read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Где? - завертел Ауриньш белобрысой головой, словно перископом, - Здесь нет телок, только девушки...
- А я про кого говорю? - начал нетерпеливо притоптывать Колдин, - Айда! - и он решительно потащил Маргуса к ближайшей стайке девчонок, скромно топтавшихся у стены и постреливавших взглядами по сторонам.
- Девчонки, привет! - бодро подкатил к ним Цунь с бородатой шуточкой, - Вам сережки не нужны?
Девчонки, однако, на нее купились.
- А что за сережки? - живо заинтересовались они - эпоха тотального дефицита, что вы хотите.
- Один - я, а второй Сережка - вот он, тоже вот такой пацан!
Девчонки покатились. Спустя минуту парни уже были взяты на абордаж мертвой бульдожьей хваткой - словно по заказу, объявили белый танец и Серегу прицепила к себе дородная розовощекая блондинка, мечта Кустодиева. Маргус достался низенькой грудастой брюнетке - она уверенно проталкивала его сквозь толпу танцующих и преданно смотрела ему в лицо, словно боровичок из травы: тебя Сережа зовут? а меня Лариса, ах, не Сережа, ну он прикольщик, а как тебя? Маргус? ой, а ты откуда? из Риги? ой, ну я так и подумала, мне блондины ваще нравятся так, я сразу подумала ты прибалт, ты на артиста одного похож, уф-ф, тут так душно, у меня аж смотри, как сердце бьется, - деловито прижала она ладонь Маргуса к своему могучему бюсту.
- Есть небольшая тахикардия, - спокойно отозвался Маргус, мягко отнимая руку, - Но не страшно, Вам только курить не надо - вредно...
- Ой, да ладно! Кто сейчас не курит? У вас в Риге ваще все девчонки дымят, я туда за шмотками ездила, что - не видела? Ой, музыка уже кончилась, чего такие короткие песни гоняют, мы еще потанцуем, да, Марик?
- Спасибо, - Маргус вежливо проводил ее на место, - Благодарю Вас.
- Дорогие гости, внимание! - разнесся вдруг с эстрады бодрый голос молодящейся тетеньки-массовика, - А сейчас мы проведем конкурс! Победитель в этом конкурсе получит вот этот зам-мечательный приз! - и она торжествующе продемонстрировала кремовый торт размером с том энциклопедии.
Вожделеющий гул разнесся по залу. Еще бы. Не верьте хвастливым россказням курсантов о том, какие они отпетые пьяницы - на самом деле больше всего курсант любит пожрать, а уж если дело касается сладкого - тут уж он... ну, пусть не Родину продаст, но на многое способен, на многое. А что вы хотите - организмы молодые, здоровые, растущие, постоянные дикие нагрузки - энергии требуется, как реактивному истребителю, а углеводов в армейском рационе - строго по норме.
- Этот приз получит пара, которая лучше всех исполнит... Танго! - провозгласила тетенька, не сумев полностью скрыть в голосе злорадные нотки.
Гул толпы мгновенно стал возмущенно-разочарованным. Ну не падлы, а? Нашли танцоров.
- Ну же, товарищи! - ярмарочным голосом зазывала массовичка, - Смелее! Смотрите, какой замечательный приз! - все у нее шло по плану, у заразы.
Из казны Дома офицеров положено выделять средства на такие вот мероприятия. Сотрудниками Дома покупается на казенные деньги шикарный торт, объявляется невыполнимое задание, и за отсутствием желающих принять участие в конкурсе приз остается организаторам. И по окончании танцев уверенно съедается под чаек или что-нибудь покрепче: не пропадать же добру. Если же вдруг появляется дерзкий претендент на приз, то претендент этот, как правило, оказывается пьяненьким и только по этой причине решившимся на столь безрассудный поступок. Его тут же с удовольствием сцапывает патруль - а как же, им тоже план выполнять надо. Беспроигрышная лотерея, короче говоря.
- У-у, с-сволочи! - страдальчески шмыгнул носом Цунь, - Издеваются над людьми! Блин, хотела же меня маманя в детстве на танцы отдать - чего я уперся, ишак отвязанный...
Окружающие высказывались примерно в том же духе.
- Сергей, а почему никто не выходит? - невинно поинтересовался Маргус, оглядываясь по сторонам, - Мне кажется, этот приз хотели бы получить многие...
- Марик, паразит такой, хоть ты не издевайся! - возмутился Цунь, - Иди, да спляши, раз такой умный! Маргус Лиепа...
- Сергей, почему ты так нервничаешь? - недоуменно проговорил Маргус, - Если ты этот приз так хочешь, я могу его взять.
- Э-э, Марик, ну тебя на фиг! - встревожился Цунь, - Ты что, чокнулся - четыре патруля в зале! Повяжут в момент и смыться не успеешь!
- Зачем повяжут? - не понял Маргус, - Она же сама предлагает?
- Так танцевать же надо, деловая колбаса! Т а н г о! Ты хоть слово такое слышал?!
- Да, я слышал. Я по телевизору видел один раз. Я смогу. - Ауриньш уже не смотрел на Серегу, а внимательно оглядывался вокруг.
- Вот, - остановился он на ком-то прицельным взглядом, - Мне кажется она подойдет, антропометрия хорошая...
Мягко, но непреклонно раздвигая плечом толпу, он направился к неприметной девчонке в черном платьице, одиноко скучавшей у колонны. Серега глянул на нее - и аж затосковал от жалости. Маргус, козел ты электронный, что ж ты делаешь, а? Девчонку и так судьба обидела: такая страшненькая, что даже поддатые солдаты на нее не клюют, так еще и ты над ней поиздеваться решил. И ведь хрен остановишь гада - у него там уже какая-то программа врубилась!
Маргус меж тем приблизился к девушке и, вытянувшись перед ней в струнку, уронил в поклоне свою гладко причесанную белобрысую башку. Сказать, что девчонка растерялась - значит, ничего не сказать. Опешила, обомлела, вспыхнула, бедная - аж глаза слезами набухли, отшатнулась было смыться, да куда там: все уже это дело заметили, мигом расступились и стоят, гады, заржать готовые. А Маргус все стоит - стройный, элегантный, как графин: прибалт - он и есть прибалт, недаром только им и доверяют у нас в кино эсэсовцев, да иностранцев играть. И девчонка перед ним вздохнуть не смеет - нет, ну как же ее угораздило такой страшненькой-то уродиться? Разве только что волосы у нее шикарные - вороные, тяжелые, конским хвостом схвачены, да фигурка, в общем, ничего - стройненькая такая, тонконогая. И тут она с Маргусом взглядом встретилась - и будто отключилась: чуть улыбнулась, ресницы опустила (да они у нее какие длинные, оказывается!) и в самом настоящем реверансе присела! Тут уж все притихли и быстренько к стенам оттянулись, чтобы им простор дать - для маневра, значит.
Маргус уверенно, словно только этим всю жизнь и занимался, вывел девушку в центр зала. И они замерли в классической позе - стройные, легкие. Сама меньше всего ожидавшая такого развития событий массовичка ткнула пухлым пальчиком в клавишу магнитофона. Запись оказалась на удивление хорошей: чисто и сильно вступил старомодный оркестр и его звукам мгновенно откликнулись тела танцоров.
То, что происходило дальше - трудно передать словами. Исчез гарнизонный зал с аляповатой лепниной на потолке. Припала эстрада с пошленькой группой и накрашенной солисткой. Улетучился неистребимый казарменный запах, исходящий от десятков разгоряченных тел. В зале воцарилась аргентинская ночь - знойная, страстная, с шумом океанского прибоя и шелестом пальмовых листьев. И королевской парой этой ночи были эти ребята - Бог ты мой, к а к же они танцевали!! Лед и пламень - ни убавить, ни прибавить. Сдержанно-холодный, с отточенными, властными движениями белокурый Ауриньш, пожираемый изнутри синим огнем еле сдерживаемой страсти. И - порхающая вокруг него угольной тропической бабочкой, обжигающая его черным пламенем девчонка с ледяным сердцем, в самый последний момент властно не позволяющая пересечь ему последнюю, самую тонкую грань страсти. Зал ошеломленно смотрел на них и было совершенно ясно - научиться т а к танцевать - невозможно, как невозможно научиться у птиц летать, для этого надо самому родиться птицей.
Прозвучал последний аккорд и танцоры замерли, брошенные друг к другу последним порывом: Маргус одной рукой обнимал девчонку за талию, другой рукой подхватил ее дерзко вздернутое бедро. Одна рука девчонки обхватила шею Маргуса, другая - легла ему на грудь, готовая как оттолкнуть, так и прижать к себе. И - глаза в глаза, сердце к сердцу - вместе с бешеной страстью столько целомудрия было в этих двоих, что ни одна зараза даже не гыгыкнула, ни одной соленой шуточки не прозвучало. Только штык-нож патрульного неловко звякнул в звенящей тишине.
Танцоры изящно, по всем правилам, поклонились. И вот тогда грохнули аплодисменты! И восторженный свист, и вопли! Девчонка, словно внезапно проснувшись, растерянно озиралась по сторонам и стремительно краснела. Маргус что-то тихо говорил ей, мягко похлопывая по ладошке, а к ним уже спешила-спотыкалась восторженная тетенька-массовичка с тортищем на вытянутых руках.
- Зам-мечательно!! - провозгласила она рыдающим голосом, - Я с огромным удовольствием вручаю этот приз... Как, ребята, вас зовут?... Лиле Марлиной, радиоинститут и Маргусу Ауриньшу, десантное училище! Похлопаем, товарищи!!
- Спасибо, сударыня, спасибо! - подхватил у нее торт расторопный Цунь, - Нам уже пора, у нас увольнение кончается.
- Ой, мальчишки, вы что - уходите? - окружили их знакомые девчонки, - Да вы что - идемте к нам! Чаю попьем, поболтаем!
- Не, не, девочки - в другой раз! - решительно отмел все поползновения Колдин, - Вы мне телефончик оставьте, мы к вам потом обязательно зайдем, а сейчас мы уже опаздываем. Все, все, Маргус! Пошли, говорю! - и, балансируя коробкой с тортом в одной руке, другой рукой он ухватил за рукав Ауриньша, ведущего светскую беседу с партнершей по танцу и шустро потащил его к выходу.
- Лилька, халда такая, ты откуда этого пацана знаешь? - накинулись девчонки на подругу, - И не говорила ничего!
- Да вы что! - беспомощно отбивалась та, - Я в первый раз его вижу!
- И танцевала в первый раз? - ехидно сморщила нос Лариска, - Ну, ты тихушница! Честно скажи - где занималась?
- Ой, девки, да я правду говорю! - ухватилась за виски бедная Лиля, - Он как на меня глянул - все! Ни о чем больше не думаю, только музыку слышу и все само собой как-то выходит. Прямо дышать не могу, вся как на автомате - чуть не описалась!
- Марик, ну ты ваще! - Колдин восхищенно хлопнул его по спине и припустил по направлению к улице Каляева, - Я уж думал - все, звездец, сейчас какую-нибудь корку отмочишь. Видел, как патруль в стойку встал? Думал, повяжет...
- Не спеши, времени еще достаточно, - догнал его Ауриньш.
- А торт заныкать? А то, а се?.. Слушай, а ты правда - где танцевать так классно научился? Прямо - этот... кабальеро, блин!
- Я же сказал - один раз по телевизору видел и запомнил.
- Ну ты даешь! А откуда узнал, что эта Лилька танцевать умеет?
- Она не умеет. Я же говорил, у нее просто антропометрия подходящая для танцев. А я ее под контроль взял.
- Это как? - остановился Цунь.
- Ну, во мне заложена такая специальная командирская программа, называется "делай, как я". Основана на резонансе биополей с обучаемым или просто партнером, когда необходимо совместное выполнение какого-либо действия. Командир при помощи этой программы берет под контроль биополе и психику партнера --например, солдата, или как сейчас вот...
- Не слабо! И что - трудно?
- Нет, не трудно. Только повышенный расход энергии происходит.
- Во ништяк! - возликовал Цунь, - Маргус, дай команду старшине, пусть нас с тобой на каждые выходные в увольнение отпускает.
- Нет, нельзя. Старшина - командир, я с командирами не имею права так поступать.
- И у вас субординация, блин. Ну как у немцев, елки-палки... Так, пришли! Держи, - он сунул в руки Маргусу коробку с тортом.
- Еще не пришли, - оглянулся Маргус, - КПП - вон где.
- Без тебя знаю, где, - фыркнул Колдин, вскарабкиваясь на кирпичный забор, часто утыканный острыми ржавыми прутьями, - Кидай мне торт, да аккуратней, смотри!
Недоумевающий Ауриньш очень аккуратным броском отправил коробку точно в руки Колдину.
- Класс! - одобрил Цунь, - Недаром ваши сабонисы так в баскет рубятся! Теперь перелазь сюда и лови торт внизу.
Все еще ничего не понимая, Маргус повиновался.
- Так, нормально! - констатировал Колдин, озираясь по сторонам, - Ага, вот здесь нормально будет, - и, облюбовав разлапистую голубую ель, растущую неподалеку от входа в казарму, он пристроил под нее коробку.
- Блин, заметить могут, - критически изрек он, оглядев тайник со стороны, - Фигня, замаскируем! - и принялся споро присыпать коробку близлежащим мусором.
- Сергей! - изумился Ауриньш, - Ты что делаешь?
- Что-что! Соображать надо! Притащи сейчас торт в казарму - знаешь, сколько шакалов налетит? Хрен чего достанется! Ночью выйдем, притащим - и с отделением сожрем, на шесть человек - еще туда-сюда...
Так Колдин и Ауриньш стали настоящими героями дня! Точнее, героями ночи - среди которой, урча и облизываясь, четвертое "китайское" отделение с наслаждением пожирало пусть немного помятый, но все равно восхитительный приз, укрывшись в темном спортуголке, среди пыльных матов и гантелей.
- Если хочешь быть здоров, - наставительно изрек Цунь, сыто икая, - Ешь один и в темноте!
Глава 6. МПД
В отличие от курсантов других училищ курсанты девятой роты не изучали военно-инженерную подготовку, они изучали МПД - минно-подрывное дело, так старой диверсионно-партизанской традиции именовался этот предмет. И, скажем без хвастовства, был этот предмет одним из самых любимых и почитаемых. Возможно, корни этой любви кроются в древней, как мир, мечте любого человека (а русского - особенно): совершить максимальное действие при минимуме физических усилий. Как бы то ни было, но предмет сей выпускники девятой роты знали крепко. Изготовить взрывчатку из любого материала (в буквальном смысле - хоть из прошлогоднего дерьма), или разобрать-собрать любой взрыватель с завязанными глазами - для них вовсе не являлось чем-то выдающимся: так - азбука, не более того. Профессиональным шиком считалось, например, успеть рассчитать количество, вес и конфигурацию зарядов, необходимых для подрыва моста, по которому проезжаешь на машине. На спор: с помощью компьютера вы такого результата не достигнете.
А начинается все, как и в любой другой науке - обыденно и скучновато: классификация взрывчатых веществ, меры безопасности при различных способах взрывания, и тому подобная рутина. С одним лишь отличием: знать эту рутину необходимо назубок, никакие вольные толкования той или иной статьи Руководства - Библии подрывника, здесь не проходят. А первые практические подрывные работы запоминаются на всю жизнь - как первый прыжок или поцелуй.
... - Приготовиться!
Ледяной ноябрьский ветер уже сковал каменной коркой землю и теперь принялся за голые пальцы курсантов. Пальцы, сжимающие отрезки огнепроводного шнура с наложенными на них спичками, каменеют быстро. Правая рука со спичечным коробком поднята вверх - сигнал, что к подрыву заряда готов. Зубы стискивают пару запасных спичек - на случай, если основная спичка не воспламенит шнур (что, кстати, случается сплошь и рядом).
- Огонь!
Судорожно чиркаешь коробком по спичечной головке, онемевшие пальцы уже ни черта не чувствуют, и спичка, весело пыхнув, отлетает в сторону. И тут секунды начинают уже не бежать, а лететь с околосветовой скоростью. Скорее, запасную спичку - на шнур! Нервно изжеванная, обслюнявленная спичка никак не ложится головкой на пороховую сердцевину шнура. Блин, у соседей шнуры уже вовсю шипят, как рассерженные гадюки! Воспламенив свои шнуры, соседи уже стоят в ожидании команды "Отходи" (спиной к зарядам, тоже - элемент психологической подготовки), и от всей души поливают тебя, козла безрукого, сердечными приветами. Отходить (а точнее, отбегать) можно только по команде.
Майор - преподаватель МПД спокойно попыхивает неизменной сигаретой - он щелкнул кнопкой секундомера сразу после воспламенения шнура первым курсантом. Длина шнура - метр. Скорость горения шнура - сантиметр в секунду. Безопасное расстояние при подрыве открыто лежащей на грунте тротиловой шашки - полсотни метров. Скорость, которую развивает молодой подрывник при отходе от заряда, сопоставима с мастерским нормативом на стометровке. Но это ведь о н знает, у него этих подрывных работ было - как китайцев в Пекине.
А у тебя уже четвертая спичка гаснет, даже не вспыхнув толком, и боевые товарищи вот-вот сожрут тебя вместе с дерьмом, и совершенно ясно, что всем вам пришел полный звездец, ибо еще мгновение - и тут будет маленькая Хиросима!
- Отходи!
Ух, каким галопом летят парни подальше от этого армагеддонистого места, зияющего дырами воронок и усеянного оплавленными обрывками шнуров! Оказывается, выражение "не чуя под собой ног" - вовсе не иносказание. Майор неторопливо трюхает позади всех, не выпуская сигареты, зажатой золотыми зубами.
- Считать взрывы!
И сразу: БУМ! БУМ! БУМ! И - ничего особенного. Только толчки воздуха, да шелест прилетевших комьев земли в пожухлой траве. Можно было и не пригибаться. А вот т в о е г о взрыва нет. Охватывает жаркий стыд: все люди, как люди, а ты - точно, козел безрукий... Стыд сменяется морозным страхом: надо идти к заряду, а вдруг он - того?! Черт его знает, вдруг все-таки поджег шнур, да и не заметил в мандраже? Только подойдешь, а он: хре-е-нак!!
- Чей заряд не сработал? - скучно спрашивает препод.
- Кажется, мой, товарищ майор, - убито признаешься ты и ватными руками начинаешь расстегивать ремень: так в кино всегда делают саперы, подступаясь к неразорвавшейся бомбе.
- Оставьте ремень в покое, товарищ курсант. Пошли...
- Я сам, товарищ майор! - в твоем голосе вдруг появляются героическо-истерические нотки, - По инструкции к отказавшему заряду разрешается подходить только одному человеку!
- Пошли, пошли...
К неразорвавшейся шашке подходишь, словно к спящей кобре. А она, родимая, знай лежит себе на том же месте, где ее оставили - присыпанная мерзлой землей от соседних взрывов, неопрятная, совсем непохожая на ту гладкую оранжевую красавицу, которую извлекли из ящика совсем недавно. Майор бросает презрительный взгляд на измочаленный конец шнура, всовывает капсюль-детонатор поплотнее в запальное гнездо и милосердно протягивает тебе тлеющий окурок, к которому ты с готовностью присасываешься.
- Да не курить! Шнур воспламеняйте, товарищ курсант!
От майорского бычка шнур мгновенно воспламеняется, выплевывая тонкую струйку сизого дымка, с особенным, в о е н н ы м запахом горелого пороха.
- Отходи...
Изо всех сил сдерживаешь прыть, стараясь держаться рядом с неторопливым майором. Ну же?... БУМ!! - и теплая волна счастья: сделал!!
- Товарищ майор, а разрешите еще?!
- Хорошего понемногу. Вон вас еще сколько, если с каждым так возиться - до завтра не управимся.
Елки-палки, даже толком и не распробовал. Но все равно, до чего же здорово, черт побери! Чувствуешь себя самым что ни на есть матерым диверсантом, грозой фашистских эшелонов. И остро ощущается нехватка фотоаппарата.
К слову сказать, многие парни мечтают о том, чтобы любимая увидела их во время занятия чем-то сильно мужественным - например, во время подрывных работ, ведения огня из гранатомета, или укладки парашюта. Интересно, а хотели бы они увидеть любимую за типично женским занятием? Скажем, за приготовлением борща, или за швейной машинкой? Нет-нет, разумеется, любимую мы всегда рады видеть, но.... Не особенно впечатляет, если честно, разве нет? Гораздо охотнее мы полюбовались бы на них в другом виде (в каком именно - не скажем, это у каждого своя тайна). Поэтому пусть парней не обескураживает тот факт, что девушку гораздо больше впечатлил бы вид возлюбленного за такими прозаическими занятиями, как ремонт стиральной машины или шитье тапочек сопливым карапузам.
Майор повел к подрывной зоне очередную пятерку курсантов. "Отстрелявшиеся" возбужденно топтались у машины, восторженно делились впечатлениями, травили анекдоты.
- Во, мужики, я свежий анекдот знаю! - вспомнил сибиряк Керсов, - Геологи рассказывали - ух, смешной!... Короче, сидит Чапаев на рельсах. Подходит к нему Петька и говорит: "Василь Иваныч, подвинься - я сяду!". Не слыхали, да?
Народ повалился, плача не над "свежим" анекдотом, а над довольным Лехой. Серьезным оставался один лишь Ауриньш.
- Леша, - заинтересованно спросил он, наконец, - А дальше что было?
- Как-что? - опешил Леха, - Ты что, не понял? Он на рельсах сидел - ты рельсы видел? Знаешь, что это такое?
- Да, я знаю, - закивал Маргус, - По ним поезда ездят. Леша, а зачем он его просил подвинуться? Рельсы же длинные, места много, он бы сел рядом - и все...
- Ну, блин, это ж - анекдот! Во ты козел, не врубаешься, - огорчился Леха.
- Леша, ты ошибаешься, - принялся терпеливо разъяснять ему Маргус, - Козел - это такое животное: с рогами, с копытами... Ты его никогда не видел?
- Да нет, это ты - козел! - в сердцах замычал Керсов, - Все объяснять тебе надо!
- Леша, ты почему так нервничаешь? - обеспокоился Маргус, - Тебя кто-то обидел?
- Да ну тебя в ...! Э-э! - махнул рукой Леха и отвернулся, - Чего ржете?!
Какое-то время Маргус сосредоточенно размышлял. Наконец, он задумчиво кивнул.
- Да, да, я понял. Это, наверное, смешно. Леша, расскажи еще что-нибудь смешное, я послушаю...
- ... ... ...!! - ответ Керсова был экспрессивен, ярок и цветист, как салют.
- О! - заинтересовался Маргус, - Я не совсем понял, что ты сказал?
- Ща поймешь! - Леха решил положить конец издевательствам этого прилизанного придурка и деловито поплевал на ладони.
- Э-э, Керзон, кончай на фиг! - забеспокоились парни, - Не видишь: не врубается человек - чего выступаешь?
- Ладно, - остыл Леха, - Ты что - правда таких слов не знаешь?
- Правда не знаю, - кивнул Маргус, - Мне еще многие слова тут не понятны, в моем словаре их нет, или они имеют другое значение. Иногда я понимаю общий смысл - из контекста, но не уверен, что правильно...
- Эх, бедолага, - снисходительно похлопал его Керсов по плечу, - Учить тебя и учить! Как же ты с живыми-то бойцами работать собираешься? Переводчика к тебе приставлять прикажешь? Ладно, слушай сюда...
И, уж как могли, курсанты принялись растолковывать киборгу азы ненормативной лексики. Несмотря на кажущуюся простоту, дело вначале застопорилось - кроме пополнения лексического запаса, потребовались разъяснения соответствующих грамматических правил, морфологии, семантических нюансов и еще многого. Но - все же какие-никакие, а лингвисты! - дело сдвинулось. В конце концов Маргус уловил, что основу данного лингвистического пласта составляют три ключевых слова, два из которых являются существительными, и обозначают органы, а третье - сказуемое, обозначающее взаимодействие первых двух существительных. Кроме того, существует особое слово, обозначающее даму легкого поведения, но чаще употребляемое в качестве неопределенного артикля. Путем различных морфологических изменений данных слов можно образовать практически любое понятие русского языка: ударить, украсть, удивиться, уйти, устать...
- Ну вот, получается! - искренне радовался успехам Ауриньша Керсов, - Смышленый ты пацан! А теперь попробуй выдать связную фразу. Смысл, к примеру, такой: "Надоела мне эта противная холодная погода, эти несносные занятия, вместе с этим отвратительным майором - я устал и хочу домой, к моей девушке!".
Секунду подумав, Маргус выдал.
- Так-так... - раздался вдруг из-за машины негромкий голос майора, - Значит, занятия тут кому-то не нравятся? Вам, Ауриньш?
Все остолбенели. Когда он тут появился, партизан чертов? Курсанты засопели в ожидании неминуемой расправы. О нетерпимом отношении майора к соленому слову ходили легенды. Сказать, что сам он в курсантские годы был ангелом - так нет, был он вполне нормальным парнем и лихим бойцом, о чем красноречиво свидетельствовали два ослепительных ряда золотых зубов, вставленных на место потерянных в бесчисленных драках. Но, надев офицерские погоны, он в одночасье переменился, став строгим, вызывающе опрятным, даже щеголеватым в любых, даже самых грязных условиях и поразительно сдержанным на язык. Словно произошел с ним удивительный метаморфоз, в результате которого из хищной мохнатой гусеницы появился легкий изящный мотылек, минуя стадию куколки.
- Как же это Вы собираетесь с солдатами разговаривать, товарищ Ауриньш? Думаете, за такой язык они уважать Вас будут? Ошибаетесь, уверяю Вас...
Ауриньш был в растерянности. Кому же верить?
- А я ведь предупреждал вас, товарищи курсанты, чтобы на моих занятиях ни одного подобного слова не было, - продолжал укоризненно журчать майор, - Было такое?
- Так точно, товарищ майор, - браво согласился Маргус, - Было.
- Вы меня хорошо поняли? - уточнил майор.
- Так точно.
- Ну так и не обижайтесь. На первый раз Вам, Ауриньш, задание: отрыть окоп полного профиля, для стрельбы стоя. Время - один час. Чертеж окопа - вот он, - достал майор из полевой сумки затрепанный Боевой устав "отделение - взвод", - Приступить! Время пошло.
- Есть приступить, - покладисто отозвался Маргус и вытащил из чехла на ремне малую пехотную лопатку. Секунды три он изучал чертеж, потом встал на одно колено и ловко, как бывалый вояка-пехотинец, принялся вырубать квадраты мерзлого дерна строго по габаритам предполагаемого сооружения.
- Товарищ майор! - покаянно взвыл Керсов, - Ауриньш не виноват, это я его научил!...
- Знаю, знаю, - кивнул майор, - Не Вы один, весь взвод старался. Лингвисты, что уж там говорить... Теперь вот стойте и не мешайте, как закончит - мне доложите. И не дай бог, кто-то помогать ему сунется - вылетят оба из училища за нарушение дисциплины. Вопросы?
- Нет вопросов, - уныло потупились парни.
- Отлично, - кивнул майор и зашагал к очередной пятерке, ждущей своей очереди.
А Маргус тем временем долбил землю, как полковая землеройная машина. Серый грунт, схваченный ноябрьской стужей до бетонной твердости, звенел и отлетал мелким крошевом. Курсанты топтались у края углубляющегося окопа и чувствовали себя гадами-эсэсовцами, стоящими у могилы, которую копает себе герой-партизан.
- Марик, - не выдержал Керсов, - Ты не зае... блин, не устал, а?
- Нет, - донеслось из окопа, - Нормально.
- Д-да, - поскреб затылок Цунь, - такого парня так просто не за... Гм! Он сам кого хочешь... Ну, вы поняли, короче...
Норматив на отрытие окопа - один человеко-час. Маргус перекрыл его втрое. И это при мерзлом грунте. Одной лопаткой, без лома и кирки.
- М-да, - вздохнул майор, любуясь его работой, - Прямо как на чертежике, один к одному: и ступенечка, и нишечка... И брустверок дерном выложен... Просто язык не поворачивается приказать такую красоту засыпать. Ладно, пусть останется. Как учебное пособие...
И только тогда курсанты поняли, откуда взялись поросшие жухлой травой, похожие на могилки холмики, во множестве теснящиеся на подрывном поле...
Глава 7. Склеп и Веселый Роджер
Если быть откровенным, то главная цель любых учений (для нормального командира) - это сохранить личный состав, вооружение и технику, а также прочее имущество. Разумеется, в официальных документах цели учений указываются другие, деловито-патетические: научить, дать практику, тренировать, испытать, прививать и т.п. Но на самом деле с командира никогда не спрашивают, если он в ходе учений кого-то там недоучил или недотренировал. А вот за потерянный раздолбаем-курсантиком штык-нож задерут командира, как сидорову козу и без лишних эмоций вычтут стоимость этого самого ножа (в десятикратном размере, между прочим) из тощенькой командирской зарплаты. И это - самый безобидный вариант. Если же этот пресловутый раздолбай-курсантик посеет автомат или (страшно подумать) секретный пистолет с глушителем, или просто-напросто сам обморозится, провалится под лед, попадет под машину, отравится деревенской самогонкой - и еще черт знает, на что только не способен курсант, - то в лучшем случае командир может ставить крест на карьере и становиться тихим пьяницей. А в худшем
-
если нет папы-генерала -
должен
срочно
изучать уголовно-процессуальный кодекс и заводить знакомство с хорошим адвокатом, что для обычного командира - дело совсем незнакомое.
Но ни о чем этом курсанты, разумеется, не догадывались и к первым своим учениям готовились с невиданным энтузиазмом. Штопали потрепанные рюкзаки, доставали из всех загашников припасенные всеми правдами и неправдами холостые патроны и взрывпакеты и на последние копейки закупали фотопленку. Разумеется, о выполнении задания никто толком и не думал - было совершенно ясно, что задание выполнят все - спорили только о том, кто это сделает первым. И в самом деле: чего сложного-то? Десантироваться. Ну и чего такого? Уже по четыре прыжка имеем, и ночной в том числе. Собраться на площадке приземления, выйти к району разведки. Пятнадцать километров - ха, семечки. До 7.00 установить наличие в районе разведки стартовой батареи ОТР2 "Першинг", определить координаты, передать в Центр. В дальнейшем - быть в готовности к проведению налета на выявленный объект поиска. Подумаешь, бином Ньютона. Да чтоб мы - да такую ерунду не сделали? Да нас только выпусти! Курсанты охвачены нетерпеливым азартом и досадливо косятся на командира группы - старшекурсника, озабоченно скребущего череп над картой - "соткой" и в десятый раз проверяющего их лыжные крепления.
По Инструкции каждая группа доставляется на аэродром отдельным автомобилем. Но это - в боевой обстановке, в условиях строгой секретности. А в обычной жизни - попроще: под брезентовый тент "Газона" нормально впихивается весь курсантский взвод, все четыре группы, с рюкзаками, оружием, рациями и остальной экипировкой. Хорошо еще, лыжи едут отдельно - вместе с парашютами, упакованные в парашютно-десантную тару. Но и без них в кузове "Газона" не то, что повернуться - пукнуть тесно. Остается кряхтеть, вполголоса проклинать гада, не желающего убирать свой долбанный гранатомет с твоей башки и утешаться мудрой солдатской поговоркой: "Лучше плохо ехать, чем хорошо идти". Когда на аэродроме курсанты вылезают из кузова, ни одного фокусника, вынимающего кроликов из цилиндра, вы поблизости не найдете - они там не появляются, дабы не позориться и не умереть от зависти.
Надевание парашютов, крепление оружия, проверка - быстрее, паразиты! Темнеет уже!
- Значит, так, - обстоятельно напоминает (в который раз) командир группы второкурсник Леха Пильников по прозвищу Веселый Роджер, - Я прыгаю вслед за лыжами, в воздухе ориентируйтесь на их светомаяк. На земле даю сигналы зеленым фонарем. Как приземлитесь - бегом ко мне, да оружие не профукайте, понятно?
Свое прозвище Роджер получил из-за черепа, обтянутого кожей так, что по нему можно запросто изучать анатомию. Особенно жутковатое сходство с главным анатомическим пособием придают глубоко посаженные глаза, почти не видимые в тени глазниц и стрижка "под бомбу". Несмотря на устрашающую внешность и звание мастера спорта по боксу, парень он вполне миролюбивый.
Дюралевое нутро "Аннушки" оказывается удивительно теплым - курсанты умиротворенно шмыгают оттаявшими с мороза носами и один за другим проваливаются в сладкий сон. Не просыпаются они ни при взлете, ни при застегивании карабинов их парашютов за трос выпускающим. На сирену, впрочем, реагируют исправно: вздрогнули, завозились, встали - приготовились.
- Пошел! - и первый шагнул за борт, в свистящую темноту.
Удивительное это дело - ночной прыжок. Пожалуй, единственное занятие, во время которого человек может ощутить себя космонавтом в открытом космосе. Шаг в черноту, в которой звезды смешиваются с огнями далеких деревень; мгновения невесомости, рывок раскрывшегося купола и - повисаешь совсем рядом с Луной, словно ты только что прыгнул прямо с нее. Однако зевать нельзя - в темноте влететь в стропы соседу - легче легкого. Парашютисты вертят головами, как совы и их предупреждения-матюги ночными ангелами разлетаются над спящей землей.



Страницы: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.