Чтение 3–й страницы книги ~Рильме гфурку~

от необходимости массового производства -- представьте себе ферму, где не
надо заботиться ни об урожае, ни о скотине, ибо они заботятся о себе сами.
Элианты живут в гармонии с собой и окружающим миром, поэтому общественные
институты им просто не нужны.

--Однако у них есть средства коммуникации, хотя они и далеки от наших
компьютеров.

--Да, весь континент опутан оптическими кабелями, проложенными в
незапамятные времена. С их помощью элианты передают как аналоговую, так и
цифровую информацию -- соответствующие приборы тоже идут от древних веков.
Но это только средства передачи, а не обработки информации. Элианты не
создали компьютеры -- или, во всяком случае, не сохранили памяти о них --
потому что их собственный мозг во многом справляется с теми функциями,
которые у нас выполняют машины. Их интеллектуальный уровень примерно такой
же, как у землян, но возможности мозга они используют гораздо полнее.
Разумеется, это тоже результат Е-технологий.

--Однако по пути инов они так и пошли.

--А, ины... В самом деле, уникальный народ. Единственная известная нам
раса, для которой телепатия -- не исключение, а норма. Мир, где ложь
невозможна в принципе. Столкнувшись с нами, они долго не могли понять, что
это такое, а поняв, пришли в ужас. Утаивать и сознательно искажать
информацию -- это для них... мне просто трудно подобрать сравнение. Убийства
себе подобных, каннибализм -- все не то, все это мы можем себе представить.
А для них ложь -- это настолько дико, противоестественно... Ины --
единственная цивилизация, не знавшая войн и преступлений, ибо то и другое
базируется на тайнах. И темпы развития инов воистину фантастические, ибо в
решение всякой проблемы, в обсуждение всякой идеи включаются сразу тысячи
умов, непосредственно взаимодействующих друг с другом. Мы в их возрасте еще
жили в пещерах, а у них уже есть ядерная физика. Но существует и оборотная
сторона. Слишком сильная интеграция размывает понятие личности. И хотя ины
все же не клетки единого мозга, а самостоятельные индивидуумы, в отрыве от
своей цивилизации ин оказывается неполноценным, почти калекой. Поэтому, в
частности, у них никогда не будет космических полетов. И искусства у них
тоже фактически нет -- ведь в основе подлинного искусства лежат глубоко
личные переживания. Хотя, с другой стороны, ины гораздо легче относятся к
смерти, ибо реально, а не абстрактно, сознают себе частью неумирающего
целого и знают, что их мысли и чувства переживут их, сохраняясь и развиваясь
в сознании соплеменников. Однако ины таковы изначально, от природы. Они не
создавали телепатию искусственно. И, насколько нам известно, ни одна из
контактирующих с ними рас не захотела обращаться в телепатов, хотя это
возможно. Ины прямо утверждают, что им известна природа телепатии и они
могли бы поделиться с нами необходимыми сведениями -- но лишь при условии,
что мы тоже сделаем телепатию достоянием всех, а не избранных. Однако мир
без тайн пугает нас так же, как тайны -- их.

--И правильно, -- заметил Фрэнк, -- ни одна культура не выдержит
подобной информационной революции.

--Так или иначе, элианты тоже не захотели развивать телепатию, хотя я
почти уверен, что в свое время они могли это сделать.

--Копаться в чужих мозгах неизящно, -- усмехнулся Фрэнк.

--Да, пожалуй... элиант предпочтет изящную ложь неизящной правде. Но
обычно они не лгут. Предпочитают просто молчать о том, что им не нравится.

Моррисон допил свой коктейль и посмотрел на часы.

--Извините, мне пора. Рад был пообщаться. Если захотите еще поговорить
об элиантах, вот мой личный код, -- экзоэтнолог протянул руку, и часы двух
землян, являвшиеся одновременно микрокомпьютерами и переговорными
устройствами, соприкоснулись, транслируя друг другу коды вызова.

--Минуту, -- окликнул Фрэнк уходящего ученого. --Мне хотелось бы
поговорить не только об элиантах, но и... с ними самими. Это возможно?

--Чего же тут невозможного? -- усмехнулся Моррисон. --У них статус B.
Допускаются контакты без ограничений.

--Но я боюсь, что они просто... могут не захотеть со мной общаться. Без
соответствующих рекомендаций.

--О, я вижу, вы кое-что поняли, -- улыбнулся экзоэтнолог. --В отличие
от ваших коллег-технарей. Хорошо, я познакомлю вас с одним из них --
пожалуй, его может заинтересовать общение с новым землянином. Но может и не
заинтересовать, тут уж я ничего не могу поделать.

Три дня ушли у Фрэнка на ознакомление со своей новой работой и
проведения давно запланированного усовершенствования системы
инфокоммуникаций Миссии. Отныне любой абонент, будь то человек или
компьютер, мог связаться с любым другим напрямую, не дожидаясь, пока его
запрос пройдет через центральный сервер. Была как раз пятница, когда Фрэнк
просмотрел последние результаты тестов и вызвал на связь Моррисона,
рассчитывая договориться о планах на уик-энд.

--А, Хэндерган, -- раздался знакомый голос в динамике, -- я ждал вашего
вызова.

--Зовите меня просто Фрэнк.

--В таком случае, можете называть меня Эдвард. (Фрэнк подумал, что
снобизм элиантов распространился и на этнолога -- другой на его месте
предложил бы звать его просто Эд.) Если ваш энтузиазм все еще сохраняется,
то завтра вечером мы можем наведаться к Эннальту Хаулиону.

--Во сколько?

--Это все равно. Это земляне привыкли рассчитывать свое время на неделю
вперед, а для элиантов время не имеет значения.

--Разумеется, -- сказал Хэндерган с легкой ноткой раздражения, -- но
мы-то с вами не элианты.

--А... ну конечно. Я, знаете ли, частично перенял их образ жизни.
Просто позвоните мне, когда будете готовы.

На другой день инженер и этнолог встретились на транспортной площадке
Миссии и взяли глайдер, заплатив, по земному обычаю, каждый за себя. С тихим
гудением силовой установки машина поднялась в воздух и заскользила над
степью, почти касаясь днищем высокой травы.

--Как, вы сказали, зовут вашего приятеля? Энальт Холливан?

--Хаулион, и постарайтесь не переиначивать имена элиантов на
американский манер, а также не называть их "приятель", "дружище", "старина"
и прочими словечками в этом роде. Его полное имя -- Эннальт Аусенквир
Иллироа Коэлиррэ Хаулион, гирт Йоллесиэнский.

--Похоже на дворянский титул.

--Да, гирт -- это что-то среднее между графом и герцогом.

--Вот как? У столь древней расы сохранилась аристократия ранних веков?
-- Фрэнк был изрядно удивлен.

--Не в том смысле, как вы думаете. Это не дает каких-либо социальных
льгот, да и по наследству не передается. Просто элианты считают, что
дворянские титулы -- это изящно и красиво, и присваивают сами себе те,
которые им больше нравятся, беря их из легенд, исторических документов и
собственного воображения.

--В таком случае удивительно, что у вашего знакомого только один титул,
а не десяток.

--О, элианты во всем знают меру. Они не имеют ничего общего с
варварами, увешивающими себя яркими побрякушками.

--Кстати, о варварах... Мы с вами все время говорим об элиантах, но
ведь это не единственная разумная раса на планете.

--Да. Грумдруки, -- Моррисон невольно нахмурился. --Надеюсь, вы не
собираетесь говорить о них с элиантами?

--Да, я знаю, что это гфурку и все такое...

--Это рильме гфурку -- крайне неизящно.

--Разумеется, разумеется. Но я хочу спросить о них не Хаулиона, а вас.
Они ведь тоже входят в сферу интересов экзоэтнологии?

--Что я могу о них сказать? -- пожал плечами Моррисон. --У них статус D
-- контакты крайне нежелательны. Это агрессивные варвары, без какой-либо
развитой культуры, и, кажется, с весьма невысоким интеллектуальным уровнем.
Ксенофобичны до крайности, враждебно настроены как к элиантам, так и к нам.
Мы мало что знаем о них. Вообще-то, -- добавил Моррисон, чуть помолчав, --
Эксанвилль и в этом отношении уникальное место. Нам известно несколько
планет, на которых существует или существовало более одного разумного вида.
Но всегда эти виды зарождались и развивались, будучи четко отделены друг от
друга природными барьерами. Скажем, на разных континентах, или один на суше,
другой в океане. Если бы не это обстоятельство, один из видов еще на этапе
зарождения разума неминуемо подавил бы другой в ходе эволюционной
конкуренции. И лишь технический прогресс позволял представителям одной расы
проникнуть на территорию другой. И первой реакцией на такую встречу всегда
была дикая, остервенелая взаимная враждебность. Проистекающая из ксенофобии,
страха перед неизвестным и нежелания делить планету с кем-либо еще.

--Ну так и здесь то же самое, -- нетерпеливо заметил Фрэнк. --И
взаимная враждебность, и территориальное разделение. Элианты живут на
Континенте, грумдруки -- на Острове.

--Разделенных проливом шириной в милю, -- усмехнулся Моррисон. -- Есть,
кстати, предположение, что этот пролив вырыт искусственно в давние времена
именно с целью отделения элиантов от грумдруков. После того, как первые
загнали последних на Остров. Сейчас считается доказанным фактом, что некогда
обе расы жили на одной территории, это подтверждают и археологические
находки. Потом, очевидно, взаимная враждебность привела к тотальной войне, в
результате которой элианты, как более высокоразвитые, с легкостью одержали
победу, однако, в силу все той же цивилизованности, не уничтожили
грумдруков, а выселили их на Остров -- тогда, возможно, бывший полуостровом.
То есть разделение двух этих видов не было изначальным.

--Тогда напрашивается предположение, что оба вида происходят от общего
предка, -- сказал Фрэнк, поражаясь смелости своего дилетантского суждения.

--Это верно в отношении любых двух видов на планете, -- усмехнулся
Моррисон. --Все они имеют предками простейших. Конечно, у элиантов и
грумдруков был общий предок, ибо те и другие -- теплокровные гуманоиды. Но
размежевание между ними произошло очень давно, очевидно, задолго до