бы даже со злобой: "Отказались от меня? Даже не интересуетесь, как я
тут? Значит, и верно: вам бы только на моей шее кататься. Ну и шут с
вами - без вас проживу!" Деньги отсылаю на дочку, но ведь когда
выпивка - никаких денег не хватит. И мне уже и тех алиментов стало
жалко. А надо сказать, Аркадий у нас прижимистый. Лишнюю копейку не
кинет, все на книжечку. Замечаю, что мои-то деньги пропивают и надо
мной посмеиваются. Обидно стало, и я вроде отдалился. Но ведь в одной
квартире живем. Да и на младших я все еще как... на младших смотрел.
Может, думаю, образумятся. Но когда узнал, что они взяли портфель и
вещи из чужой машины, возмутился. А Женька говорит: "Ты подумай как
следует, откуда у людей машины? Ясно, приспособленцы, а может, и
жулики. И если мы их пощекочем, убытка им большого не будет, а страху
наберутся. И нам весело". Я даже растерялся. А Женька говорит: "Даже
кино такое было, как честный человек, из принципа, угонял чужие
машины. Так что ничего страшного не происходит". Вчера - второй раз...
Но с ними я не пошел, да и они бы не взяли.
Значит, если мы поплывем на отсидку, ты нам там поможешь".
преступление. Ни чистых мыслей, ни чистых поступков оно породить не
может. Даже среди родственников прежде всего - выгода. Личная выгода.
Теперь он спрашивал быстро и требовательно.
кражах из машин?
перемена, и отвечал все так же доверительно.
и у Евгения Хромова, и Грошев понял - Иван Васильевич замкнулся.
не для других, для себя - выплеснуть из сердца все грязное, что в нем
накопилось. Выплеснуть, чтобы заново разобраться в себе, в окружающих,
в случившемся.
приговоры.
суд. Но, готовясь снести законный приговор, человек, как сейчас,
должно быть, Хромов, как бы закаляется в своей непримиримости и даже
некоторой жалости к себе и к близким. Ведь нет на свете более
жестокого суда, чем суд своей совести. Не нужно мешать Хромову. Пусть
разбирается в собственной жизни, пусть отмучится, чтобы потом найти в
себе силы побороться за себя с самим собой.
подписал.
6
начисто отрицал, слово в слово повторяя то, что было уже записано в
милицейских протоколах.
тоже не рассказал ничего нового. Часто поправляя ворот розовой, а не
красной, как утверждал свидетель, рубашки, отвечал быстро и
обстоятельно: да, Хромовы, кажется, крали, но он в краже не
участвовал.
когда Евгений вроде бы в шутку предложил, кивнув на машину:
"Проверим", я сразу же отвернул на сто восемьдесят и ушел в проходной
двор.
портфель, свертки, коробку с туфлями...
Согбаев. - Они меня догнали уже на улице. Женька предложил мне
конфеты, я взял, мы еще посмеялись, как он их быстро купил, без
очереди, а что было в руках у остальных - я не видел. Мы ведь были
поддатые, и мне очень хотелось пить. И я, как взял и откусил конфетку,
сразу отошел к бочке с квасом. А тут милиционер. Так что я у них
ничего не видел.
человеку, когда делать нечего? Вот и выпили.
на выпивку?
второе, друзей у меня много, да и прирабатываю иногда с Женькой. Пока
хватает. Я ж неженатый, семьи нет, а много ли одному нужно?
французские туфли и вы их "обмывали". А вы вот не помните, по какому
поводу выпивали.
Вадим. - Может, и состоялся разговор насчет туфель, только туфель я
тех не видел. А может, и разговора того не было.
Что-то слишком уж легко и просто ведут себя жулики. Трое - словно
махнув рукой на свою судьбу, а четвертый чересчур уж расстроился. Даже
слезу пустил. Конечно, можно ставить точку и передавать дело в суд. Но
оставалось ощущение недоделок, неумения решить собой же поставленную
задачу: заглянуть в души этим людям. Пожалуй, это удалось только с
Иваном. Маловато, тем более что и его показания нужно еще проверить. И
еще. Если Иван прав, то возникает дело уже не о мелкой краже, а о
нескольких кражах. В этом случае жулики легко не отделаются.
7
сияющая кухонька и чистенькая, грустная старушка. Она приняла Грошева
гордо-печально, предложила чай. Нет, она не защищала сыновей. Она
откровенно горевала, что так ненужно и позорно зачеркиваются их добрые
имена, так глупо корежатся хорошо начатые жизни. Она подтвердила все
сказанное Иваном и Вадимом и горестно добавила:
всех перебулгачил.
так у нас все и пошло наперекосяк. - Она помолчала и опять вздохнула.
- Я лично так понимаю: человек до той поры человек, пока работает,
пока его дело зовет и ведет. А Вадим, сколько я его знаю, всегда не
столько работал, сколько придуривался. И все над Женей смеялся: "Ты не
специальность ищи, ты деньги ищи. С деньгами все получишь: и
специальность, и всякие радости". А Женя, правда, метался. Профессии
менял - то слесарем был, то электриком, то вот к токарному делу
пристрастился. И я его в этом понимаю. Он у меня самый способный.
Музыку очень любил, хотел поступать учиться, а денег на...
инструмент... на скрипку не было. Ваня уж работал тогда и отрезал:
"Пусть сам зарабатывает. Не все мячики гонять". Тоже верно... Женя
тогда в футбол играл, за ним, как за девочкой, ухаживали, в свои
команды звали... И любили его товарищи. Он учился хорошо и всем
помогал. И еще, он гордый. Когда Иван отказал в скрипке, он копейки у
него больше не попросил. Учился. В вечерний институт поступил. Тут -
ребенок. У Жени опять гордость: сам семью подниму, без чужих
обойдемся. Работал, правда, здорово, но институт бросил. Вот. А уж
когда Вадим после отсидки вернулся, у них какая-то особая дружба
пошла. Пить-то они пьют, это верно. Но только чует мое сердце, здесь
не только в выпивке дело. Женя - человек железный. Он на водку просто
так не позарится. Это вот Иван - этот да... Этот рос слабеньким, ему
всегда доставалось. У него характер мягкий, его всякий в руки возьмет.
А Женя, он кремень. Все, что решал, всего добивался, а если видит, что
не выдюжит, - и не берется. Вот почему я и думаю: нет, тут не выпивка.
минуту, скоро ли он за ум возьмется - ведь молодой еще. Он задумчиво
погладил меня по плечу и сказал: "Ладно, мать, сыграю один раз - либо
пан, либо пропал. Выйдет - все в порядке. Нет - опять в порядке.
Поверну круто". А что за дело - не сказал. А если б он за ум взялся,
на нем бы вся наша семья удержалась. Он сильный. Аркашка - тот еще
шалопут, мальчишка. А Женя - мужчина.
прощание он посоветовал:
письмо, что ли, потеплее написала.
локти кусает - не уберегла мужика, все на своем гоноре ехала. Нет,
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Ильин Андрей
Фазиль Искандер
Орловский Гай Юлий
Ибсен Генрик