согласился. Он любил контрасты и диссонансы. Мысль о том, что его,
демонического поэта, хотят сделать крестным отцом младенца, да еще вдобавок
девочки, позабавила и соблазнила его.
голода, ни жажды, ни усталости. Но великолепный Миллер явился к нему в
сопровождении лакея, несшего обед.
не угодно ли вам чего-нибудь, сэр?
буду работать всю ночь.
свечи.
за альбом. Приезд Байрона был описан в лихорадочном возбуждении -- почерк
Пандоры стал еще более неразборчивым.
Должно быть, он несчастлив. Он стыдится своей хромоты. Как видно, поэтому он
не ходит, а бегает, чтобы ее скрыть. И напрасно! Хромота делает его еще
интереснее. Странно... Уильям предостерегал меня, говорил, будто лорд Б.
несносно развязен с женщинами. Но со мной он не сказал и двух слов. Меж тем
он время от времени украдкой поглядывает на меня, а один раз я перехватила
его взгляд в зеркале. Но в разговоре он обращается только к Уильяму и лорду
Петер-сону, а ко мне -- никогда. Почему^"
подпадала под обаяние поэта. Судя по всему, юная и неопытная простушка не
поняла причины столь небайронического поведения гостя. Байрон приехал в
Виндхерст с твердым намерением вести себя добродетельно, во-первых, потому,
что был безнадежно влюблен в другую женщину, во-вторых, потому, что считал
неблагородным соблазнить жену своего хозяина, к тому же Пандора показалась
ему такой наивной, юной и хрупкой, что он не хотел причинять ей страданий. В
глубине души он был сентиментален и маскировал цинизмом природную
чувствительность.
Но мало-помалу интрига начала завязываться. Сэр Уильям напомнил Байрону о
Нью-стедском аббатстве и его обитательницах-нимфах, созданиях более чем
доступных. Одна из них когда-то пришлась по вкусу деревенскому эсквайру, и
он выразил желание вновь ее увидеть.
собой разумеется, без жены. Байрон укорил его:
вздумает отплатить вам той же монетой?
диалог и не преминула занести его в свой дневник, снабдив негодующими
комментариями:
подле этого чурбана! А почему бы и впрямь не отплатить ему той же монетой?
После этого разговора меня охватила такая ярость, что, вздумай лорд Байрон
нынче вечером в парке обнять и поцеловать меня, я, пожалуй, не стала бы
противиться".
страницей. В полутемном подземелье при догоравших свечах, которые
отбрасывали все более тусклый свет, ему чудилось, будто его окружают живые
тени. Он слышал раскатистое "ха-ха-ха" краснолицего хозяина замка, следил по
выражению тонкого лица леди Пандоры, как нарастают ее нежные чувства, а в
темном углу ему мерещился Байрон, с саркастической усмешкой наблюдающий эту
столь неподходящую пару. |
за чтение. Теперь он следил за попытками сближения, которые предприняла
Пандора, стремясь вывести Байрона из его сдержанной задумчивости; она
проявила при этом смелость и изобретательность, неожиданные в такой молодой
женщине. Задетая
она осталась наедине с поэтом.
мужчину, который не оказывает ей никакого внимания, как ей следует
поступить?" Он ответил: "А вот как!" -- с необыкновенной силой заключил меня
в свои объятия и..." Тут одно слово было тщательно вымарано, но Эрве без
большого труда удалось его разобрать: "поцеловал".
быть, я сплю?--думал он.-- Ведь только во сне с такой полнотой сбываются
порой наши самые заветные желания". Он встал и ощупал рукой громадный сейф,
диван, стены, чтобы удостовериться в реальности обстановки. Никаких '
сомнений -- все предметы вокруг него существовали на самом деле и дневник
был подлинным. Он вновь погрузился в чтение.
ребенка. Он нерасторжимо связал меня с его отцом. Я могу быть для вас только
другом. Но вы мне необходимы. Помогите же мне". Он выказал удивительную
доброту и сочувствие. С этой минуты, когда он остается наедине со мной, всю
его горечь как рукой снимает. Мне кажется, что я врачую его душу".
никак не мог представить его в роли терпеливого платонического вздыхателя
хрупкой молодой женщины. Ему так и чудился голос поэта: "Если она
воображает, что мне по вкусу часами держать ее за руку, читая ей стихи,--
ох, как она ошибается. Мы уже на той стадии, когда пора приблизить
развязку".
Спенсер-Свифт, может найтись документ, свидетельствующий о подлинном
расположении духа Байрона. Он торопливо развязал ленту. В самом
поэта. Но в пачке были еще какие-то другие бумаги, написанные рукой Пандоры.
Эрве наскоро пробежал их. Это были черновики писем леди Спенсер-Свифт,
сохраненные ею.
ошибся в своих предположениях. Байрону очень быстро наскучили платонические
отношения. Он просил Пандору назначить ему свидание ночью, когда все
обитатели замка спят. Пандора противилась, но без особенной твердости. Эрве
подумал: "Если вот это письмо, черновик которого я сейчас прочел, было
отправлено Байрону, он должен был почувствовать, что победа недалека". В
самом деле, простодушная молодая женщина приводила только один довод: "Это
невозможно, потому что я не представляю себе, где мы могли бы увидеться с
вами, не привлекая внимания всех в. замке".
обмениваться письмами с Байроном, она делала вид, будто дает ему книги
из'своей библиотеки. Таким образом она могла в присутствии marito *
передавать поклоннику книги, в которые были вложены записочки. "И это в
двадцать лет!"--подумал Эрве.
Б., хотя и на глазах прислуги. Он был очарователен. Кто-то рассказал ему о
подземелье замка, и он пожелал осмотреть его. Я не решилась спуститься с
ним, но попросила гувернантку мистрис Д. показать гостю подземелье.
Вернувшись, он сказал странным тоном: "В один прекрасный день этому
подземелью. суждено стать уголком, о котором я всю жизнь буду вспоминать с
живейшим восторгом". Что он хотел этим сказать? Я боюсь вникать в смысл его
слов и в особенности не могу без страха думать о том, что этот восторг-может
быть связан с воспоминанием обо мне".
Однажды ночью Пандора согла-_
храпел в своей спальне, а челядь ушла к себе на третий этаж. Байрон был
настойчив, пылок. Она молила о пощаде.
со мной все что пожелаете. Никто нас не видит, никто нас не слышит. У меня
самой нет сил вам противиться. Я пыталась бороться, но любовь привела меня
сюда вопреки моей собственной воле. От вас одного зависит мое спасение. Если
вы злоупотребите своей властью надо мной, я уступлю вам, но потом умру от
стыда и горя.
почувствовал прилив жалости.
он.--Но я так вас люблю, что готов от вас отказаться.
Пандора поднялась в свою спальню. На следующий день Байрон объявил, что
издатель Мэр-рэй вызывает его в Лондон, и покинул Виндхерст. В этот день
Пандора сделала в дневнике запись, которая от души позабавила молодого
француза.