половину, не так ли? - И без малейшего колебания Дэн разорвал купюру надвое.
обитатели Долины начали потихоньку подходить ближе. На губах Куртиса вновь
появилась улыбка, но на этот раз она была слабой.
них он увидит удар раньше, чем начнет подниматься рука. - Может быть. Но
прежде, чем ты попытаешься это сделать, я хочу, чтобы ты знал: после
Вьетнама я ни разу не поднимал руку на человека. Я был не самым лучшим
солдатом, но я делал свое дело, и никто не может сказать, что я хоть раз
подался к югу. - Дэн видел, как над левым глазом Куртиса задергался нерв.
Куртис был готов ударить. - Если ты будешь драться, - спокойно произнес Дэн,
- запомни: чтобы свалить меня, тебе придется меня убить. Меня нельзя просто
использовать или дурачить, и я не хочу, чтобы ты делал ставки на то, сколько
трупов я оставил на своем пути. Что ты об этом думаешь, Куртис?
вялой. Капельки пота поблескивали у него на лбу и щеках. Он бросил взгляд по
сторонам и вновь посмотрел на Дэна. - Может, ты воображаешь, что в тебе есть
что-то особенное, если ты ветеран?
Научился гораздо лучше, чем мне бы хотелось. Я убивал вьетнамцев не только
пулей или ножом. Некоторых я убил собственными руками. Куртис, я ценю мирную
жизнь больше других на этом свете, но грубости не терплю. Так что давай,
бей, если хочешь, я никуда не убегаю.
Куртис, но по его тону было ясно, что, он колеблется.
Куртис продолжали смотреть друг на друга.
продолжал наблюдать за ним, взгляд его оставался прямым и твердым, а лицо -
спокойным, хотя боль в голове достигла предела.
сюда. - Он взял половинку, которую ему протянул Дэн. - Просто чтобы ты не
склеил их и не истратил, в конце концов.
которые собрались вокруг, начали расходиться. Дэн знал, что Куртис в
общем-то неплохой парень, только любит порисоваться. Вколотить в него
немного здравого смысла, вообще-то, не помешало бы - но не в такую жару. Дэн
был рад, что дело не дошло до драки.
имею в виду пари.
бросил в рот очередную таблетку. Ладони у него были влажные - не потому, что
он испугался Куртиса, а от страха, что может выпустить на свободу некоего
особого демона.
кому-то здесь о своей болезни. Он раздавил таблетку зубами и проглотил ее
вместе с остатками холодного чая.
- сказал Джо. - У парня нет ни грамма мозгов.
словно хотел проследить за движением солнца. - А ты, часом, не встречался
там с дьяволом, Дэн?
повисеть в воздухе, а постом сказал:
бегал на улицу с плакатами против войны и вообще ни в чем таком не
участвовал.
пробыли.
взорвать всю землю этих ублюдков вместе с ними самими, если бы только...
мысли, что если бы не эти протесты, мы превратили бы эту страну в огромную
асфальтированную стоянку. - Он подтянул колени к груди. Аспирин начал
действовать, и боль притупилась. - Потом я приехал в Вашингтон и прошел
вдоль этой стены. Ты знаешь - той, где выбиты все имена. Там была чертова,
уйма имен. Парни, которых я знал. Молодые ребята, восемнадцати-девятнадцати
лет, и тем, что осталось от них, едва ли можно наполнить обычную корзинку. Я
все время думал и думал об этом и никак не мог понять, что же нам досталось
бы в случае победы. Если бы мы перебили косоглазых всех до одного, если бы
прошли маршем прямо до Ханоя и сожгли бы его, сравняли с землей, если бы
вернулись домой героями, как те, кто участвовал в "Буре в Пустыне"... Что бы
мы получили?
увидел имена на черной стене. Когда увидел матерей и отцов, выписывающих на
бумажки имена своих погибших детей, чтобы взять их с собой, потому что
ничего другого у них не осталось. Я понял, что протесты против войны были
справедливыми. Мы никогда не могли победить. Никогда.
Что это значит?
человека" оно удивило его.
дело... Или праздновал труса... Мы говорили, что он подался на юг.
меня. Мы все хотели одного - выжить.
Вьетнаме. Если кто-то проявлял настойчивый интерес, Дэн мог без особых
колебаний рассказать об Укротителях Змей и об их подвигах, о похожих на
детей девчонках из баров Сайгона и снайперах в джунглях, которых его научили
выслеживать и убивать, но он никогда не мог произнести ни слова о двух
вещах: о деревне и о серебристом дожде.
"билетов". Около одиннадцати в Долине притормозил белый грузовик, и водитель
спросил, умеет ли кто-нибудь расписывать стены. Джимми Стегс и Куртис
получили-"билет"; они уехали, а остальные вновь расселись и принялись ждать.
перейти к своему пикапу, чтобы там хотя бы на время укрыться от солнца. Двое
молодых парней достали бейсбольные перчатки и мяч, скинули пропотевшие майки
и начали перекидываться. Мужчина с табличкой на шее сидел на бордюре и не
отрываясь глядел в ту сторону, откуда, словно посланцы Бога, должны были
появиться люди с "билетами". Дэн хотел подойти к нему и сказать, чтобы он
снял свою табличку, что человек не должен ничего просить, но не стал этого
делать.
связано с именем Фэрроу. В нем был такой же цвет волос и такое же
мальчишеское лицо. Фэрроу, парень из Бостона. Ну, в те давние дни они все
были молоды, разве не так? Но мысли об этом Фэрроу разбередили старую рану;
и Дэн прогнал от себя эти воспоминания.
военно-морских сил, которого его приятели-рабочие с завода по разливке пепси
любили называть "майором", покинул сей мир в 1973 году, выстрелив из
револьвера себе в рот. Мать Дэна, которая вечно хворала, переехала во
Флориду, где у нее была старшая сестра, хозяйка цветочного магазина. С точки
зрения Дэна она поступила совершенно правильно. Его сестра Кэти - она была
на три года старше Дэна - жила в Таосе, Нью-Мексико и торговала украшениями
из бирюзы и меди. В отличие от брата, Кэти всегда ненавидела квасной
патриотизм "майора". Едва ей исполнилось семнадцать, она сбежала с компанией
хиппи - "позором земли", как называл их "майор" - и отправилась на золотой
Запад. Дэн, как праведный сын, окончил школу, коротко постриг волосы,
выучился на плотника, а потом не без участия отца был отправлен на призывной
пункт, чтобы, как "порядочный американец", исполнить свой патриотический
долг.
Смерти, Дэн ждал своего "билета".
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Грабб Джеф
Ильин Андрей
Орлов Алекс
Браун Дэн