Чтение 3–й страницы книги ~Eurocon 2008. Убить чужого~

- Роман Петрович, - внушительно повторил он, - пожалуйста, не делая резких движений, достаньте свой карманный компьютер и положите на стол… Нет, не мне - перед собой на стол. Да, вот так. Спасибо.

- Извините, - пробормотал я, - не подумайте, что я…

- Не надо оправдываться. - Он поднял руку. - Вас, Роман Петрович, никто ни в чем не обвиняет. Если у вас не забрали компьютер, значит, именно так было надо. Еще раз повторяю: мы вам благодарны за сотрудничество и надеемся, что вы и дальше будете выполнять наши просьбы.

Я успокоился и кивнул. Уж очень давила на нервы и эта ситуация, и этот кабинет, и эти окаменевшие лица.

- Теперь откройте письмо от доктора Пиколя, - продолжил Иван Петрович.

- Что? - встрепенулся я.

- Я повторяю: откройте письмо от доктора Пиколя. Делайте то, что я вам говорю, не нервничайте и не переспрашивайте.

- Делайте, Роман Петрович, это важно, - неожиданно подал голос один из сидящих в отдалении.

Я нашел письмо и открыл его в гробовой тишине.

- Теперь пишите ответ, - произнес Иван Петрович, в его руках вдруг появился блокнотик.

- Кому? Доктору Пиколю? - удивился я.

- Да, именно ему, доктору Пиколю. Пишите, я диктую. Доброе утро, доктор Эрнест, восклицательный знак.

Я поморщился.

- Может, просто доктор Пиколь?

Он кивнул:

- Да, напишите так, Роман Петрович, как написали бы лично вы.

- Написал, что дальше?

Он заглянул в мой наладонник, проверяя, и продолжил:

- Спасибо вам за быстрый ответ. У меня есть несколько серьезных возражений и пара мыслей, которые я хотел с вами обсудить. Об этом я напишу подробно чуть позже. Сейчас мы с группой ученых…

- Помедленней, пожалуйста, - взмолился я, не успевая. -…с группой ученых, так.

- С группой ученых отправляемся к кораблю. Чтобы принести пришельцам к подножию корабля тщательно отобранные…

- …тщательно отобранные…

- Тщательно отобранные образцы нашей культуры и искусства…

- …и искусства…

- Все. Отправляйте.

Я поднял на него удивленный взгляд.

- Отправляйте, Роман Петрович, - настойчиво повторил он.

Я пожал плечами и нажал «отправить».

- Что дальше? - спросил я.

- Теперь подождем.

- А чего, собственно…

Закончить мне не дали - распахнулась дверь, и возник молоденький лейтенант.

- Отправилось! - выпалил он с порога.

Политические чины поднялись и вышли вместе с лейтенантом. В кабинете со мной остался только Иван Петрович. Он обошел стол, сел в кресло напротив, сцепил перед собой жилистые пальцы и глянул своими цепкими глазами даже не на меня, а сквозь.

- Вот так вот, Роман Петрович, - криво улыбнулся он. - Мы с вами посидим здесь еще какое-то время, не возражаете? На всякий, как говорят, пожарный. Может потребоваться снова ваша помощь. Наладонник откройте и положите перед собой. Если придет ответ - доложите мне.

Я кивнул. Наступила тишина.

- Чоза грибы, так молодежь говорит, да? - Он невесело усмехнулся.

Тут до меня начал доходить смысл происходящего.

- Вы что… - начал я дрогнувшим голосом. - Вы… вы решили его взорвать?

Он устало покачал головой.

- Надеюсь, вы сами уже поняли, Роман Петрович, кто такой этот доктор Пиколь?

- Это он и есть? - Я был ошарашен, хотя уже многое становилось понятным.

- Француз, который второй день ходит в интернет через открытые радиосети в районе реки Медведица… А вы, Роман Петрович, действительно поверили, будто люди идиоты, тупое стадо?

- Но… Пусть так, но почему вы хотите его уничтожить? Ведь он не сделал нам ничего плохого!

- Это вам и вашим коллегам он не сделал, - вздохнул Иван Петрович. - Зато доктор Пиколь успел за двое суток поднять на уши весь интернет, перессорить все наши политические партии, вытряхнуть наружу весь компромат, раздать чужими руками уйму взяток и почти что пролоббировать международный конфликт. Он пытался водить нас за нос и громко хвастался этим. Высший разум… - Он горько усмехнулся. - Подумайте сами, Роман Петрович, разве высший разум станет хвастаться перед стадом животных? Так что три дюжины ядерных зарядов окажутся неплохим реваншем. Не стоит хвастаться, недооценивать противника и быть настолько самоуверенным.

- Вы с ума сошли? - спросил я, понимая, что уже ничего не поделать. - Он же ответит! Он ответит! Человек, на которого напали тупые хищники, истребляет все поголовье!

- Да, мы следили за вашей перепиской, - кивнул он - В этом и главный фокус, вам задурили голову, Роман Петрович. Человек не истребляет поголовье хищников. Волки, тигры, медведи, львы - человек бережет любой хищный вид, охраняет его, создает заповедники. Защищаясь, человек может убить вожака стаи. И тут мы, те, кто принимает решение, рискуем своими головами. Но не судьбой человечества. Понимаете? И они поймут, если разумны. И вы поймете: мы не имеем права рисковать судьбой человечества. Нет у нас такого права, вот так.

- Я не хочу участвовать в этом! - крикнул я.

- А вы, Роман Петрович, и не участвуете, - спокойно ответил он. - Вы никуда не едете. Вы сидите здесь, вместе со мной, и ждете развития событий. Так же, как и я.

Дальше мы сидели молча, говорить было не о чем.

И если мне раньше казалось, что эти два безумных дня растянулись на год, то два часа, которые я провел в этом кресле, показались просто вечностью.

А потом раскатистым колоколом ударил один из телефонов, стоящих перед Иваном Петровичем.

- Слушаю, - произнес он, торопливо взяв трубку, и я понял, что он страшно волновался все это время, пока сидел два часа с каменным лицом.

В тишине кабинета я прекрасно слышал, что ему сказали в трубке:

- Исчез! Вообще, без взрыва! Пустая поляна, ящиков тоже нет.

- Невада? - быстро спросил Иван Петрович.

- Нет. Совсем исчез. Следим со спутников!

Прошло три дня, когда мне в домофон позвонил человек, представившийся курьером из интернет-магазина. Я поначалу решил, что это корреспондент, хотя с тех пор, как пришелец бесследно исчез, корреспонденты потеряли ко мне интерес. Впрочем, все равно я дал подписку о неразглашении, и сообщить корреспондентам ничего бы не смог. Но это оказался самый настоящий курьер - немолодой дядька, унылый и усталый. Он сумбурно извинился за задержку, мол, заказов было много, и протянул мне большую коробку. - Чоза грибы? - пошутил я, взвешивая коробку обеими руками.

Курьер пожал плечами и ответил, что понятия не имеет. Я расписался, и он ушел.

Признаться, сердце слегка колотилось, пока я сдирал оберточную бумагу. А вдруг долбанет? Но в коробке оказался небольшой, но мощный ноутбук - как раз тот, о котором я мечтал уже год, даже цвет мой любимый. В квитанции вместо имени покупателя маячил запутанный интернет-адрес. Я набрал его на компьютере, и передо мной оказалась страница сайта частных открыток. На экране появилась эта дурацкая картинка «Чоза грибы», а внизу короткое послание:

«Роман, прими подарок в качестве благодарности за помощь; не волнуйся, я не украл его, а заработал в интернете немного денег дизайном и переводами. Чувство юмора оказалось самым сложным и противоречивым из ваших чувств, берегите его. Надеюсь, мне удалось его освоить с пользой. Спасибо за топливо. Эрнест Пиколь».

Олег Дивов

Мы работаем за деньги [Взаимосвязан с рассказом Романа Злотникова «Не только деньги». См. сборник «Спасти Чужого».]

На крыльце полицейского участка сидели двое. Один лохматый, волосы до плеч, другой лысый, а может, бритый. У лохматого под правым глазом светился фиолетовый синяк. У лысого - или бритого - поперек головы было что-то написано то ли губной помадой, то ли просто красным маркером.

Лохматый блаженно щурился на утреннее солнышко. Лысый то и дело морщился, кашлял и иногда осторожно поглаживал горло.

Тяжело ступая, пришел немолодой лейтенант, грузный, усатый, в выцветшей фуражке. Поглядел на утренних гостей так, будто они тут и должны были сидеть. Гости подвинулись на крыльце, давая ему дорогу. Полисмен отпер участок и исчез внутри, не прикрыв за собой дверь. Послышалась деловитая возня - двигались стулья, открывались и закрывались ящики, шумно закипела вода. Потом раздалось глухо:

- Ну заходите.

Двое вошли в полутемную комнатушку и остановились перед большим письменным столом - плечом к плечу, будто в строю.

- Габриель Барро, - представился лохматый. - Свободный художник.

- Эгон Эрвин Кнехт, - хрипло проговорил лысый. - Писатель-профессионал.

Подумал секунду и добавил:

- Дорого.

Лохматый недовольно покосился на лысого:

- Это, конечно, было обязательно.

- Себя уважать надо, - отозвался тот.

Полисмен не глядел на визитеров, он смотрел в монитор. Лохматый безошибочно нашел, где в стену вмонтирована камера, и небрежно помахал ей рукой.

- Лейтенант Ортега, - бросил полисмен, не отрываясь от монитора. - Э-э… Сеньоры. Не сочтите за неуважение, а можно пальчики ваши?

Лохматый и лысый коротко переглянулись.

- Время такое, никому верить нельзя, - объяснил лейтенант. - Смотришь на морду, вроде все сходится, а потом - бац! - инфа из округа, что морда-то краденая…

- Зачем тогда пальцы, давайте сканер, - предложил лохматый.

Лейтенант секунду подумал, кивнул и вытащил из-под стола белый пластиковый набалдашник на витом шнуре.

Лохматый запихал сканер глубоко под мышку. Когда то же движение повторил лысый, полисмен только головой покачал.

- Раньше слышал, но никогда не видел. Чип в сердце, мама дорогая… Пожалуй, это снимает все вопросы. - Лейтенант снова уставился в монитор. - Угу. Угу. Благодарю вас, сеньоры.

- Думали, врем? - спросил лохматый снисходительно.

- Ну… Уж больно у вас наружность… Небрежная. Опять-таки, вы в зеркало с утра смотрелись?

- Это скоро пройдет, - заверил лохматый. И добавил зачем-то: - Мой друг, видите ли, левша.

- А для чего у вашего друга на голове написано «Пупсик»?

- Это не я, - быстро сказал лохматый.

Лысый потрогал макушку и, заметно смутившись, потянул из кармана платок.

- Туалет вон там, - показал лейтенант.

Лысый четко повернулся на месте, покинув импровизированный строй, и отправился устранять непорядок.

- Отставники, значит… - протянул задумчиво лейтенант.

- Ушли на вольные хлеба. Возраст, здоровье… Да и нервы не казенные.

- На маслице-то хватает? На вольных хлебах?

- А мы не прожорливые, - уклончиво ответил лохматый.

Вернулся лысый, уже без компрометирующей надписи.

- Хорошо, - сказал лейтенант. - Сейчас подтянутся мои ребята - утренний брифинг, постановка задач, разбивка по патрулям, все такое… Поэтому буду краток. Вам нужен урод. Мне - наоборот, совсем не нужен. Уроды, сами знаете, ребята ушлые: сегодня он тебе ботинки чистит, завтра ты ему, послезавтра весь город под его дудку пляшет. А я лично всем доволен и ничего не хочу менять. Стабильность и еще раз стабильность. Это залог нашего процветания. Ясно?

- Еще бы! - согласился лохматый.

- Не факт, что у нас вообще завелся урод, но сигналы были. Слухи, подозрения… Я проверил всех пришлых, кто осел тут за последние лет пять, - из списка никого нет. Вот зачем нужны вы. Умеете искать уродов профессионально, ну и действуйте. В рамках известного вам закона. Выйдете за рамки - вышибу из города к чертовой матери. Ясно?

- Ага, - сказал лохматый.

- Объясняю специфику места. Объясняю один раз. Здесь не просто зона отдыха, а ретрокурорт. Сюда не ездит шумная молодежь - ей у нас просто неинтересно. Тут все устроено для солидных взрослых людей. Воссоздана атмосфера прошлого века, как в старые добрые времена, когда мир еще не окончательно сошел с ума. Тихо здесь, ясно вам? Поэтому наши отдыхающие - люди непростые, каждый буквально на вес золота. Некоторые задерживаются надолго, кое-кто вообще остается в городе. А все почему? Да просто наш курорт - маленький, уютный, респектабельный. Значит, действовать вам надо аккуратно и с достоинством. Ясно? Умеете?

- А то! - заверил лохматый.

- А то есть мнение, что надо было вас упаковать в холодную еще вчера. Суток на трое. Дабы малость поостыли.

- Мы вчера только приехали, - непонятно объяснил лохматый.

- И?…

- Не освоились еще. Сегодня-то понятно все. Маленький, уютный, респектабельный курорт…

- Именно. Значит, ищите урода. Если найдете - скажете мне, я посмотрю, что он такое, а там решим. Если вздумаете его нейтрализовать без моей санкции - посажу вас обоих. Надолго. Ухлопаете по ошибке не того - посажу навечно. Кстати. Оружие?…

- Там все написано. - Лохматый кивнул на монитор.

- По-хорошему, надо бы его у вас изъять временно…

- Угу, - буркнул лысый.

- …но ограничусь предупреждением, - сказал лейтенант, делая вид, что ничего не слышал. - Вздумаете размахивать стволами - конфискую. И упеку обоих за нарушение общественного порядка. Вопросы?…

- Нет вопросов, - скучным голосом протянул лохматый, глядя в стену. - А если мутант окажется не из списка?

- Хрен вам, - твердо сказал лейтенант. - Я в эти игры не играю. И другим не советую. Очень не советую.

Лысый неодобрительно фыркнул. Лохматый весь подобрался и так поглядел на лейтенанта, что тот невольно отодвинулся назад вместе с креслом.

- Повторяю вопрос, - сухо процедил лохматый.

- Ну… - Лейтенант надулся. - Не слышал я, чтобы кто-то ловил неучтенного урода. Бродяг всяких оформляют, а деньги пилят, тоже мне загадка природы…

- Не бродяги, - подал голос лысый. - Дети.

- Неучтенные мутанты - это второе поколение, - произнес лохматый нараспев, слегка покачивая головой. - Дети, сеньор лейтенант. Только дети.

Лейтенант смущенно потупился.

- Ладно, увидите такого - скажите мне. Вызовем экспертов, оформим как положено.

- Вот это правильный ответ, - очень тихо сказал лохматый, почти что прошипел. Он неприятно ссутулился и буравил взглядом макушку лейтенанта. А тот, пряча глаза, все ниже клонил голову к столу.

В комнате заметно потемнело, хотя за окном вовсю разгорался день.

- Не заводись, - сказал лысый. - Сейчас-то зачем? Вечно ты заводишься, когда уже не надо.

Лохматый медленно расправил плечи, откашлялся и сообщил полицейскому:

- Правильный ответ, лейтенант Ортега, хвалю.

Лейтенант, упершись руками в стол, делал глубокие судорожные вдохи, будто вынырнул с приличной глубины. В комнате уже было совсем не душно, и не жарко, и не муторно, и не хотелось застрелиться, чтобы избавиться от бессмысленного мучения, по ошибке названного жизнью. В комнате было опять светло.

- Разрешите приступить к выполнению задачи? - елейно осведомился лохматый.

Лейтенант не без труда оторвал одну руку от стола и слабо махнул ею.

- Мы вернемся и доложим, - пообещал лысый и четко повернулся через левое плечо.

Выйдя на улицу, лохматый и лысый одинаковым движением положили руки на пояс, сунув большие пальцы за брючные ремни, и уставились в разные стороны. - Траттория, - сказал Барро. - Паста натурале, пицца мондиале и еще какая-то безграмотная хреновина. Спорю, все чересчур острое. Мексика, мать ее.

- Паб, - коротко доложил Кнехт.

- Паб, - согласился Барро.

Они неспешно двинулись по улице направо.

- Зачем ты его?… - спросил Кнехт.

- Извини, коллега. По глупости. Как-то я после вчерашнего не очень себя контролирую. Но мы это немедленно поправим.

- Он тебя разозлил?

- М-да… Разозлил… Да, пожалуй, сеньор лейтенант сильно разозлил меня.

- Когда именно? - не унимался Кнехт.

Барро почесал в затылке, зачем-то осторожно потрогал синяк под глазом и сказал:

- Я подумаю и отвечу… Стоп! Ух ты! Это что еще такое?

- «Библиотека», - прочел вывеску Кнехт.

- Сам вижу. Там внутри полным-полно книг. Проверь по списку, нам туда имеет смысл?… А то я так не помню.

Кнехт остановился, снял с пояса коммуникатор, потыкал в экран пальцем и ответил:

- Ноль.

Барро снова потрогал синяк.

- Да плевать, - сказал он. - Не могу я сразу из полиции - и в пивную! Это пошло. Даешь культуру!

В библиотеке было пусто, сухо, прохладно и сумрачно. Хранитель оказался старичком в тяжелых очках - словно нарочно его подобрали такого.

- Людвиг Фейербах! - отрекомендовался Барро. - Философ с большой дороги.