Чтение 3–й страницы книги ~Зов Колдовского Ущелья~

- Будем надеяться, он еще порадует нас, мастер Эннис, - сдержанно ответил Мелфаллан.

- Да помоги нам Океан!

Граф взял бумаги из рук Энниса и бегло просмотрел их. Ему в голову вдруг пришла неплохая мысль: спросить у начальника порта, что он думает о Бартоле. Северный корабль стоял в порту уже три дня, за это время Эннис наверняка узнал о госте что-нибудь полезное, а Мелфаллан доверял его мнению. Старый моряк обладал исключительной наблюдательностью и никогда не боялся говорить правду.

- Сколько времени находится в наших краях капитан Бартол? - спросил Мелфаллан, переводя разговор в другое русло.

- Несколько дней, - незамедлительно ответил Эннис, словно ожидал подобного вопроса. - Говорят, сначала он побывал в Назеби.

Оба посмотрели на корабль Бартола. Его знамя колыхалось на ветру, а на палубе суетились матросы. Вдруг в носовой части показалась чья-то фигура - золотистые воротник и пояс человека празднично блестели в свете солнц. Сомнений не было - сам капитан вышел проверить ветер.

- Элегантный корабль, - протяжно произнес Эннис. - Одно из лучших судов герцога. Тросы аккуратно уложены, краска свежая. Матросы опрятные, в добротных рубахах и парусиновых брюках. Держу пари, они вообще не рыбачили по пути, поэтому и остались такими чистыми.

- Снаряжать корабль и не ловить рыбу? Что им, интересно, нужно?

- Вы, мой граф. Что же еще? - Эннис прищурил глаза. - Герцог Теджар прислал очередного шпиона, чтобы тот поразнюхал важных сведений и сбил вас с толку. В Назеби этот Бартол везде совал свой нос, хотел встретиться с лордом Ревилом, но тот, само собой, отказал ему, послав его сначала к вам. Говорят, он щедро платит за еду, покупает рыбакам эль, короче говоря, старается быть на виду. Устроил переполох на пристани в Назеби - заявил, что видел ведьму шари'а.

- Кого? - Мелфаллан резко повернул голову.

Эннис пожал плечами:

- Ведьму. Колдунью из легенды. По его словам, она стояла прямо перед ним, пытаясь опутать его своими проклятыми чарами. Он поднял тревогу, переполошил народ. Рассказывают, люди бегали как ошпаренные, кричали и таращили глаза, но потом к ним вернулся разум.

Мелфаллан нахмурил брови. Он ничего не слышал об этой истории и не понимал, почему Ландрет даже не упомянул о ней в разговоре с ним.

- Но ведьм шари'а больше нет, может, их вообще не существовало.

- Многие уверены, что они жили когда-то в здешних местах, ваша светлость, я слышал, даже в ваших исторических книгах написано о них. Или вам нужны доказательства? - поддел графа Эннис.

Мелфаллан перенял от Одрика забавную привычку спорить с Эннисом о гомфреях и многих других вещах, касавшихся графства.

- Я скорее поверю, что гомфреи способны мыслить, чем в то, что среди нас есть ведьмы.

Он помолчал немного, внезапно задумавшись.

- А зачем, по-твоему, Бартолу понадобилось распускать подобные слухи? С какой целью он сделал это?

- Может, он и впрямь видел колдунью? - Эннис повел носом. - Ветер меняется.

- Подожди, Эннис. Ты, верно, шутишь, - пробормотал Мелфаллан.

- Я думаю, Бартол мог видеть колдунью, - решительно произнес начальник порта и выдержал многозначительную паузу. - Представьте себе, как отреагировал бы на это герцог Теджар.

Он замолчал, внимательно вглядываясь в лицо графа, давая возможность подумать над его словами.

Мелфаллан прекрасно понимал, что имеет в виду Эннис. Верховные лорды несли ответственность за соблюдение законов, в том числе тех, что запрещали колдовство. Сам факт обнаружения на территории его графства ведьмы уже мог означать серьезное упущение. Мелфаллан рассматривал сотни возможных вариантов заговора со стороны Теджара, но совсем позабыл о шари'а. Ему вспомнилось вдруг, как несколько лет назад графиня Ровена, ненавидевшая герцога, приютила у себя женщину, обвиняемую в использовании магии. Дело закончилось судом, который признал обвиняемую безумной и оставил ее в покое.

- М-да, - задумчиво произнес Мелфаллан.

- Вот именно! - Эннис озабоченно сдвинул брови. - Бартол - опасный человек, ваша светлость. Это не очередной глупыш-придворный Теджара, приехавший сюда с претензиями. Этот тип прибегнул к хитрой уловке - подключил наш народ для содействия герцогу.

- Ты с ним встречался? - поинтересовался Мелфаллан.

- Пока нет. И не собираюсь этого делать, если позволите. Пусть лорд Ландрет привечает его, кормит и поит. Они быстро найдут общий язык.

Эннис разделял мнение Мелфаллана в отношении Ландрета, но, будучи человеком тактичным, позволял себе высказываться о нем лишь графу.

- Надо бы сплести корзину для гомфреев. Спрятали бы их там на время.

- Корзина для гомфреев, - протяжно повторил Мелфаллан, забавляясь представшей перед глазами картиной. - Воображаю, как бы выглядела эта штуковина!

Молодые гомфреи, охотившиеся за осетром в реках, достигали длиной в среднем сотни футов. А те, которые изредка встречались рыбакам в море, по их словам, были в пять раз длиннее.

- Но такую корзину нужно сделать. - Эннис усмехнулся и подмигнул графу. - Если бы только она помогла решить проблему!

- Верно, - согласился Мелфаллан. - А видел ли еще кто-нибудь эту колдунью?

- Не знаю. Очень бы не хотелось, чтобы какая-нибудь несчастная девочка из Назеби пострадала, если Бартол вздумает указать на нее. Обвинить легко, а потом не отделаешься от грязи. Даже если впоследствии будет доказано, что она не виновата, люди не забудут этой истории, а ее жизнь уже не станет прежней. - Эннис покачал головой.

- Ведьмы, разгуливающие в Назеби, - задумчиво произнес Мелфаллан. - Только этого мне не хватало!

- Не приведи Океан! - Начальник порта понимающе кивнул.

- А ты веришь в шари'а? - полюбопытствовал Мелфаллан, испытующе глядя в глаза Эннису.

- Не встречал ни разу в жизни, - грубоватым тоном ответил моряк. - Вот гомфреев видел, в них и верю. - Он смущенно замолчал, сожалея, что опять позволил себе подобную шутку. - Полагаю, вы хотите услышать честный ответ. А я не знаю, что сказать. Существует множество историй, но они рассказывают невероятные вещи об этих шари'а: сверхъестественные, странные силы, зло и грех. Болтают, будто шари'а навлекают на нас "ведьмино дыхание", но разве человек способен, будь он обычным смертным или колдуном, лишать людей жизней, подобно божественной Морской Царице? Непонятны мне и существующие у нас законы. Они велят уничтожать шари'а, в то время как убийство считается, согласно этим же законам, страшным грехом. - Эннис медленно покачал головой. - Я действительно затрудняюсь ответить на ваш вопрос, ваша светлость. В любом случае, если эти шари'а существовали здесь когда-то, их давно уже нет. Они исчезли в те времена, когда корабли с нашими предками только причалили к этим берегам.

- Легенды... Легенды оживают, - пробормотал Мелфаллан.

- Гомфреи умеют думать, - сказал Эннис. - Что бы вы ни говорили, мой граф. А в Назеби, быть может, скрывается ведьма, настоящая или нет. Ей вовсе не обязательно быть шари'а, чтобы герцог Теджар воспользовался ею. Помните, сколько проблем возникло у вашей тетки в Аирли из-за той молодой женщины? О ней до сих пор ходят разные слухи. Вам следует подумать о возможном развитии событий и о своей защите. - Эннис мрачно улыбнулся. - Знаете, я давно заметил одну особенность Верховных лордов: большинству из них свойственно считать, что мир обязан плясать под их дудку и подстраиваться под их личные желания. Время от времени я напоминал об этом вашему деду, и он благополучно справлялся с искушением вести себя подобным образом. Я очень не хотел бы, чтобы мой молодой граф заразился когда-нибудь этой "благородной болезнью".

- А что, пока ты не видишь во мне ее проявлений? - с улыбкой спросил Мелфаллан.

- Пока нет, - просто ответил начальник порта. - А насчет шари'а я не могу сказать ничего определенного. Быть может, повстречаю когда-нибудь ведьму, тогда и решу, как относиться к этому народу. А сейчас... Сейчас я могу с уверенностью заявить лишь одно: уловы у нас отличные. - Он помолчал, напряженно и нервно размышляя о чем-то. - А с этим Бартолом вам все же придется встретиться, мой граф.

- Да, я не могу проигнорировать шпиона Теджара, так как обязан соблюдать элементарные правила приличия.

На протяжении следующего получаса Эннис увлеченно наблюдал за происходившими в порту событиями и время от времени отвечал на возникавшие у Мелфаллана вопросы по ходу прочтения письменных отчетов. Распрощавшись с графом, начальник порта отправился в док.

Как и предчувствовал Мелфаллан, его уже ожидал Ландрет.

- Мой граф, я протестую! - Его желтоватое лицо выражало тревогу. Он преградил дорогу Мелфаллану и всплеснул пухлыми руками. - Вы должны принять капитана Бартола.

На этот раз Мелфаллану удалось скрыть раздражение. Ему предстояло еще многому научиться.

"Ничего, скоро я наберусь опыта", - сказал он себе.

Брилли сидела на том же месте уже целый час, наблюдая за ходом мыслей прохожих, за направлением ветра, прислушиваясь к шуму моря, терпеливо ожидая Зова. В первые годы использования дара она иногда воображала, что слышит Зов, или путала его с чужими думами. Колдовство всегда действовало по собственной воле. Однажды, это было на втором году ее магической практики, оно и вовсе покинуло Брилли. В первые дни она, охваченная тихой паникой, просто ждала его возвращения и читала пещерные книги и дневники в надежде найти объяснение случившемуся. Из записей было ясно, что многие из ее предшественников переживали нечто подобное, но все они так болезненно переживали потерю дара, что заканчивали вести дневники.

Прошли недели, месяцы, и Брилли уже почти привыкла к мысли, что должна жить обычной жизнью, обычными мирскими заботами, тщетно пытаясь уверить себя, что так будет даже лучше. Неожиданно колдовство вернулось к ней и с тех пор больше не исчезало. По каким причинам оно уходило, в связи с чем опять появилось - ответов на эти вопросы она так и не нашла.

Скорее всего дар каждого подчинялся особым правилам, отличающимся от других, и поэтому невозможно вывести определенные закономерности и технологии, согласно которым ботало Колдовство. Брилли воспринимала мысли всех попадавших в поле ее зрения людей, ее сознание могло проходить сквозь стены, огибать углы, если она того желала. А стены пещеры не позволяли ей уловить даже разговоры рыбачивших у соседних островов мужчин. "Почему?" - не раз задавалась девушка одним и тем же вопросом.

Ее собственный мозг был весьма восприимчивым - Брилли ощущала, что волнует окружающих, какие эмоции они переживают. Но этим ее таланты не ограничивались. Она могла немного изменить ход мыслей человека, затуманить его сознание, отвлечь внимание. Влиять на мозг посторонних не нравилось Брилли - эта сфера колдовства доставляла ей определенный дискомфорт. Она предпочитала наблюдать и прислушиваться, не вмешиваясь и никого не пугая. Хотя многие из ее предшественников действовали иначе. Возможно, этим-то они и вызвали ненависть аллемани, которая, в свою очередь, породила страшные законы. Лишь иногда, как в случае с капитаном Бартолом, Брилли приходилось прибегать к одной из уловок: она воздействовала на чье-либо сознание, главным образом для того, чтобы получить возможность спастись от неприятностей. Хотя такая хитрость небезопасна: люди могли понять, что происходит.

Брилли не понимала тех методов и средств, при помощи которых лечила людей, знала лишь несколько правил, заученных в ходе практики. Если больному требовалась серьезная помощь, ее колдовство ослабевало и оставалось в таком состоянии на протяжении некоторого времени. В этот период она словно бы врачевала саму себя. Иногда у нее получалось оградиться от восприятия чужих мыслей, но случалось и так, что поток внутренних голосов буквально захлестывал девушку, и она убегала от него в свою пещеру. Это была бесконечная игра, непрерывный процесс наблюдения и изучения. Постепенно ей удалось научиться воспринимать умение лечить людей и магические способности как единое целое.

"Каждый из нас находит особое утешение, особый мир, - писала Тора. - Раскрывает для себя свой дивный дар. Мы должны гордиться тем, что имеем".

Брилли мысленно рисовала себе облик Торы Джоданн - ее лицо, фигуру. Она представляла, что слышит голос Торы - это получалось настолько реальным, что порой казалось, они были знакомы и когда-то встречались. В своих мечтах Брилли подолгу разговаривала с Торой как со старым другом. Она представляла, как сидит с ней в библиотеке, плывет в лодке, как идет с ней рядом по широкой дороге. Быть может, кто-то посчитал бы эти мечты глупыми и непонятными выдумками, но они вносили уют в одинокую жизнь Брилли.

Тора оберегала тех же людей - жителей побережья Ярваннета, о которых заботилась теперь Брилли. Тот самый народ, который несколько столетий назад явился в эти земли и возненавидел ее собственных предков, а затем истребил их. Но Великое Бедствие было вызвано не Гармоном и не Кларой, никем из простого милого люда, окружавшего теперь Брилли, но их предшественниками. Тора не раз подчеркивала это в своих записях.

Мнения других обитателей пещеры разделялись: кто-то категорически не соглашался с Торой, кто-то высказывался о ее рассуждениях одобрительно. Некоторые колдуньи заявляли, что обязаны бороться с завоевателями и истреблять их при любой возможности. Одна колдунья, проникшая в замок Ярваннет под видом целительницы, отравила графа, дав ему ядовитого масла, а потом злорадствовала, описывая случившееся дневнике. Ее записи вскоре оборвались, и Брилли подозревала, что она погибла не от рук аллемани. Скорее всего ее убил Монстр. Любой чудесный дар может быть извращен. Монстр служил наказанием для колдуний шари'а.

Брилли могла выбирать: или лечить, или не лечить. А задумываться о продолжении борьбы, которую шари'а проиграли много лет назад, ей даже не хотелось. Изменить прошлое уже не могла ни она, ни Гармон, ни Клара, ни даже сам граф Мелфаллан. И стоило ли мечтать об уничтожении аллемани? Что осталось бы в итоге? Искалеченная безлюдная земля, уставшая от смерти и насилия, посещаемая призраками? Нет, шари'а наверняка пожелали бы своему краю лучшей участи.

Примерно так рассуждали в своих дневниках рьяные защитники Торы. Душу Брилли же иногда посещали сомнения. Должна ли она простить окончательно людей, истребивших когда-то ее народ? Верно ли действовала, врачуя их и возвращая к жизни? Не являлось ли это предательством по отношению к замученным предкам? Быть может, исполненная ненависти женщина, отравившая однажды графа аллемани, поступила правильно? И как изменились бы ее собственные принципы, попадись она однажды в плен?

"Не знаю, - размышляла Брилли, содрогаясь при одной мысли о возможном страшном приговоре. - Сохрани меня, Отец Океан!"

Она долго сидела, пригреваемая солнечными лучами, обдуваемая прохладным ветром, наблюдая за движением на дороге, прислушиваясь к странным людским мыслям и песне волн. Над головой с громким криком пролетела чайка. Брилли встала с камня, взяла сумку и направилась по мосту к замку.

У опускной решетки в крепостных воротах стоял вооруженный воин. Он пристально вглядывался в каждого, кто приближался. Брилли пристроилась позади приземистого булочника, нагруженного хлебом, который остановился возле стражника, обливаясь потом.

- Эй, Артис, что случилось с твоей повозкой? - ухмыляясь, спросил воин.

- Сломалась ось. Не вижу ничего смешного, - проворчал булочник, переводя дыхание.

- Посмотри, у тебя в мешке дырка! - воскликнул стражник.

- Где?

Артис, кряхтя, выгнул шею, поворачивая голову назад, а Брилли, воспользовавшись моментом, скользнула внутрь мимо них.

- И действительно, дырка! - Булочник тяжело вздохнул. - Наверное, потерял по дороге пару батонов.

- Лучше бы отдал их мне! - Стражник усмехнулся и погладил живот.

Брилли прошла вперед и очутилась в маленьком квадратном внутреннем дворе, заполненном сновавшими взад и вперед людьми, затем свернула налево и нырнула в каменный тоннель, спускавшийся вниз. Каждый шаг отдавался эхом во влажных сводах, но вскоре звуки стихли - она вышла к конюшням.

На высокие стены дворика падали длинные тени, воздух здесь был наполнен приятным запахом лошадей. Вдоль стен тянулись деревянные, крытые соломой конюшни. У широкого входа стояли ведра и мешки с зерном. Несколько долговязых мальчишек на квадратной площадке из камня под надзором седовласого морщинистого наблюдателя чистили стройных жеребцов. Брилли спряталась за повозку с сеном у противоположной стены.

Спустя несколько минут из внутренней двери замка вышел молодой человек в крагах. Он осмотрел коня, взобрался в седло, отклоняя предложение мальчика помочь ему, проскакал мимо Брилли и свернул в каменный тоннель, отдавая на ходу указания слуге. Приостановленная работа продолжилась: мальчики вновь замахали щетками, седовласый наблюдающий зашагал по двору.

Неожиданно во двор с веселым криком выбежали несколько детишек. Кони испугались, замахали головами и рванули в стороны, мальчики едва удержали их за поводья. Старик заорал на детей, и те, заливаясь смехом и взвизгивая, унеслись прочь.

- Проклятые щенки! - яростно крикнул им вслед седовласый.

Брилли переступила с ноги на ногу, терпеливо выжидая. Расплывчатые образы ее будущих сущностей приближались и вот уже начали приобретать форму, сливаясь с окружающей обстановкой. Через несколько минут она услышала звук чьих-то шагов из внутреннего коридора, и в дворик с конюшнями вышли два человека в богатых нарядах.

На более высоком, стройном, светловолосом, красовался бледно-зеленый камзол, на поясе у него висели и сабля, и кинжал. Из-под туники выглядывал краешек блестящей кольчуги. Грудь покрывало широкое изысканное ожерелье из рубинов и золота с круглым знаком крупнейшего рыбацкого судна Амелина в центре. Светлые волосы утягивала кожаная лента, отделанная драгоценными камнями. У него был прямой нос, твердо сжатые губы и беспокойные глаза. Именно глаза привлекли особое внимание Брилли: они взволнованно поблескивали, замечая каждую мелочь вокруг, будто что-то искали.

Его спутник, невысокий и полный человек, был одет в серое с изобилием золота, но с первого взгляда вызывал неприязненные чувства. Его лицо выражало недовольство, а живописные складки вокруг рта говорили о том, что этому типу свойственно жаловаться и возмущаться.

- Ваша светлость, - проворчал он. - Мне кажется, вы должны пересмотреть свое решение.

- Я уже слышал, что тебе кажется, - ответил человек в зеленом камзоле. - Но повторяю: у меня на сегодня запланированы дела поважнее встречи с очередным лордишкой Теджара.

- Он не просто лордишка! Это опытный капитан, который сможет рассказать новости северных земель. Я думаю...

- Я прекрасно знаю, что ты думаешь. - Мужчина в зеленом насмешливо покачал головой. - Лорд Ландрет, вы так предупредительны, даете мне столько советов! Скоро вы станете охранять меня от собственной тени!

- Я - ваш верноподданный! - напыщенно провозгласил толстяк. - И считаю своим святым долгом помогать вам!

Его собеседник вздохнул.

- Хорошо. Веди сюда своего капитана, я приму его.

- Через час? - Глаза Ландрета возбужденно засверкали.

- Через час. Но при одном условии: до конца сегодняшнего дня ты ни разу больше не повстречаешься на моем пути и не попросишь встретиться с еще каким-нибудь своим другом.

- Но он не мой друг, ваша светлость...

- Итак, ты должен оставить меня в покое. До конца сегодняшнего дня!

Тон человека в зеленом стал вдруг резким и категоричным. Лицо Ландрета вспыхнуло.

Услышав голоса, седовласый начальник конюхов повернул голову.

- Граф Мелфаллан! - восторженно вскрикнул он и согнулся в поклоне.

Мальчики как по команде повторили поклон.

Брилли раскрыла от удивления рот и в панике отступила дальше в тень повозки, чувствуя в этот самый момент, что ее будущие сущности обретают очертания и переносятся в настоящее, сознавая, что Зов связан с этими людьми в красивых нарядах.

"Только бы не пришлось заниматься лечением в присутствии графа! - судорожно молилась Брилли. - Только бы помощь не понадобилась ему самому!"

Лорд Ландрет злобно подался вперед и схватил поводья гнедого жеребца из рук мальчика.

- Что здесь происходит? - заорал он, багровея от бешенства, выплескивая гнев, вызванный Мелфалланом, на безответные жертвы. - Кто допустил мальчишку к моему коню?

- Но, мой господин Ландрет... - пролепетал главный конюх, седовласый старик, выступая вперед.

Мальчик, худенькое бледное создание лет двенадцати, растерянно и испуганно захлопал ресницами. Никто не успел и глазом моргнуть, как Ландрет подскочил к нему, раздувая ноздри, и ударил его кулаком. Тот жадно и с шумом глотнул воздух, пошатнулся и рухнул на каменную плиту. Брилли содрогнулась, чувствуя приступ раздражения и злости, кипевшие в Ландрете, затем - обжигающую боль, разлившуюся по телу юного конюха, и закричала, но никто не услышал ее крика - его заглушил душераздирающий вопль мальчика.

Мелфаллан схватил Ландрета за рукав и притянул его к себе. Тот сопротивлялся, энергично махая руками.

- Пустите меня! Слышите? Ничего ведь не случилось!

В этот момент Брилли оставила укрытие и направилась к людям.

- Ничего не случилось? - взревел Мелфаллан. - Ты убил парнишку!

- С ним все будет в порядке, - протестовал Ландрет. - Мальчикам битье идет на пользу, тем более когда они того заслуживают...

Увидев Брилли, склонившуюся над конюхом, толстяк оторопел.

- А это еще кто такая?

Она почувствовала, как с новой силой в нем вспыхнула ярость, как к ней присоединились надежды, как угасло наслаждение, питавшее природную жестокость.

- Я целительница, мой господин, - смиренно ответила Брилли, открывая сумку. - Этому мальчику требуется помощь.

Ландрет с грозным видом двинулся к ней, но граф опять удержал его. Она чувствовала, как бушуют в толстяке низкие, гнусные чувства, и с удивлением ощутила, как кипят в Мелфаллане ненависть и возмущение. Он презирал жестокость. Раньше ей казалось, что ни к одному из благородных людей у нее никогда не возникнет уважения и симпатии.

- Ну, как хотите! - взвизгнул Ландрет, напрочь позабыв об учтивости.

Мелфаллан окинул его уничижительным взглядом и повернулся к главному конюху.

- Нужна помощь Марины. Пошли за ней, - приказал он, наклонился к Брилли и приподнял край ее шляпы.

- Как тебя зовут?

Она поспешно надвинула шляпу на глаза и опустила голову.

- Я целительница с юга. - Ограничившись столь уклончивым ответом, Брилли достала из сумки бинты. - Не могли бы вы велеть мальчикам перенести беднягу в конюшню?

- Конечно! Ребята, за дело! Только осторожнее!

Четыре молодых конюха подскочили к бесчувственному другу и с готовностью выполнили указание. Они уложили его на сено, а Брилли достала из сумки несколько пузырьков и сухие водоросли.

- Воды, - обратилась она к ближайшему из мальчишек, и тот, схватив ведро, понесся к каменной цистерне.

Брилли видела, как Ландрет еще пару минут спорил с графом, потом махнул рукой, взобрался на жеребца и ускакал прочь. Мелфаллан некоторое время стоял в нерешительности, потом направился к конюшне. Она закусила губу и повторила про себя:

Отец Океан,

Царица Морская...

- Что же! У него практически нет шансов, - сказала Брилли вслух.

- Мисс! - с отчаянием и болью в голосе выкрикнул один из мальчиков. - Грамил умрет?

Она повернула голову - на нее напряженно и с мольбой смотрели голубые, карие, серые глаза.

- Нет, не умрет. - Ее голос прозвучал спокойно и уверенно. - Но сейчас попрошу вас оставить меня. Мне нельзя мешать.

Брилли слышала шаги приближающегося графа, но заставила себя забыть на время о его присутствии. Приподняв Грамила за плечи, она взяла в руки бинты и принялась обматывать их вокруг худенького тела больного.

- Я забочусь о слабых мира сего... Монстр, я не отдам его тебе...

Когда принесли воды, она опустила в ведро водоросли и принялась поливать забинтованного Грамила ладонями. Проснувшееся в ней колдовство сосредоточилось в руках, которыми Брилли ощущала теперь и оценивала степень повреждения. Магия полностью завладела ею, и вот первые струи выходившей из мальчика боли потекли в нее.

- Живи! - едва слышно обратилась к Грамилу Брилли и почувствовала слабый отклик в обессилевшем теле больного. - Живи! - настойчиво повторила она. - Тебя здесь любят, очень любят, Грамил!

Юный конюх ответил негромким стоном и повернул в ее сторону голову, но глаз не открыл. Брилли склонилась ниже и втянула в себя остатки его боли.

Мозг мальчика заработал. Он обратился мысленно к ней:

- Кто ты?

Ей лишь это и было нужно.

- Спи, - нежно ответила она и отстранилась от него, совершенно обессиленная.

Если бы она дольше пробыла с ним в подобном контакте, ей могли передаться и физические раны. Еще раз подойдя к мальчику, Брилли ласково провела ладонью по его лицу.

Когда все закончилось, на ее плечи словно навалилась тяжкая ноша, и внутренние голоса окружающих вновь зазвучали в ее голове.

- Что с ним? - спросил Мелфаллан.

Она резко повернула голову. Молодой граф Ярваннета стоял в проеме двери, освещенный сзади солнечным светом.

Он все видел, но не догадался. Его беспокойный взгляд остановился на ее лице.

Я никогда не встречал ее здесь...

- Что с ним? - нетерпеливо повторил Мелфаллан, глядя на спящего конюха.

Брилли уставилась на собственные руки, склонив голову и пряча лицо под широким полем шляпы.

- С ним все будет в порядке, мой господин. Кровоподтеки и ушибы заживут со временем. Ваша целительница знает, что делать.

- Хорошо, очень хорошо, - пробормотал Мелфаллан и с облегчением вздохнул.

Он радовался, что мальчик уцелел, а также что удалось избежать серьезной проблемы. Убийство, даже конюха, считалось тяжким преступлением, а за действиями Ландрета наблюдала приличная толпа. Вспомнив, что он не один, граф тряхнул головой.

- Где Марина? Я ведь послал за ней.

- Мастер пошел за ней, ваша светлость, - пролепетал один из мальчиков.