его.
По ремонту!
чашку на весу, держит наклонив, и тяжелые последние капли кофе падают на
блюдце. њерные на белом. Мол, вот бы какими слезами людям плакать.
троянскаЯ бойнЯ началась с убежавшей от мужа Елены. (Вероятно, в ответ
надо будет выдать ему чтоРто из Хайдеггера.) Елена как Елена. Вот такР-
то, Петрович... СемьЯ рушитсЯ со времен Гомера. Однако... однако все еще
цела. њтоРто держит семью!
техником, с большим умельцем С притом изменяет тихо, элегантно, без шума
и скандала, чего ему еще надо?
С на семье. И даже жизнь холостяков, неугомонных бабников и донжуанов С
тоже держитсЯ на этой самой семье...
можно, лукавит, а из менЯ выпирает подлинное сочувствие С стоп, стоп,
слушать слушай, но только и всего.
тиры. А не за жен в возрасте сорока пяти лет.
рял, ничего от менЯ не узнав.) Тем не менее, он позвал менЯ поесть и вы-
пить.
часаРдвух боровшийсЯ с сильным и матерым гипнотизером. Клонило в сон.
Вот ведь муж! (Непрост и ведь не обычный ревнивец.) Я вдруг подумал:
Курнеев не хочет скандала, Курнеев не хочет ее поймать С хочет честно
предостеречь. Притушить огонь поРтихому. Удел стареющих. Он уже не ищет
потерянного ребенка; он ищет только ее.
лись лишь коридоры. И летучие запахи. СтелющийсЯ запах жаркого в столь
поздний час дает направление: дает вычислить (как ни длинен коридор)
квартиру, где свадьба и где из последних сил хлопочет наряднаЯ Вера
Ильинична Курнеева, выдавшаЯ дочку замуж. Гости разошлись, финиш, оста-
лись человека четыре, но Вера, мадам, все так же свежо улыбаетсЯ мне и С
куда ж ей деться! С приглашает бомжа за стол.
Видно, сиРииротинеРее
Век одноРоой качатьсяРЯяа...
сидела возле мужа.
но в белой фате. Молодые в машине, молодые меняютсЯ кольцами, поцелуй. Я
расслабился. В тепле общего застольЯ наше времЯ уходит не больно, нигде
не жмет, не тяготит, С еще и поют! Вот только подпевали сегоднЯ Курнееву
Посняков Андрей
Гюго Виктор
Юрьев Сергей
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Сертаков Виталий