АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Пришлось Сереге выливать пиво на землю, что вызывало у Лехи тяжелые вздохи. Вылитое пиво было очень жалко.
Игра стала выравниваться, и банки падали с равными временными интервалами по всей площади трибуны.
Азамат быстро собирал их на своей половине и лишь слегка приминал ногами, прежде чем бросить в мешок, - за ним заезжал брат, а потому проблем с транспортировкой у него не было.
Скоро начало темнеть, однако банки сыпались исправно.
- Я уже пятнадцать сотен насчитал... - сообщил Окуркин, который, словно ложкоштамповочная машина, без устали плющил алюминий.
- Хорошо... - сказал Тютюнин.
Под конец матча "Обувщик" начал отыгрываться. Пиво полилось рекой, и Серега почувствовал, что ему становится жарко. Леха застучал камнем чаще, а сосед Азамат даже стал что-то напевать.
- Две пятьсот! - крикнул Окуркин, утирая со лба пот. "Обувщик" снова атаковал, и трибуны гудели от дружного рева.
"Сегодня будет рекорд, - подсказал Сереге внутренний голос. А затем добавил: - А в деревню ты бы лучше не ездил".
Наконец "Обувщик" сравнял счет, и банки обрушились настоящим цунами. У Сереги от напряжения стали подрагивать коленки, а Леха выдыхал воздух с каким-то хрипом, однако не сдавался и лишь время от времени нервно похохатывал.
- Три семьсот двадцать семь! - торжественно объявил он, когда марафон наконец закончился и болельщики стали покидать трибуны.
Серега помог другу уложить все заготовки и попробовал приподнять раздувшийся мешок. Это оказалось не так легко.
Мимо, словно стая волков, прошли бритоголовые. Они недобро покосились на Азамата, однако раскрасневшееся лицо Лехи Окуркина отпугнуло их.
- А вон и Сайд! - заметил бежевую "шестерку" Тютюнин, и Азамат приветливо помахал брату рукой.
В последнее время Сайд подвозил Леху с Сергеем, вместе с их товаром. Алюминий они тоже сдавали вместе, в подпольном пункте какого-то земляка Сайда и по более высоким ценам.
Пока грузили добычу, неподалеку происходила драка. Точнее, не драка, а избиение. Били букмекера, который за время матча успел пропить все доверенные ему ставки.
Неподалеку стоял милицейский сержант и со скучающей физиономией наблюдал за процессом. Его тоже угораздило поставить на результат, и теперь он мстил букмекеру чужими руками и ногами.
Видимо, решив, что тому уже хватит, он вяло разогнал народных мстителей и, махнув рукой, подозвал машину с клеткой.
- Хорошо денек прошел, - сказал довольный Леха, когда они погрузились в "шестерку" Сайда.
- Да, неплохо, - согласился Серега. - Очень неплохо.
7
Домой Тютюнин пришел в одиннадцатом часу. Не очень поздно, да к тому же трезвый.
Каково же было его удивление, когда жена встретила его потоком бранных слов и своей любимой скалкой.
Натренированный Серега увернулся от пары ударов, опрокинул стул и журнальный столик, однако в лоб все же получил.
- Ты что! - завопил он. - Я же трезвый!
- Не важно! - наступала Люба, на практике отрабатывая выпады и развороты.
Пробегая мимо софы, Тютюнин подхватил подушку и что есть силы швырнул ее в жену. От неожиданности
Люба потеряла равновесие и со всего маху грохнулась задом об пол.
В шкафу зазвенели рюмки, а снизу шваброй в потолок застучали соседи.
- Сволочь ты, Тютюнин! - крикнула Люба и поползла за оброненной скалкой.
- Да ты объясни, в чем дело?!
- В чем? Еще спрашиваешь, харя твоя бесстыжая?! А любовницу себе кто завел?
- Какую еще любовницу? - опешил Сергей.
- Такую... - Люба шмыгнула носом и достала из кармана кусочек серого картона с телефоном. - Вот, у тебя в кармане нашла...
- А где тут написано, что это любовница?
- Не написано, зато духами пахнет... Ты нюхай, нюхай!
Тютюнин понюхал. Действительно, врачиха Света злоупотребила духами.
- А ты звонить по этому телефону пробовала?
- Это зачем еще?
Люба поднялась с пола, однако Серега на всякий случай все еще держался от нее на безопасном расстоянии.
- Затем, что проверить бы следовало, прежде чем на человека с дубиной бросаться. Тебе это в голову не приходило?
- Не-а, - призналась Люба. - Я маме позвонила, а она сразу сказала - бей его...
Решив не откладывать проверку в долгий ящик, Люба сейчас же набрала указанный номер и, когда ей ответили, переспросила:
- Куда, вы говорите, я попала? В морг?!
В испуге бросив трубку, она отскочила не середину комнаты и уставилась на Сергея широко раскрытыми глазами.
- Говорят - морг, Сереж. Откуда у тебя в брюках морг?
- Да в чьей-то шубе в кармане валялся. Я выбросить хотел, да, видать, забыл.
Чувствуя за собой вину, Люба собрала мужу поздний ужин и, глядя, как он ест, тяжело вздыхала.
- Я завтра с Лешкой и Ленкой его в деревню еду, - сообщил Тютюнин между пирожком и киселем.
- Я знаю, - снова вздохнула Люба. - Лена мне звонила. Говорит, они с Лешкой наследство получили.
- Ничего, и мы когда-нибудь получим, - усмехнулся Тютюнин. - Двухкомнатную квартиру, бывшую кооперативную, и старый проржавелый автомобиль "москвич".
8
Наутро пришедшего на кухню Серегу ожидал небольшой сюрприз. На столе стоял начищенный до блеска самовар. Тот самый, который он притащил, чтобы сдать на цветной лом.
- Удивился, да, Сереж? - лучась радостью, спросила Люба. - Это я до двух ночи драила медяшку, чтобы тебе приятное сделать.
- Ну чего... - Сергей пожал плечами, не зная, что сказать. Самовар, хотя одна ручка у него отсутствовала, а на корпусе красовались несколько глубоких вмятин, действительно смотрелся очень нарядно.
- И крантик, Сереж, работает! - похвалилась Люба. - А воду я кипятильником закипятила. Садись чай пить.
Серега сел и попил. А перед уходом поцеловал жену, показывая, что за вчерашнее недоразумение зла на нее не держит.
Едва он открыл дверь на лестничную площадку, как на пороге показался любимец его жены - кот Афоня, который отсутствовал дома двое суток.
- О, нашлась пропажа! - всплеснула руками Люба и, подхватив Афоню, потащила его в ванную - купать.
"Ну и хорошо", - неизвестно почему подумал Серега и прикрыл дверь.
Возле подъезда его уже ждал Леха на своем "запорожце" канареечного цвета, с женой Леной на заднем сиденье. Весила она немало, оттого желтая машинка, казалось, вот-вот встанет на дыбы.
- Когда-нибудь я куплю себе другой автомобиль, - бывало, говорил Леха, сидя за стаканом. - Но "запорожца" этого я не продам ни за какие деньги. Веришь, Серег?
- Верю, - обычно говорил Тютюнин, поскольку из личного опыта знал, что не соглашаться с Окуркиным, когда он в таком состоянии, нельзя. В противном случае Леха либо лез в драку, либо начинал рыдать и рвать на себе рубаху. И неизвестно, что было хуже.
- Вот веришь ли, миллион баксов мне давай - не возьму. В руки пихай, а я не продам. Веришь?
В принципе, Леху можно было понять. Он в этот "запорожец" вложил больше сил, чем завод-изготовитель. Окуркин даже взялся лудить весь его кузов, однако, сточив за полгода четыре паяльника, ограничился только днищем.
- Привет, Мишка Квакин! - басом поздоровалась с Сергеем Елена. Она всегда называла его Квакиным, поскольку ее любимой и единственной в жизни книгой была "Тимур и его команда".
Она повсюду таскала ее с собой и даже теперь, сидя на заднем сиденье "запорожца", перелистывала страницы с полуистершимися буквами.
- Пассажирам пристегнуться! - громко объявил Леха, пролезая на свое место. - Начинаем заезд для иномарок в классе "Формулы-1", до деревни Гуняшкино!
Мотор машины задребезжал, застучал, затрясся и, дернув коробку с пассажирами, тяжело поволок ее по асфальту.
9
До Гуняшкина доехали довольно быстро - часа за три. И за всю дорогу Леху только один раз остановил гаишник.
- А чего это твоя помойка так свистит? - спросил он.
- Так это турбина, - просто ответил Окуркин, не моргнув глазом. Автоинспектор обошел "запорожец" вокруг, однако проверять турбину не стал. Так отпустил.
- А правда, Леха, чего у тебя там свистело? - поинтересовался Тютюнин, когда они уже въезжали в Гуняшкино.
- Да свисток он в трубу запихал, - пояснила Елена. - Взрослый человек, а туда же.
Прокравшись по заросшим лебедой обочинам, "запорожец" остановился напротив скособоченной избы, стены которой поросли мхом, а кирпичная труба, казалось, вот-вот должна была завалиться.
- Ты на дом не гляди, - предупредил Окуркин, выбираясь из машины. - Дом я новый отстрою. Ты смотри, сколько здесь земли - поместье, е-мое.
- И речка близко, - добавила Лена, с кряхтеньем пролезая через узковатую дверь. - Давайте выгружать продукты и лопаты, и сразу приступайте к делу, а то, если вас, алкоголиков, сразу работать не заставить, потом толку мало будет.
- Аче делать-то надо? - спросил Серега, вдыхая полной грудью чистый воздух.
- Сначала погреб разберем. Там у прабабки каких-то солянок понаставлено. А потом лебеду в огороде палками посшибаем - и все, отработали, - сообщил Леха.
- Зачем лебеду-то сшибать? Может, ее косить надо?
- Не надо косить. Просто мне нужно масштаб будущих работ определить.
- Каких еще работ?
- Ну, картошку мы с Ленкой решили посадить.
- В июне?
- А почему нет? Но если не успеем, то в зиму закопаем.
- А в зиму разве закапывают? - усомнился Тютюнин.
- Конечно закапывают, - уверенно заявил Леха. - Слово "озимые" слышал? Осенью сажают, а по весне выкапывают - все просто. Ну, пошли в погреб.
- Сначала костерок мне разожгите, работяги. А то как же я вам обед приготовлю? - напомнила Лена, стоя над узелками со снедью.
Глядя на нее, Сергей подумал, что работу по сшиба-нию лебеды стоило бы поручить ей, поскольку по телосложению супруга Лехи походила на начинающего боксера-тяжеловеса.
- Ладно, сама разожжешь, не маленькая, - отмахнулся Окуркин. - И вообще, давай лучше печку в доме растопим.
- Нет уж, лучше я здесь. Ну его, этот дом - меня там жуть пробирает.
"Жуть пробирает", - мысленно повторил Тютюнин и еще раз взглянул на скособоченную избушку. Теперь он понял, что чувствовал с самого утра или даже со вчерашнего вечера. Пусть не так явно, как сейчас, но это были те же ощущения.
Его пробирала жуть.
10
Внутри дома было прохладно, если не сказать - холодно. Бревенчатые почерневшие стены не держали тепло и больше напоминали отсыревший камень.
Под потолком, тут и там висели пучки каких-то трав. По углам лежали на полу отшлифованные, похожие на гальку камешки.
- А свет здесь где включается? - поинтересовался Серега.
- Да нет здесь никакого света. Электричество сюда три раза проводить пытались. Сначала после революции, потом в тридцать седьмом и еще в пятьдесят третьем году.
- И что?
- Не дошли. Говорят, болота забирали к себе монтеров.
- Что значит забирали?
- Ну, утопли все.
- Ничего себе сказочки. - Серега нервно засмеялся.
- Да ладно, - успокоил его Леха, - у меня здесь лампа есть керосиновая. Пойдем, она возле печки осталась.
Во второй, довольно просторной, однако такой же мрачной комнате стояла большая печь. Пожалуй, даже очень большая, хотя выросший в городе Серега никогда печей не видел.
- Какая здоровая печка, Лех. Зачем она такая? - спросил Тютюнин, в то время как Окуркин ожесточенно встряхивал лампу, чтобы пропитать фитиль керосином.
- Откуда я знаю - я че, Пушкин? Наверно, здесь эти пекли... караваи.
Среди ухватов и кочерег, стоявших возле печи, особенно выделялась широкая лопата. Такая широкая, что, если бы Тютюнин на нее сел и обхватил коленки, его запросто можно было бы задвинуть в жерло огромной печи. Серега хотел убрать заслонку, чтобы заглянуть внутрь печи, но побоялся.
- Ну вот, - бодро произнес Леха, когда ему удалось наконец разжечь керосиновую лампу. - Теперь полезли в погреб.
- Слушай, а фонарика у тебя нет?
- Фонарика? - Окуркин почесал макушку и хмыкнул. - Действительно, нужно было фонарик прихватить. Но тут уж ничего не поделаешь. Пока попользуемся лампой.
- А это что такое? - спросил Тютюнин, указывая на ржавую цепь, которая одним концом крепилась к вбитой в стену скобе, а вторым заканчивалась на ржавом ошейнике с клепкой вместо замка.
- Да хрен его знает. Может, старушка здесь собачку держала.
- На такой цепи не то что собачку, медведя можно держать, - заметил Тютюнин.
- Слушай, Серег, остынь. Откуда я знаю - я ж не Пушкин. Пошли лучше в погреб.
В погреб пришлось спускаться по скрипучей лестнице, которая, казалось, вот-вот обрушится.
- Не бойся, я уже на земле стою! - крикнул откуда-то снизу Леха, и в темноте заметался огонек его лампы.
Вскоре и Тютюнин закончил долгий спуск, а когда посмотрел вверх, то не обнаружил там светлого квадрата.
- Неожиданно, да? - спросил довольный Леха. - Я когда здесь первый раз был, так чуть не обделался. Это обманный эффект такой.
- Оптический? - уточнил Серега, у которого по физике в школе случались четверки.
- Ну ты спросил! Пойдем лучше, я тебе магазин покажу.
Леха повернулся и пошел по какому-то туннелю. Тютюнин, чтобы не отстать, поспешил за ним.
- Вот, смотри! - Леха осветил лампой старые деревянные полки, на которых стояло множество склянок с самым разным содержимым.
- И что же это такое? На варенье не похоже.
- Конечно не похоже. Это бабулины притирки, мази, настойки и прочая природная аптека.
- А зачем ей так много нужно было? Она что, сильно болела?
- Ты, Серег, в неправильном направлении мыслишь, - с наставительными интонациями произнес Окуркин. - Ты бы лучше поинтересовался, на чем эти травки настаивались.
- Неужели все это? - От промелькнувшей догадки Тютюнину стало теплее.
- Да, Серег, все это или почти все настояно на чистейшей деревенской самогонке. Так что нам тут работы непочатый край.
- Здорово! Вот только закуски нет.
- Закуски нет - тут ты прав. Но если б Ленка заметила, что мы с собой харчи потащили, расправа была бы скорой и жестокой.
Леха приподнялся на цыпочки и снял с полки приглянувшуюся ему трехлитровую бутыль.
- А как же ты за руль потом сядешь? - вспомнил Тютюнин.
- Да пока мы с тобой траву рубить будем, все выветрится. А когда пообедаем, вообще следа не останется. И потом, чего бояться - у меня ж в "запорожце" турбина!
11
При свете керосиновой лампы содержимое трехлитровки светилось как янтарное. Леха открыл пластмассовую крышку и дал Сереге понюхать.
- О-о! - протянул Тютюнин. Он был приятно удивлен тонким фруктовым запахом, поскольку ожидал чего-то совершенно другого. Им с Лехой приходилось пить такие вещи, что врачи из "скорой помощи" только удивлялись, как пациенты к их приезду еще оставались живы. А тут - сюрприз. Дивный фруктовый аромат.
- Из банки, что ли, будем? - спросил Тютюнин.
- Ну зачем из банки? Это харчи принести сложно, а стаканчики - вот они!
Страницы: 1 2 [ 3 ] 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
|
|