бы там сейчас плавал Старый Моисей, то ему приходилось бы скрести животом по
грязи. Ряды деревьев на улицах Зефира хранили спокойствие, лишенные своей
листвы, но их ветви на ветру слабо шевелились. Светофоры - их во всем городе
было ровно четыре, и располагались они на пересечениях основных трасс, - с
завидным постоянством мигали желтым. К востоку каменный мост с целым
выводком горгулий раскинулся над широкой пустотой, внизу которой бежала
река. Кто-то говорил, что эти горгульи были вырезаны здесь примерно в начале
двадцатых годов и изображали известных генералов Конфедерации, падших
ангелов, если таковыми они действительно являлись. К западу скоростная
магистраль врезалась прямо в заселенные холмы и убегала по направлению к
другим городам. Железнодорожные пути проходили через Зефир на севере, через
район Братон, где жили только негры. На юге располагался парк развлечений и
отдыха для жителей нашего городка, где имелась площадка в форме раковины для
выступления различных групп и парочка бейсбольных площадок. Парк был назван
в честь Клиффорда Грея Хейнса, который основал Зефир, и там же находилась
его статуя, сидящая на утесе и подпиравшая рукой подбородок. Отец говаривал,
что статуя выглядела так, словно Клиффорд страдал от бесконечного запора и
не мог ни сделать свое дело, ни избавиться от горшка. Далее на юге Десятая
трасса, вырвавшись из городских запретов и ограничений, широко расползалась
возле болотистых и топких лесов, образуя трейлерную стоянку, и здесь же было
озеро Саксон, полого уходящее вниз на никому неведомую глубину.
Зефира, где находилось множество магазинов. Здесь была "Парикмахерская
Доллара", "Стэгг-шоп для мужчин", магазин разных продуктов и кухонных
принадлежностей, бакалейная лавка "Пигли-Вигли", магазин "Вулворт", театр
"Лирик" и другие примечательные заведения по обеим сторонам улицы, мимо
которых мы сейчас проезжали на машине. Впрочем, не так-то много их и было:
если мигнуть несколько раз подряд, то за это время можно уже проехать все
эти места. Потом мы миновали железнодорожные пути и проехали еще примерно
мили две, прежде чем повернули к воротам, над которыми была надпись:
"Сыроварня "ЗЕЛЕНЫЕ ЛУГА". Грузовики для перевозки молочной продукции стояли
возле отгрузочного отделения, наполняясь свежим товаром. Повсюду была
заметна активная деятельность, потому что сыроварня открывалась очень рано,
и молочники спешили пораньше обслужить своих клиентов на дому.
меня помогать ему в развозке по городу молочных продуктов. Мне нравилась
тишина, спокойствие и безмолвие каждого утра. Я любил мир, каким он был до
восхода солнца. Мне нравилось наблюдать за тем, какие разные люди работали
на сыроварне или просто приходили туда за заказами. Я не знаю, почему мне
так нравилось это; возможно, во мне проявлялось любопытство и
любознательность моего дедушки Джейберда.
мужчине, которого звали мистер Боуирс, а потом мы с отцом стали загружать
нашу машину. Там были бутылки с молоком, картонные упаковки со свежими
яйцами, ведерки с домашним плавленым сыром, особый картофельный салат
"Зеленый Луг" и бобовый салат. Все еще было холодным, недавно извлеченным из
морозильной камеры, и молочные бутылки искрились холодом в свете огней
склада фермы. На их картонных крышках было изображено улыбающееся лицо
молочника и слова "Товар для Вас!" Пока мы работали, мистер Боуирс подошел к
нам и наблюдал за нашими действиями, держа в руках дощечку с захватами для
бумаги, и за одним его ухом торчала ручка.
меня, и я сказал, что да, может быть, мне и понравится стать молочником. -
Миру всегда будут нужны молочники, - продолжал мистер Боуирс. - Разве не
так, Том?
стандартных фраз, которые он произносил в тех случаях, когда вообще ничего
не слушал или слушал разговор лишь вполуха.
Боуирс. - Мы непременно устроим тебя здесь, - он так хлопнул меня по плечу,
что мои зубы клацнули, а бутылки, которые я в это время нес в ящике,
отчаянно зазвенели.
повернул ключ зажигания, и мы отъехали от склада, увозя сливочный груз.
Перед нами луна опускалась вниз, последние звезды еще цеплялись за покровы
ночи.
молочником. Тебе нравится это?
не забавна каждый день. Кажется, мы никогда еще не говорили о том, чем бы ты
хотел заняться в дальнейшем, а?
я сам занимаюсь этой работой. Видишь ли, я вовсе не собирался заниматься
этой работой. Дедушка Джейберд очень хотел, чтобы я стал фермером, как и он.
Бабушка Сара очень хотела, чтобы я стал доктором. Ты можешь себе это
представить? - он взглянул на меня и ухмыльнулся. - Я - и вдруг доктор!
Доктор Том! Нет, мистер, это работенка не для меня.
который я ему задал. Это убедило меня, что никто прежде наверное не задавал
ему такого вопроса. Он вцепился своими взрослыми большими руками в руль и
словно бы спорил с дорогой, которая длинной лентой разматывалась перед нами
в свете фар грузовика, а потом сказал:
человеком, который способен придти на пустырь и выстроить там дом, сам, до
последнего гвоздочка и последнего мазка краски. Или полицейским
следователем, - отец издал горлом слабый смешок. - Но ферме был нужен
молочник, им я и стал.
гоночную трассу недалеко от Барнсборо, где проходили соревнования гоночных
автомашин, и мы сидели там, расправляясь с хотдогами и наблюдая за снопами
искр и крушениями первоклассных машин. - Быть следователем тоже неплохо. Мне
тогда придется разгадывать многочисленные тайны, как в "Мальчишка Харди".
какой оборот могут принять события, ибо такова правда жизни. Стремишься к
одному, уверенный как стрела, но перед тем, как достигаешь мишени, ветер
неожиданно меняется и поворачивает тебя совсем в другую сторону. Я не думаю,
что когда-нибудь встречал человека, который стал именно тем, кем мечтал
стать, когда был еще в твоем возрасте.
сказал я. - Я хотел бы жить на этом свете миллионы раз...
замечательнейший образчик волшебства, не так ли? - заметил он. - Ага, вот
наша первая остановка.
жидкого шоколада вместе с двумя квартами обычного молока. Потом мы снова
двинулись в путь, проезжая по тихим улицам, на которых не было слышно ни
звука, не считая шума ветра и лая ранних собак, а затем остановились на
Шэнтак-стрит, чтобы вручить пахту и домашний сыр кому-то, кто наверняка
любил кислятину. Мы оставили сверкающие каплями воды бутылки на порогах
большинства домов на Бивард-лейн, и пока отец быстро работал, я проверял
путевой лист и отмечал пункты наших следующих остановок, сидя в холодной
задней части грузовика. Мы были действительно слаженной командой.
окраине, недалеко от озера Саксон, а потом мы должны будем возвратиться
обратно в этот район, чтобы завершить всю работу, пока школьный звонок не
призовет меня на учебу. Он повел машину мимо парка развлечений и выехал за
пределы Зефира. По обеим сторонам дороги возникли лесные чащи.
сосновыми деревьями и кудзу, небо начинало светлеть. Ветер пробивал себе
путь сквозь плотно сомкнувшиеся ряды деревьев, словно кулак задиры. Мы
миновали машину, следовавшую на север, и ее водитель мигнул нам фарами, а
отец помахал ему рукой:
мире, который начинал свои дела и свою работу до восхода солнца, и о том,
что люди, которые сейчас только начинали просыпаться, вовсе не являлись
частью этого своеобразного мира. Мы свернули на Десятую трассу и поехали по
грязной дороге, оставляя у маленьких домиков, которые гнездились в лесу,
молоко, пахту и картофельный салат, а потом вновь двинулись на юг, в сторону
озера.
кажется.
этому никакого отношения не имел - по крайней мере, сейчас. Все, что мне
было тогда известно о колледжах, заключалось в знании состава футбольных
команд Оберна и Алабамы, кто из них где учился, и того факта, что некоторые
люди в колледжах хвалили Бира Брайанта, а другие поклонялись Шагу Джордану.
Тогда мне казалось, что выбор колледжа в большей степени зависел от того, у
какого тренера ты хотел быть, какого тренера ты считал лучшим из лучших.
отец. - Надо заняться твоими уроками...
настоящими профессионалом. Если бы я поступил в колледж, то наверняка смог
бы стать таким парнем, который строит дом на пустом месте. Никогда не
знаешь, что тебя ждет впереди, и это истинная...
огибали покрытый лесом изгиб дороги, когда из чащи прямо перед нами выскочил
Суворов Виктор
Акунин Борис
Андреев Николай
Андреев Николай
Маккарти Кормак
Круз Андрей