Чтение 3–й страницы книги ~Цена свободы~

Узкая тропа виляла, словно перепившая змея. Она то подползала к самому берегу гремящей горной реки, то прижималась к красным скалам. Заходящее солнце окрасило горы, и казалось, что ущелье утопает в крови. Не самое приветливое место.
Эльфам оно не нравилось гораздо больше, чем мне. Ребята вообще не любили эти земли, хотя те принадлежали им с зари времен. Проклятые упрямцы! Столько лет воевать за то, что тебе совершенно не нужно, и в итоге все равно уступить людям. Сколько крови и жизней потеряно, и все из-за их тупого упрямства и гордости.
— Ущелье подходит к концу, — Рашэ нарушил долгое молчание.
— Да, скоро выберемся в долину.
— До сих пор никаких следов.
Я счел нужным пожать плечами. Ничего удивительного. Мы идем по горам всего лишь два дня, дорога здесь одна, и если убийца столь осторожен, как я думаю, он не будет пачкать землю еще сутки, на тот случай, если кто-то все же догадается проверить окрестные долины. Так что, если Рашэ и найдет след, то не раньше завтрашнего дня.
— Мы идем правильной дорогой? — спросил золотоволосый.
— Она здесь единственная. По скалам может забраться только мангуст. Он шел здесь.
— Как ты можешь быть в этом уверен?
— Я бы поступил именно так.
— Не слишком обнадеживающий ответ.
— Если ты считаешь, что мы тратим время впустую, почему тогда пошел за мной? — Керэ начинал меня раздражать.
— У меня нет выбора.
— У вас всегда нет выбора, — тихонько буркнул я, но он услышал.
— Ты о чем, человек?

— У твоего народа никогда нет выбора, Керэ. При любых обстоятельствах и условиях вы не делаете другим никаких уступок. Никакой жалости, никаких договоров, никаких послаблений, никаких слабостей. Даже, если не правы. Даже, если знаете, что так более выгодно. Упрямая гордость Высокородных, считающих, что они лучше всех. Уверен, если бы на пути нам встретился секач, вы никогда бы не отошли в сторону и не дали ему спокойно пройти.
— А ты бы, конечно, отступил, — в его голосе мне послышалась издевка.
Рашэ пока стоически молчал.
— Отступил. Я не такой дурак, чтобы зря рисковать своей жизнью из-за такой глупости, как дорога.
— О, да! Но вот только я отчего-то уверен, что потом ты бы ударил кабану в спину. Коварство людей…
— …точно такое же, как коварство эльфов. Вы бьете в спину не меньше нашего.
— На Гемской дуге мы сражались честно, и если бы не ваша подлая атака…
— Много честности привести с собой озверевший лес! Вы получили то, что заслуживали! — Я повернулся к нему.
— Заслуживали? Почему? Потому что вы никак не можете признать, что Высокородные лучше вас!
— Лучше? Чем лучше, эльф?! Ну, чем?
Он стоял в опасной близости от меня, но не пытался отойти. Рашэ, повинуясь его гневному жесту, остановился в пяти ярдах и теперь мрачно наблюдал за перепалкой.
— Почему вы столько лет не можете признаться даже не нам, самим себе, что вы точно такие же, как мы? Ничуть не хуже и ничуть не лучше. Самые что ни на есть обычные! Почему вы несколько веков с презрением отвергали протянутую вам руку мира, и решили пойти на уступки только когда до вас, наконец-то, дошло, что у вас нет шансов победить?! Но даже теперь вы кичитесь своим ложным превосходством и пытаетесь обставить все так, словно делаете нам большое одолжение, хотя первыми приползли просить мира! Неужели ты думаешь, что людям нужны подачки, Керэ из Дома Лотоса!
— Думаю, да. Вам всегда что-нибудь нужно, и, будь я дельбе, вы никогда бы не получили этих гор!
— Что проку держаться за то, что не нужно?! Что проку сидеть запертыми в своих лесах?! Что проку терять собственных детей из-за того, что у вас нет самых простых лекарств?! Это глупая гордость!
— Это не гордость, человек. Это достоинство. Тебе не понять.
— Забери меня Бездна! Вы не готовы слушать никого, кроме себя! Забились в свои леса и отчего-то считаете, что другие должны падать перед вами ниц!
— Не понимаю, как мой народ может быть на равных с теми, кто заведомо ниже?! С теми, кто приходит в наш дом с огнем и мечом, уничтожая всех, включая детей! С теми, кто так жесток?!
Я оглушительно расхохотался.
— Скажи это своим братьям! Напомнить тебе, как рыжеволосые скоты вырезают наши деревни и города?! Напомнить, как вы выпускали пленным кишки, выкалывали глаза, вспарывали животы беременным женщинам и живьем сдирали с них кожу, Высокородные?! Или, быть может, ты про это не знаешь? Или предпочитаешь не вспоминать, стыдливо прикрываясь сраной честью говенного Дома?!
Его уставшее лицо исказилось от гнева, и не успел я опомниться, как он отвесил мне звонкую оплеуху, да такую, что в голове загудело. Рыча от бешенства, я в ответ врезал ему по зубам. Костяшки пальцев обожгло болью, а эльф отлетел назад и, не устояв, рухнул на камни. Я бросился на него, краем глаза заметив, что все еще повинующийся приказу Рашэ остается на месте. Тем лучше. Значит, у меня есть прекрасная возможность поговорить с золотоволосым по душам, и никто нас не прервет.
Я прыгнул вперед, рухнул на остроухого, заехав коленом ему в живот так, что тот вскрикнул от неожиданности, а затем заработал кулаками. Прежде чем он опомнился, мне удалось попасть ему в скулу и в глаз, но тут в мою грудь точно цепом саданули. В глазах потемнело, на краткий миг я потерял сознание. В чувство меня привел удар спиной о землю — ребра болели так, что невозможно было нормально дышать, рот наполнился кровью, из носа хлестало.
Я ошеломленно потряс головой, пытаясь понять, что же произошло. Перед глазами все плыло. Попытался встать, но что-то навалилось на грудь с такой силой, что я не мог пошевелиться. Еще немного, и меня просто раздавит. Я перестал бороться, и давление тут же ослабло. Зрение прояснилось настолько, что я смог увидеть ухмыляющегося Рашэ. Он находился на том же месте, где ему приказал оставаться Керэ. Странно, я думал, что это именно следопыт меня так крепко приложил.
Я скосил глаза на свои руки и с отстраненным интересом заключил, что ситуация еще хуже, чем казалось минкой раньше. Бледно-зеленое, цвета молодой листвы, сияние наподобие кандалов охватывало мои запястья и растекалось по груди.
Вся морда Керэ в крови, губы разбиты, по подбородку течет кровь, глаз начал заплывать. Жаль, что не получилось сломать его заносчивый нос!
Один краткий миг он смотрел на меня, затем отвернулся и принял помощь Рашэ, протянувшего ему чистую тряпку. Сияние погасло, и тяжесть мгновенно исчезла. Удивляясь, что все еще жив, я осторожно сел.
— Еще раз посмеешь меня ударить — умрешь, — сплюнув кровь, процедил Керэ.
Судьба преподнесла очередной сюрприз. Мой золотоволосый «друг» оказался магом.
Красные ущелья давно остались позади, но мы продолжали двигаться вдоль безымянной реки, все дальше и дальше забираясь на юг. Горы здесь были выше, лес исчез с их вершин, уступив место зеленым проплешинам залитых солнечным светом лугов. К следующему вечеру, преодолев легкий перевал, я привел эльфов в очередную долину. Нам пришлось потратить большую часть светлого времени суток, чтобы пересечь ее. Я знал, что дальше она разделяется на два ущелья, одно из которых уходит точно на юг, к подпирающим небо ледяным пикам, другое — поворачивает на северо-восток. Река также раздваивалась. Точнее, мы оказались возле двух ее притоков, стремительно несущихся из разных ущелий и сливающихся друг с другом в бурлящем котле водоворотов. Южный приток, начинавший свой путь с ледников, был похож на зеленовато-голубую змею. Северный — на грязного земляного червяка. Судя по коричневому цвету воды, в горах шли дожди.
— Ты знал об этом распутье?
— Да.
— И какую дорогу мы должны выбрать? — Керэ смотрел не на меня, а на белые вершины, что и понятно. Высокородные редко выбираются в горы.
Под глазом у мага красовался здоровый синяк, еще один появился под правой скулой. Губы все так и не зажили. Когда он пытался ехидно улыбаться, они кровоточили. Что ни говори, а я его хорошо отделал. Впрочем, и самому досталось — ребра все еще ныли.
— Северо-восток, — подумав, ответил я.
— Почему не юг? Ты ведь сам говорил, что там можно спрятаться и затеряться. А предложенный тобой путь вновь приведет к Сандону.
— Да. Только лигах в сорока от того места, где сейчас ищут стрелка.
— Объяснись, — нахмурился Рашэ.
— Да тут нечего объяснять. Если он пойдет в том направлении, — я махнул рукой в сторону Белых клыков, — то вряд ли выиграет хоть что-то. Там цепь перевалов. Один за другим. Их больше тридцати. Места опасные, дороги плохие, холод на высоте, к тому же — риск столкнуться с ледяными демонами или горными племенами довольно высок. Знающий в такое место не полезет.
— А он знающий?
— Не сомневаюсь. Стрелок уже не раз показал, что отлично знаком с этими землями и прекрасно заметает следы. Он не тупица. Не будет подставлять шею под топор, когда есть более простой выход. Может добраться по ущельям до Сандона. В той части леса его никто не будет искать. Слишком далеко от мест, где потеряли след. Или же попробует достичь Восточных земель, рискнув и потратив на это четыре месяца. В любом случае, сейчас его дорога — на северо-восток.
Это было самое доходчивое из объяснений. Второе, которое пришло мне в голову, как только мне показали место, с которого стреляли, я решил не высказывать, а то Керэ точно захочет переть на юг. Просто из-за своего упрямства и желания доказать мою неправоту.
На этот раз они не стали пренебрежительно фыркать и задумались. То ли стали мне больше доверять, то ли и сами понимали, сколь опасно гулять у Белых клыков. Остроухие заговорили на своем языке, так что мне оставалось лишь ждать их окончательного решения. Разговор затягивался. Ребята не спорили, как видно, они просто взвешивали все варианты «за» и «против».
— Хорошо, — наконец обратился ко мне маг. — Идем на северо-восток.
— Тогда надо спуститься вниз по течению, чтобы не пересекать сразу две реки.
Как только мы сделали это и прошли совсем немного, случилось то, что должно было случиться.
— Есть! — Рашэ рухнул на четвереньки и расправил примятую траву. Рожа у него была счастливая до невозможности, что и понятно. Высокородные уже и не надеялись обнаружить следы нашего неизвестного. Но, судя по тому, как запрыгал воин Зеленого отряда, я оказался прав и выбрал верную дорогу.
— Это он! Его отпечатки. Здесь еще следы! — удивленно воскликнул Рашэ. — Трое! Нет, четверо!
Мы с Керэ наблюдали, как следопыт изучает находку.
— Да. Все верно. Он пришел так же, как и мы, из-за реки. А здесь его уже ждали. Дальше они отправились вместе.
Маг выглядел озадаченным:
— Выходит, ему помогали. Чему ты улыбаешься?
Последние слова были обращены ко мне.
— Ничему. — У меня были причины для ухмылок, но я в ближайшее время не собирался их озвучивать. Мне вряд ли поверят.
Я заработал подозрительный взгляд, но Керэ сейчас был слишком взволнован, чтобы разбираться со мной.
— Как давно они были здесь?
— Сутки, в самом худшем случае — двое, — как следует изучив землю, сказал воин Зеленого отряда.
— Тяжело будет нагнать, — влез я.
— Нагоним. Раз он показался, значит, не ждет, что за ним будет погоня. Здесь есть дорога?
— Нет. Только звериные тропы. Пойдем вдоль берега. Будет тяжело.
Они кивнули. Я видел, как у Керэ горят глаза и раздуваются ноздри. Мысленно он уже выдавливал убийце глаза.
Прыть и выносливость, которую показала эта парочка, заслуживали уважения. Высокородные, до этого ни разу не ходившие по горам, перли, словно по любимому Сандону, а не по забытыми всеми богами плато и ущельям. Сил у них оказалось достаточно, чтобы одним махом миновать не самый легкий участок пути. Я дивился упорству остроухих, пробиравшихся через пенные валы узких притоков или непролазные колючие заросли ежевики. Но они, к моему удивлению, плевать хотели на преграды и порой даже не шли, а бежали, и я едва за ними поспевал.
След, единожды обнаруженный, больше не пытался исчезнуть и с каждым наром становился все свежее и свежее. С утра мы наткнулись на стоянку. Пепел костра давно остыл, но остроухих это обстоятельство лишь вдохновило на дальнейшее преследование.
Керэ решил остановиться на привал, когда минуло чуть больше трех наров после полудня. Речной берег избавился от растительности, на ее место пришло множество обтесанных за столетия круглых камней самого разного размера и цвета. Полежав на солнце, они источали тепло.
— Давайте пройдем вперед, там и передохнем, — предложил я. — Минках в двадцати отсюда есть целебный источник, к тому же в тени деревьев лучше, чем на солнцепеке.
И не встретив никаких возражений, провел их вдоль берега до приметной еловой рощи, одним краем заползавшей на гору. В тени деревьев, ярдах в ста сорока от воды, находился один из множества целебных источников долины.
Он выбивался из земли и ручейком устремлялся в сторону реки. Вода на поверхности постоянно бурлила от рвущихся из недр пузырьков. Чаша, в которой накапливалась вода, как и дно ручья, была огненно-рыжей.
— Ты уверен, что это можно пить? — В голосе Рашэ мне послышалась опаска.
Я едва не рассмеялся.
— Вы что, никогда не видели ключей здоровья? В Сандоне такого нет?
Керэ покачал головой и опустился на корточки перед странной водой. Втянул носом воздух, поморщился.
— Воняет протухшими яйцами.
— Ты не нюхай, а пей, — посоветовал я и показал пример, черпанув ладонями. Вкус был необычный, но приятный. Пузырьки щекотали язык и небо.
Маг на меня даже не посмотрел, все его внимание было приковано к Рашэ. Тот не сводил взгляда с мрачной стены елей. И когда только Высокородный успел взвести арбалет?
Я встал с колен, уйдя эльфу за спину. Уперев нижний рог лука в землю, надавил на верхний и, задержав дыхание, с усилием натянул тетиву. Сотворить такое на двухсотфунтовке не так просто, как кажется. Из этого чудовища можно было без труда пробить дубовую доску, находящуюся на расстоянии двухсот пятидесяти ярдов.
— Не стоит! — бросил Рашэ, когда я потянулся за стрелой.
Забавно, он даже не счел нужным обернуться, чтобы посмотреть, что я делаю. И так знал. Может, и правду говорит молва, что у эльфов глаза на затылке?
Следопыт свистнул, подражая малиновке. В ответ из-за елей донесся точно такой же свист, и я вздрогнул. Этого просто не могло быть, забери их Бездна! Еще одна трель лесной птички, теперь гораздо ближе, и из-за деревьев появились облаченные в серое фигуры. Пять, десять, двенадцать. И все как один с огненно-рыжими волосами! Я зашипел сквозь стиснутые зубы и вцепился в лук так, словно он был моим последним спасением. Керэ, опасаясь неприятностей, предусмотрительно встал между мной и рыжеволосыми. То ли защищая меня, что вряд ли, то ли их.
Высокородные взяли нас в неполное кольцо и медленно приближались. Они не выказывали агрессии, но все равно спина в одно мгновение стала мокрой.
Рыжий цвет волос говорил о многом. Ребята принадлежали к Дому Бабочки, самому ненавистному для людей за страшную жестокость и нежелание вступать ни в какие переговоры с человеческим племенем. Нас рыжие ублюдки не считали даже животными, и главным их желанием было вырезать всех людей под корень. Любыми возможными способами. Мы старались отвечать им тем же. Если представителей других Домов убивали сразу или брали в плен, то рыжий был обречен на долгую мучительную смерть в назидание своим собратьям. Некоторые ребята из пограничных полков становились настоящими мастерами в подобных «разговорах».
Я понимал, что все еще жив только потому, что пришел вместе с Керэ и Рашэ. Именно поэтому «бабочки» не спешили пустить в ход копья. Поначалу решили разобраться, что к чему, и только Мелот знает, что случится потом. Скажу честно, несмотря на то, что я был проводником, на удачный поворот дела рассчитывать не приходилось.
Рыжие остановились. Вперед вышел невысокий эльф с густой гривой распущенных волос. Кивнув Керэ, словно старому знакомому, он заговорил на своем языке. Маг выслушал, коротко ответил. Завязалась беседа, в которой я, к своему глубочайшему разочарованию, ничего не понял. Пока они говорили, я сто раз успел пожалеть, что в свое время не стал учить напевную речь.
Сыпались вопросы, давались ответы, некоторые рыжие с ненавистью поглядывали в мою сторону. Надеюсь, Керэ не придет в голову светлая мысль продать меня со всеми потрохами этим мясникам.
В какой-то момент я понял, что эльфы начали спорить. Маг, все такой же спокойный, как и раньше, пытался в чем-то убедить своего собеседника, а тот каждый раз вежливо выслушивал и, отрицательно качая головой, говорил «эмпаста». Это было одно из немногих известных мне слов и означало оно «невозможно». Пререкания затягивались, в них вступил еще и Рашэ.
Глава отряда внезапно посмотрел на меня и сказал практически без акцента:
— Как твое имя?
— Нэсс.
— А дальше?
— Просто Нэсс.
Рыжий усмехнулся, приблизился, обошел вокруг меня, внимательно рассматривая, словно я был диковинным, но в то же время очень опасным зверем, а потом вновь обратился к Керэ. Теперь уже по-человечески, чтобы я слышал:
— Я думаю, что он лжет, брат. Ты же должен помнить. Высокий, светловолосый, молодой, серые глаза. Стрелы с красным оперением. Это Серый.
— Всего лишь совпадение, брат. Он похож, но не более того. — Керэ говорил спокойно, но я видел, как он напрягся. — Мы проверили его перед тем как взять.
— Прости, но я все равно сомневаюсь, Керэ из Дома Лотоса.
— Сомнение вещь простительная, Галэ из Дома Бабочки. Но я ручаюсь за человека. К тому же, он наш проводник.
— Очень жаль, но он останется с нами. Я выдам вам другого проводника. Из моих людей. Прости, это все, что я могу для вас сделать.
— Ты посмеешь препятствовать делам Дома Лотоса?
— Это земли моей семьи. Ты гость и неприкосновенен. Но человек дальше не пойдет. Не стоит тебе так его защищать.
За мирно сказанной фразой скрывалась угроза, и Керэ сдался. Я увидел, как у него опустились плечи, и как он отрицательно покачал головой на вопросительный взгляд Рашэ. Ну что же, вот и все. Пора читать по себе погребальную молитву.
— Хорошо, — ответил маг. — Не будем спорить из-за подобного пустяка, брат.
Двое рыжих тут же наставили на меня арбалеты. Зато все остальные явно расслабились, больше не ожидая от строптивого сына Дома Лотоса никаких неприятностей.
— Я рад, что мы смогли понять друг друга, и, поверь, скорблю о твоей потере, — склонил голову Галэ. — Я немедленно дам тебе одного из своих…
Стоявший дальше всех Высокородный внезапно взвыл и, упав на колени, вцепился руками в собственной лицо, безжалостно раздирая его пальцами.
С громким хлопком лопнула ель, обдав каменистый берег дождем иголок, щепок и веток. Одна из ветвей, точно брошенное великаном гигантское копье, угодила командиру «бабочек» в спину и, пробив насквозь, выскочила из груди на добрых три ярда, превратив эльфа в страшное подобие пронзенного иглой насекомого. Спустя еще уну, двух ближайших к Керэ эльфов растерла в лепешку неведомая мне сила.
Рашэ, не собираясь ждать, что будет дальше, с боевым кличем бросился на отвернувшегося от него рыжеволосого. До меня, наконец-то, дошло, что происходит. Мой топорик превратился в размытый круг и спустя уну угодил в лоб одному из растерянных арбалетчиков. Его товарищ выстрелил в меня, но промахнулся.
Стрелок бросился на меня с кинжалом. Мы сцепились и покатились по камням. Я, оказавшись внизу, лягнул выродка коленом в живот, но это не помогло. Тогда, удерживая его руку с оружием, я без зазрения совести впился зубами в мерзкую рожу, резко дернул головой, стараясь причинить как можно большую боль. Рот тут же наполнился чужой кровью. Он взвыл почище, чем Кнофер у виселицы, ослабил хватку, и я без труда спихнул его с себя, водрузился сверху, прижав коленом запястье той руки, в которой до сих пор еще находился кинжал.
С наслаждением выплюнул в лицо эльфа все, что находилось у меня во рту. Залив ему глаза его же кровью, подхватил с земли круглый камень и с размаху опустил на висок противника.
Левое предплечье саднило, я провел по нему рукой и увидел кровь. Проклятая сволочь все же меня зацепила! Слава Мелоту, что это всего лишь царапина.
Трое Бабочек насели на Керэ, а последний эльф направлялся ко мне. Прежде чем броситься к луку, краем глаза увидел, что Рашэ без движения лежит на камнях.
Я с огромным удовольствием, практически в упор, всадил стрелу в кинувшегося на меня остроухого. Он зашатался, попытался метнуть копье, но я живо пресек эту попытку, успокоив его вторым выстрелом.
Керэ в этот момент прикончил одного из своих противников, но я все же решил помочь ему. Вскинул лук, натянул его «на разрыв»[32], почувствовал на мгновение нежное прикосновение оперения к щеке.
«Транг!» — звонко щелкнуло о перчатку.
С двадцати ярдов спины остроухих представляли для меня соблазнительную мишень. И никто не собирался этим пренебрегать.
«Транг!»
Последний рыжий, поняв, что попал между молотом и наковальней, бросился к лесу. Стрела ударила его в спину. Он пытался ползти, но подоспевший Керэ добил его, а затем бросился к своему товарищу.
Я тоже подошел к телу Рашэ. Эльф, раскинув руки, лежал на камнях в окружении мертвых противников. Две страшные раны были на его груди и одна на лице.
— Не повезло, — нарушил я молчание.
— Он был хорошим воином. Жаль, — негромко произнес Керэ.
Мне жаль не было. Просто подох еще один Высокородный. Любой солдат из нашего полка сказал бы, что туда ему и дорога.
— Сын дома Искры умер, спасая тебя, человек.
И вновь я промолчал. Он умер потому, что был нерасторопен. Потому что сражался не с одним противником. Потому что его проткнули копьями, в конце концов! Если маг собирается переложить смерть воина Зеленого отряда на мою совесть, то у него ничего не выйдет.
— Помоги, надо вырыть могилу.
— Мы провозимся до вечера, — предупредил я. — Если хочешь его похоронить, завали камнями.

Так мы и поступили. Работа заняла больше нара. Я оставил Керэ стоять над невысоким, сложенным из камней холмиком, а сам направился к источнику. Очистил чашу от плавающих в ней щепок и вдоволь напился целебной воды. Затем промыл рану на предплечье.
— Надо торопиться, эльф! — крикнул я. — До темноты осталось немного.
Он посмотрел на небо.
— Солнце еще высоко.
— В горах темнеет быстро. Ведь ты хочешь их догнать?
Остроухий задумчиво кивнул.
— Мы отстаем больше чем на сутки. Если не нагоним в ближайшую неделю, они уйдут в Сандон.
— Я найду их и там. — Керэ подошел к чаше и тоже напился.
— Не найдешь, — усмехнулся я.
— Отчего же? — золотые брови поползли вверх. — Человеку тяжело скрыться в нашем лесу.
— Во-первых, не говори за всех людей. Многие из моего племени прекрасно прятались под вашим носом не один раз. Тебе это известно.
— А во-вторых? — с вызовом спросил он.
— А во-вторых, Керэ из Дома Лотоса, если человек скроется, пусть и с трудом, то эльф это сделает легко.