Чтение 3–й страницы книги ~Из Америки

- Раз-два, раз-два...

- Хорошо живет на свете Винни-Пух...

Потому что не играет в военные игры. Это же надо быть таким идиотом - добровольно вызваться участвовать в этом... беге с препятствиями. В виде стволов. Я покосился вниз. С китайских кедов начала отлущиваться зеленая краска. А, ладно, все равно выбрасывать.

- Раз-два, раз-два...

Мешок, такой легкий вначале, тянул меня к земле, словно кирпичами набитый. Да и винтовка, похоже, стала весить не меньше станкового пулемета.

- Привал десять минут.

Наконец-то. У меня еще хватило сил сбросить мешок и медленно сползти по стволу. Большинство рухнули там, где их застал приказ.

- Далеко еще?

- Если верить карте, - Саня покосился на валявшийся рядом планшет, - и если мы не ошиблись с тем ручьем, то цель прямо перед нами метрах в... семистах.

- Не могли мы ошибиться, - прохрипел я, старательно откусывая воздух. - На полверсты - еще куда ни шло, но не на три же!

- Посмотрим. - Саня попытался встать и со стоном рухнул обратно.

- Давайте отрежем Сусанину ногу... - предложил кто-то.

Я попытался улыбнуться. Но произнести вторую строку сил ни у кого не хватило. Поляков хотя бы никто не заставлял бежать. И завели их в болото. Там вода. Ее можно пить. А еще там ягоды. Кислые. Их можно есть. Я покосился на мешок. Во фляге должно было остаться не меньше половины. Выхлебать, что ли? Все равно бежать уж не надо будет. Не-ет, нельзя. Вот разнесем эту цель к лешей матери, и тогда напьюсь. А пока нельзя.

- Па-адъем!

Я оперся на винтовку и попытался встать. Авось ствол не погнется, мне ведь из нее еще и стрелять...

- Смотреть па сторонам!

Тоже мне, раскомандовался. И ежу понятно, что рядом с Целью мин, как лягух в болоте. Ладно. Я сосредоточился на траве. Если мина будет натяжная, то ее заметят идущие впереди. Возможно, ценой собственной "жизни". А вот если нажимная... Мухомор. Семейство сморчков. Земляника. Поганка. Муравейник. Может, они муравейник заминировали? Я бы лучше уж в осиное гнездо бомбу подложил.

Идущий первым Санек замер с поднятой рукой. Увлеченный исследованием травы, я проглядел этот жест и чуть не ткнулся в спину ведущего.

- Ну, что там? - шепотом спросил кто-то сзади.

Саня осторожно повел рукой. В воздухе перед ним почти незаметно поблескивали две перекрещенные нити. Еще одна нить протянулась ниже и параллельно земле. Неплохо. Правда, я бы на их месте зарыл сразу за нитями еще парочку мин Вот тогда бы пришлось повозиться. А так мы миновали эту ловушку и две следующие, почти не сбавляя хода.

- Приготовить оружие!

Я вытащил из кармашка на груди первую из четырех обойм и загнал ее в магазин. После чего осторожно выглянул из-за ствола кедра и мысленно присвистнул. Нич-чего себе! Я-то думал, что цель будет как в прошлом году - сплошная фанера и резина. А они, видите ли, расстарались - даже парочку списанных танков приволокли. Ох, чует мое сердце, неспроста это. Наверняка с этими коробками железными какой-то подвох связан.

- Сколько видишь?

Я еще раз внимательно осмотрел залитую солнцем поляну.

- Пять.

- Смотрите лучше. Их должно быть больше.

- С чего это ты взял?

- Нашла! - одновременно с Лехой возбужденно прошептала Женька. - Вон из-под танка ноги торчат.

Точно. Из-под правого танка призывно высунулся сапог. Значит, шестая фанера под самим танком. И как прикажете его оттуда выковыривать?

- Может, гранатой его? Леший с этими секундами! - предложил Илья. - А то потом окажется, что он автомат прихватил в тенек покемарить.

- Нет. - Саня задумался. - Обойдешь танк слева. Как только мы начнем - выпустишь туда весь рожок.

- Понял.

Учебный "сударев" нам еще не положен. Его таскают те, кто постарше - лет по четырнадцать-пятнадцать. Поэтому мы бегаем со спортивными "монтекристо", а попадания нам считают из расчета один к трем. Одна малокалиберная пулька за очередь в три выстрела. То есть Леха всадит под танк десять таких пулек, и пусть потом инструктор доказывает, что там мог кто-то уцелеть.

- На счет "три".

Один, два, ТРИ! Пыпых! Имеем пять фанерок, каждая с двумя дырками в том месте, где у людей располагается голова. Неплохо.

Я рванул к танку. В тот момент, когда я преодолел половину расстояния, дверь одного из домиков распахнулась. Э-э, это уже подлость. Считается, что мы используем глушители, так что услышать выстрелы он не мог. Это инструктор забавляется. Прежде чем дверь распахнулась до конца, в возникшую в проеме фанерину одновременно вколотилось три пули. Мишень откинулась назад. Отлично. Я с разбегу взлетел на гусеницу танка и засадил учебную гранату в гостеприимно распахнутый люк. После чего отскочил на пару метров и улегся в полном соответствии с инструкцией - ногами к взрыву, голова прикрыта руками. Хоть я и не верю, что от осколочной гранаты начнет боекомплект рваться, но правила лучше соблюсти. Штрафные очки нам ни к чему. Взрывпакет глухо рванул, и из танка повалило облако дыма. Еще одна шутка от инструктора. Хлоп, хлоп, хлоп! Ребята закидывали фанерные декорации учебными гранатами. Это мы, конечно, страхуемся. Вытянуть вдоль этого домика очередью в полрожка - и я бы посмотрел на того, кто там окажется. И сколько в нем будет дырок. Учебная взрывчатка звонко хлопнула, выбросив вверх огромный клуб белого дыма. Мы сгрудились посреди поляны, с гордостью взирая на дело рук своих.

- Неплохо, неплохо. - Идущий к нам с секундомером в руке инструктор довольно улыбался. Плетущийся за ним командир группы противодействия, напротив, выглядел, как на похоронах любимой тети.

- Господин штабс-капитан, одиннадцатая разведывательно-диверсионная группа поставленную задачу выполнила! Потерь среди личного состава нет! - отчеканил Саня.

- Вольно, Медведев, - усмехнулся штабс-капитан и оглядел весь наш спешно подровнявшийся отряд. - Сработали неплохо. Хвалю. Но... - Штабс-капитан поднял руку, затянутую в белую перчатку. - В следующем году вам нужно будет не просто уничтожить цель, но и вернуться к точке эвакуации. Справитесь?

- Так точно, ваше благородие! - дружно выдохнули мы.

- Ну-ну. Посмотрим. А пока... - инструктор сделал паузу. - За выполненное задание присуждаю группе высшую оценку - семь баллов.

- Ура-а!!

Рига, 18 сентября 1979 года, вторник.

Сергей Щербаков

Кабинет начальника отдела показался мне непропорционально огромным. Потом я понял, что иллюзию простора создает огромное зеркало напротив широкого окна. Стол у окна отражался в зеркале, отчего казалось, будто начальников в кабинете двое. Обязательный фотопортрет государя императора висел напротив двери, пронизывая входящих взглядом.

Пана Заброцкого потеря ориентации не мучила - он явно не в первый раз попадал в этот кабинет. Он молодцевато повернулся "налево" и вытянулся во фрунт.

- Михаил Иванович...

- Расслабьтесь, Анджей, - посоветовал Старик, вставая из-за стола. Оба они - Старик и стол - прекрасно гармонировали: оба кряжистые, древние, могучие. Что-то в них было от египетских пирамид. Если бы меня заставили сидеть за таким столом, у меня за неделю развился бы комплекс неполноценности. А этому носорогу хоть бы хны. Видно, не зря этот ветеран кабинетных игр получил прозвище.

Несколько секунд мы со Стариком играли в молчанку. Он сдался первым.

- Добрый день, господин титулярный советник. Позвольте представиться - Ковальчик Михаил Иванович, начальник отдела по особо тяжким преступлениям Рижской уголовной полиции.

- Добрый день, Михаил Иванович, - вежливо откликнулся я. Главное - не дать противнику расслабиться. - Думаю, мое имя вам известно, как и цель прибытия. Когда я мог бы ознакомиться с материалами по делу фон Садовица?

- Ну зачем же такая спешка, Сергей Александрович? - Старик, по всей видимости, немного опешил, но радушное выражение не покинуло его лживую физиономию ни на секунду. - Вы, я знаю, только с поезда. Я взял на себя смелость заказать для вас номер в гостинице - обустройтесь, отдохните с дороги...

- Это надо понимать так, что материалов нет? - осведомился я.

На самом деле я прекрасно знал, что материалы - какие-никакие - уже есть. Откуда знал? Увидел на плоскогорье стола сиротливо жмущийся к краю акт баллистической экспертизы. Но мне просто хотелось взбаламутить это провиниальное болото. Номер он мне, видите ли, заказал.

- Нет, почему же, - спокойно парировал Старик. - Но мне казалось, что вам будет лучше ознакомиться со всеми уликами по делу одновременно, чтобы не делать поспешных выводов.

- Уж позвольте мне, Михаил Иванович, самому решать, что для меня лучше, - устало выговорил я. Каждый раз одно и то же. Даю себе слово не открывать огонь из орудий крупного калибра, но не могу сдержаться. - И позвольте напомнить вам, что я не только не подчиняюсь вам, но даже имею право в отдельных случаях отстранять вышестоящих лиц от командования.

- Да. - Похоже, начальник отдела был осведомлен об этом преотлично. - Поэтому мне и хотелось бы произвести на вас благоприятное впечатление.

"Уже не получилось", - чуть было не отрезал я, но придержал язык. Озлобленный господин Ковальчик мне был не нужен.

- Если вы настаиваете...

- Нет, пока не настаиваю. - Как правило, внезапная смена тактики ошеломляет собеседника. - Давайте приступим к серьезной работе завтра.

- Хорошо. - Старик нагнулся, вытащил из стола блокнотный листок и вручил почему-то Заброцкому. - Тогда, Сергей Александрович, организуем дело так. Мы, как вы понимаете, без дела не сидим, но ради вашего удобства я выделяю вам, так сказать, связного. Анджей Заброцкий, прошу любить и жаловать.

Ох как я был прав тогда, на перроне.

- Город знает отменно, сможет ответить на все ваши вопросы. Кроме того, он может получать для вас любые материалы по делу. Анджей, пока отвезите господина Щербакова в "Ориент", познакомитесь получше...

С этими словами Старик надвигался на нас, явно давая понять, что аудиенция окончена, пора и честь знать.

Мы с Заброцким в беспорядке отступили из кабинета. Дверь захлопнулась, и мы недоуменно воззрились друг на друга.

Глава 3

"САНКТ-ПЕТЕРБУРЖСКИЕ ВЕДОМОСТИ",

18 сентября 1979 года

Чтобы возобновиться очередные переговоры между I Британской империей и Ирландией о статусе Белфаста - последнего ирландского города, остающегося в руках англичан. Предполагается, что и этот раунд окажется столь же бесплодным, как и предыдущие. Не претерпевшая изменений за последние три десятилетия городская черта Белфаста, ставшая границей между двумя странами, вряд ли сдвинется и в будущем, что б ни утверждали политики с обеих сторон. Ирландия добивается передачи спорного города ей, Британия же не может согласиться вернуть Белфаст мирно, потеряв, таким образом, еще одну каплю неуклонно тающего престижа. Присоединение Ирландии к Римскому Союзу не улучшило отношений между двумя державами. Очередным препятствием на пути переговоров стал отказ Британии проводить очередной раунд, как предыдущие, в Париже, куда они были перенесены в 1971 году после небезызвестного выступления бомбистов в Белфасте, где переговоры проводились прежде. Министр иностранных дел Великобритании лорд Дарстон фактически впрямую объявил Францию и Римский Союз в поддержке ирландских бомбистов из радикальной группы "Крест Падрайга"..."

Рига, 18 сентября 1979 года, вторник.

Сергей Щербаков

- Ну, - нарушил молчание Заброцкий, - пойдемте, Сергей Александрович.

Фраза повисла в воздухе. Я молча повернулся и двинулся в сторону лестницы. Плохо быть пророком. Потому что, будучи переведенными на простой русский язык, слова господина начальника отдела значат: "Вот сейчас засунем мы тебя, голуба, в отдельную гостиничную камеру, и будет тебе мальчик Андрюша единственным светом в окошке до конца твоих дней".

- И куда меня поместили? - поинтересовался я, пытаясь через плечо провожатого заглянуть в бумажку. - Не в "Империал", надеюсь?

- Никак нет, - ухмыльнулся Заброцкий. - Если мы вас на недельку в "Империале" поселим, весь отдел придется распустить месяца на три, потому как денег нам платить уже не останется.

Ну еще бы! В "Империалах" останавливаются только богатые купцы, промышленники и политики. И самое высокое дворянство. Мне доводилось слыхивать про агентов управления которых для поддержания легенды за счет охранки селили в "Империале", но встречать таких людей лично мне не приходилось, а потому я склонен списывать эти истории на счет людского воображения, которое всегда готово придумать красивую сказку в поддержание несбыточных надежд.

- Так куда нам?

- В "Ориент", - ответил Заброцкий, открывая мне дверь. Я вырвал ручку у него из рук чуть более резко, чем стоило. Не люблю, когда передо мной заискивают хорошие люди. - Неплохая гостиница.

- Признаться, я ожидал, что услышу знакомое имя "Метрополь". - Я улыбнулся. Заброцкий тоже. Почему-то приезжие по делам предпочитают селиться в "Метрополях" - наверное, потому, что уж "Метрополь" найдется в любом городе, где стоит вести дела.

- Да нет, в "Ориенте" лучше, - сообщил мой спутник, когда мы залезли в машину. - А "Метрополь" сейчас на ремонте после пожара. Очередного.

- Как так?

- Третий раз за последние десять лет, - со злорадным весельем пояснил Заброцкий. - Говорят, хозяева подумывают сменить название. Не везет этому "Метрополю".

- А вы давно в Риге живете? - поинтересовался я.

- Четыре месяца, - ответил Заброцкий, выворачивая машину на проспект Трех императоров.

- Вы хорошо изучили город, - одобрительно заметил я. Мнение о моем невольном спутнике поднялось еще на дюйм.

Гостиница "Ориент" расположилась в той части исторического центра города, которую больше всего затронули перестройки, как разъяснил всезнающий Заброцкий, после налета немецких бомбардировщиков во время Второй мировой. Сразу после войны ее и построили. Не заметить этого было трудно. Все здания, возведенные в конце сороковых, имеют нечто общее, несмотря на различия стиля. Радостнее тогда строили, что ли. Ну еще бы - третья подряд война завершилась победой. Британский лев повержен, германский молот разбит на линии "Барбаросса", японское восходящее солнце скрылось за горизонтом, и если вам кажется нелепо-помпезным это геральдическое перечисление, поезжайте в Москву, на станцию подземки "Архангел Михаил", следующую после "Храма Христа Спасителя", - там это все изображено на мозаиках. Казалось - ничто не устоит перед мощью Российской Армии... Это уже потом выяснилось, что вся Российская Армия не в силах противостоять двум-трем оголтелым бомбистам, если у тех есть хоть капля ума. Для борьбы с бомбистами нужны такие люди, как я. Работники Третьего управления. Давители свободы. Кандалы на ногах мысли, как в запальчивости обозвал меня один студент. (Я хотел было спросить, откуда у мыслей ноги, но воздержался.) Шуты гороховые.

Окнами гостиница выходила на обнесенный аккуратной чугунной оградкой Верманский парк. Если приглядеться, то от парадного виден был памятник Петру Великому, а за ним - тусклые под серым поплевывающимся небом золотые купола православного собора.

- Вот и приехали, - жизнерадостно сообщил мой провожатый, останавливая машину у подъезда.

Несмотря на название, в декоре "Ориента" псевдовосточный колорит не ощущался. Никаких арабесок, слоников и тошнотворно-милых китайчат (впрочем, мода на последних сошла еще в те времена, когда эти самые китайчата начали миллионами наезжать в Сибирь и Великороссию на черные работы). Строгие линии и минимум золоченой лепнины. Просто отдых для глаз.

Портье встретил нас без напускного восторга, но с отменной вежливостью. На стойку мигом легли ключи от заказанного полицейским управлением номера.

- Багаж прикажете поднести? - осведомился портье, приглядываясь то к моему чемоданчику, то к стоящей на подъездной, но хорошо видной сквозь огромные окна машине моего напарника. Стоящий рядом мальчик вытянулся струной, уже предвкушая чаевые.

- Я без багажа, - ответил я.

- Авто мое, если будет мешать, отгоните на стоянку, я скоро заберу. - Заброцкий положил рядом с ключами от номера связку собственных. Портье аккуратно уложил их в лоточек, поинтересовался фамилией моего спутника, черкнул записку и кивнул, подтверждая, что просьбу выполнят.

Номер, как оказалось, располагался на четвертом этаже - достаточно высоко, чтобы до нас не доносился уличный шум. Обстановка соответствовала облику отеля - консервативная, по-бюргерски пристойная. На стене марина, оригинал; не Айвазовский, конечно, но очень неплохо.

Я поставил чемодан около кровати, шлепнул зачем-то ладонью по эрзац-атласному покрывалу. Скрипнули пружины, и наступила тишина.

Рига, 18 сентября 1979 года, вторник.

Анджей Заброцкий

В комнате повисло тягостное молчание. Молчал, собственно, я. Господин Щербаков расхаживал по номеру, нервно ощупывая предметы гостиничного обихода, точно ревизор, и бормоча себе под нос нечто вроде исключительно немузыкальной песенки. Видно было, что ему тоже хочется что-нибудь произнести, но он, как и я, не находит что.

В какой-то момент господин тайный агент очень напомнил мне недовольного тигра, расхаживающего по клетке. У нас при гимназии был тигр. Настоящий, уссурийский. Нам его подарили маленьким тигренком, и он так и вырос при гимназии. Девчонки (гимназия была смешанная) его страшно обожали, все время норовили закормить домашними обедами. Один раз даже ветеринара пришлось вызывать. И никто его не боялся, наоборот - все страшно переживали, что, не дай бог, Кеша подбежит к кому-нибудь поиграть, а незнакомый человек испугается и... Поэтому ему сделали специальный, хорошо видный ошейник и отправили делегацию на уездное радио - чтобы все знали про нашего Кешу, и если на них случайно будет нападать тигр, не стреляли, а сначала посмотрели - нет ли на нем ошейника.

Когда этот "котеночек" подрос, во дворе для него соорудили шикарную клетку, в которой он жил. Точнее, спал - тигры ведь, как и все кошки, звери страшно ленивые, спят едва ли не круглые сутки. Да и в самом деле, зачем ему в эту тайгу? Там другие тигры, да и кормить его там так не будут, и ухаживать за ним тоже.

И вот как-то одна из его "любимиц" заболела и не появилась, как обычно. И Кеша забеспокоился. Он начал расхаживать взад-вперед по клетке, хотя мог сломать ее одним ударом лапы, и заглядывать в глаза всем, кто проходил мимо, издавая при этом жалобный полурык-полутявк. Представляете себе зрелище - полосатая клыкастая зверюга жалобно заглядывает вам в глаза и спрашивает: "А где Аню-юта?"

Когда кому-то наконец стукнуло позвонить девчонке, та выскочила из постели и примчалась в гимназию с температурой тридцать семь с половиной. А любимая "зверушка" уткнулась в нее мордой и начала радостно урчать на весь двор. (Насколько я знаю, этот тигр до сих пор там - катает детишек из младших классов под бдительным присмотром городового Феоктиста Евлампьевича и дворника Цзю.) Так вот, господин тайный агент Щербаков ходил по своему номеру в точности как Кеша по клетке.

Мысль эта вызвала у меня такой приступ смеха, что я не удержался и прыснул Щербаков замер и с подозрением посмотрел на меня

- В горле что-то... запершило, - выдавил я, согнувшись в три погибели и пытаясь замаскировать смех кашлем. Не пристало смеяться над господами тайными агентами. Даже если они и похожи на комнатных тигров.

- Что-то серьезное?

- Да нет, - я с трудом подавил очередной приступ и разогнулся, вытирая слезы. - Просто... пересохло.

- Тогда, может, спустимся в салон, выпьем что-нибудь? - неуклюже предложил Щербаков.

- С удовольствием.

А почему бы и нет. Пить за счет охранки мне еще не приходилось. Хотя вру, пить я буду не за счет охранки. Расходы, по проживанию господина Щербакова оплачивает мое родное полицейское управление. Потом, конечно, возместят из казны, но это еще когда будет Ну и ладно, главное - что плачу не я.

Ориентовский салон мне понравился. Мягкие высокие кресла, занавески, которыми можно отделить кабинет от остального зала, правда, мы их задергивать не стали. Тапер за роялем наигрывал попурри из песен Сэра.

- Что желаете-с? - перед нами вырос официант. Щербаков вопросительно посмотрел на меня.

- Двойной цейлонский, без сахара, и эклер.

Обеды заказывать в салонах как-то не принято А жаль. Я бы сейчас с удовольствием сожрал этих эклеров штук восемь, давясь и чавкая.

- Ну а мне индийский, - попросил Щербаков. - "Дарджилинг" найдется?

- Разумеется. С сахаром желаете-с или без?

- Одну ложку. И... и тоже эклер Возьмите карту. - Господин тайный агент покопался в карманах, извлек бумажник, перебрал штук шесть идекарт - мне показалось, что он их сейчас начнет тасовать и раскладывать пасьянс, - и вытащил из колоды одну - красную с золотой полоской. Лицо официанта из вежливого сделалось прямо-таки подобострастным. Еще бы! Не каждый день видишь служебную идекарту "Красный щит". А за наше управление можно порадоваться - платить за ориентовские эклерчики будет столичная охранка.

- Минуточку-с.

Официант испарился и действительно возник ровно через минуту.

- Ваш заказ-с.

Я взял полулитровую чашку с блюдца и обнял ее обеими ладонями, наслаждаясь ощущением тепла и ароматом крепкого цейлонского чая. Почему-то он производит на меня особенное впечатление. Наверное, потому, что все детство я пил исключительно китайский.

- Итак, Андрей, - сказал Щербаков, осторожно отхлебнув дымящейся жидкости. - Раз уж мы в ближайшее время будем работать вместе, то, как мне кажется, нам стоит познакомиться друг с другом немного поближе

- Ну и что же вас интересует? - с любопытством спросил я. Биографию мою господин тайный агент мог изучить элементарно - просто заглянув в отдел кадров. Нужный допуск у него наверняка есть.

- Для начала хотелось бы услышать ваше мнение обо мне.

Вот те раз. Вышесидящее начальство интересуется моим мнением. Да не о чем-нибудь - о себе. После этой фразы господина Щербакова упомянутое мнение о нем значительно Улучшилось.

- Зря вы так наехали на Старика, - сказал я, опуская чашку обратно на блюдце. - У него, конечно, есть свои недостатки. А у кого их нет? Но господин Ковальчик - сыщик, как говорят, от бога. А вы проехались по его самолюбию, как танк по донской степи. Будь на его месте прежний хозяин кабинета, могли бы спокойно возвращаться к себе в Питер - работать бы вам все равно не дали.

- А вы еще застали прежнего хозяина кабинета? - спросил Щербаков.

- К счастью, не застал. Старик его сменил лет десять назад. Но этот господин преспокойно возглавляет другой отдел в нашем любимом управлении, и вот там мне довелось с ним столкнуться. Упаси меня боже от второй такой встречи. Гнида редкостная.

Щербаков отхлебнул еще глоток.

- А все-таки, что вы думаете о нашем дальнейшем сотрудничестве?

Как будто я могу что-то там думать. Не положено мне. Прикажут - с бегемотом из зоопарка будем сотрудничать.

Вслух же я выговорил следующее:

- Для меня лично очень большая честь сотрудничать с действительным агентом Императорского управления политической благонадежности. Надеюсь, полученный в результате этого опыт пригодится мне в дальнейшей работе.

Вот загнул. Удаются мне сегодня отборные фразы. Я посмотрел на Щербакова и решил, что все-таки сморозил полную чушь, и потому добавил уже нормально:

- Я думаю - сработаемся,

Так-то лучше.

Щербаков слегка, самую чуточку, улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Я облегченно вздохнул. Похоже, какой-то экзамен на профпригодность я, в очередной раз, сдал. Хорошо, хоть не забыл правильно поименовать это самое управление. Уже лет сорок, как оно не Третье жандармское, а в разговоре его иначе не называют.

- А вы что думаете о нашем будущем сотрудничестве? - осмелился полюбопытствовать я.

Вот теперь Щербаков улыбнулся открыто. Не широко, а именно открыто.

- Я тоже думаю, что сработаемся. Возраст ваш, Андрей Войцехович, немного меня смущал. Но в вашем случае это скорее преимущество, чем недостаток.

На этот раз дикое сочетание "Андрей Войцехович" резануло по ушам не так сильно. Я решил, что со временем притерплюсь.

- Что-нибудь еще хотите узнать, господин Щербаков?