ветер был слишком сильный. Пришлось им повернуть лодку, и все они, как один,
превратились в камни.
люди тут же превратились в камни?
теперь лежат возле Брамбл-Ки - около мили от Дарнли. Когда Реббес и его
родичи на Дарнли увидели, что произошло, они вошли в море и тоже
превратились в камни. Камни до сих пор лежат там.
тоже превратился в камень.
народ плохо обошелся с ними, но, хотя я белый, сердце у меня, как у
темнокожих, и, по всей вероятности, я соглашусь с тем, что они скажут.
туманное, заявление, я сразу совершил несколько оплошностей. Во-первых, я
подорвал престиж белого человека в тропиках; во-вторых, я потерял уважение
аборигенов, с которыми разговаривал; в-третьих, я дал им повод задуматься
над условиями их жизни; в-четвертых, я навел их на мысль о том, что есть
белые, которые считают их равными себе; в-пятых, я обнаружил перед ними свою
глупость, они этим воспользуются и ничего не станут делать для меня
бесплатно. Итак, я взвалил на себя "тяжелую ответственность", но в то время
это было мне еще неведомо.
настороженно, улыбаться. Когда я сказал, что необходимо создать лучшие
условия для того, чтобы они могли учиться, они подняли головы, стараясь не
пропустить ни одного слова.
рвутся к знаниям. На этом острове солдат-аборигенов обучают основам
английского языка и арифметики. Общепризнано, что у солдат из коренного
населения желания учиться гораздо больше, чем у белых.
широкую ладонь и серьезно сказал:
нами. Они не думают, что, наоборот, мы станем такими, как они. "Нет, -
говорят белые, - обучив их тому, что мы знаем сами, мы сравняемся с черными,
будем жить так, как живут черные, будем думать так, как черные". Но мы так
не считаем. Мы говорим: "Дайте нам образование, и мы будем такими, как
белые. Мы будем жить, как живут белые; мы будем думать так, как белые".
путь корабля. Белые боятся дать образование аборигенам. "Не поднимайте
черных до своего уровня, - говорят они. - Стараясь поднять их до себя, мы
сами опустимся до их уровня". Белые считают свою культуру чем-то вроде
тепличного цветка, который следует холить и оберегать. В темнокожем,
приобщившемся к западной культуре, они видят угрозу всему тому, чего они
силятся достигнуть. "Носителем нашей культуры может быть только белый
человек", - кричат они, возомнив, что белая кожа сама по себе добродетель и
залог прогресса.
один лавочник. - Он обнаглеет и захочет слишком многого". По его мнению,
следует опасаться "наглости" темнокожих (у белых это зовется
"независимостью" и "защитой своих прав"). К тому же дать образование
аборигенам - значит поставить под угрозу материальное благополучие белых:
"Темнокожие должны знать свое место. Лучший способ обращения с черным - не
жалеть плетей".
хорошо обращается с вами. Они говорят, что вы хорошо работаете только на
тех, кто с вами груб.
Казалось, они вдруг перестали дышать. Их тела словно одеревенели от
напряжения.
самого страстного словесного опровержения...
проносились чайки, то опускаясь на воду, то взмывая вверх. Ветер доносил до
нас их крики.
хорошими белыми людьми. Они разговаривали с нами, мы стали друзьями. Среди
белых есть хорошие люди. Офицер, который обучает солдат на 'острове
Четверга, оказал нам немалую помощь. В армии мы могли брать и читать любые
книги, с нами обращались так же, как с белыми. В армии белые люди не думают
так, как вы сказали. Так думают только люди, которые ищут наживы...
показавшуюся на горизонте,
волны скрывали Нагир от нашего взора, но остров все приближался. Наконец я
разглядел группу аборигенов, приветливо махавших нам с берега.
мои костыли были подбиты резиной. Наггет шел рядом со мной. Он делал вид,
что разглядывает остров, медленно надвигавшийся на нас, но его большие
загрубелые ступни как бы случайно переступали одновременно с моими
костылями. Так он шел рядом со мной до тех пор, пока я не вышел на сухое,
защищенное тентом место.
милях к северо-востоку от острова Четверга. Это гора, поднимающаяся над
поверхностью воды. Ее поросшая лесом верхняя часть возвышается на 800 футов
{Фут равен 0,3048 м.} над уровнем моря.
Тихого океана разбиваются о скалы, которые некогда поднимались над
плодородной землей.
кустарником, а затем переходят в песчаный берег, на котором выстроились ряды
кокосовых пальм. В тени этих пальм лежит деревня.
внимательно наблюдали за "Тани", покачивавшимся на якоре за полосой рифов.
Солдат-островитянин спрыгнул вслед за ним. Он был взволнован, но притворялся
безразличным. Своих товарищей ему не удалось ввести в заблуждение - они
смеялись и подшучивали над ним, подавая ему туго набитый вещевой мешок и
бумажные свертки.
маленькая девочка, которая следила за шлюпкой, ухватившись за юбку матери,
вдруг спряталась за ее спиной. Оттуда она поглядывала на незнакомого ей
человека, который был ее отцом.
мной аборигены тоже глядели на берег. Все улыбались.
нее и обнял жену. Дети уцепились за его ноги и руки. Он наклонился, поднял
застенчивую девочку и посмотрел на нее. Дети подхватили свертки и вещевой
мешок. Одного малыша оттеснили, и он остался без пакета. С берега донеслись
его вопли. Отец успокоил, малыша и дал ему сверточек, который тот крепко
прижал к груди.
которые собирались провести свой отпуск, путешествуя по островам Торресова
пролива. Кроме них, единственными белыми пассажирами "Тани" были две сестры
милосердия и священник.
которую падала тень "Тани". Вода была голубая, как аквамарин, и такая
прозрачная, что я мог рассмотреть киль корабля. Море переливалось
темно-синими отсветами и манило к себе; казалось, утонуть в нем невозможно.
был усеян пурпурными и лиловатыми цветами кораллов.
восемь аборигенов - тридцать семь женщин и детей и один мужчина, старейшина
преклонного возраста, которого не призвали в армию. Остальные мужчины
находились на военной службе и были расквартированы на острове Четверга.
тощие куры. Да, белые оставили здесь глубокий след!